Неугомонный эльф - Романова Галина Львовна - Страница 2

Альмрааль, столица Великой Паннории.

Почти тридцать лет назад

– А нам точно сюда? Она здесь живет?

– Здесь, здесь! Не боись! Адрес точный!

– Да я не боюсь… Просто темно уже. Окошки не светятся. Может, она спать легла?

– Это было бы неплохо. – Принц Кейтор тихо захихикал.

Его спутник тоже улыбнулся, оценив ситуацию, но тут же напрягся:

– А если легла? Да не одна?

– Еще лучше! Где один, там и трое. Подвинемся!

И принц решительно постучал кулаком в дверь.

– Мари-и-и-иль! – взлетел над ночной улицей его пронзительный голос. – А Мариль? Ты дома?

Карадор вовремя успел схватить приятеля за локоть и толкнуть в сторону – в следующий миг на то место, где они только что стояли, кто-то опрокинул помойное ведро.

– Гады! – заорал принц. – Чего вы кидаетесь?

– А вы чего под окнами орете? – отозвался чей-то сонный голос, принадлежавший, несомненно, мужчине.

– Мы к Мариль! По делу! Она дома?

Карадор опять успел вовремя – прицелившись на голос, в возмутителей спокойствия полетел горшок. Он разбился о мостовую, выплеснув содержимое. Запахло вареными овощами.

Наверху послышался грохот, топот ног и возмущенный женский крик:

– Ах ты сволочь! Я для того похлебку на три дня варила, для того полдня у печи проторчала, чтобы ты ее махом вылил?

– Да я это… того… орут же, – принялся оправдываться мужчина. – Пьянь какая-то…

– Вот и ступай к ним! – визжала женщина. – И пусть они тебя эти три дня кормят! Оглоед! Мало того что тебя – детей я чем завтра кормить буду?

– Так ведь орали же…

– Я тебе сейчас не так поору!

Шум, донесшийся следом, мог быть только шумом семейной драки.

Она разбудила весь многоэтажный дом – захлопали окошки, стали появляться сонные лица. Люди переспрашивали друг у друга, что случилось.

– Эй! – Кейтор решил привлечь к себе внимание, подобрав черепок от горшка и наугад метнув его вверх. – А Мариль дома?

– А кому это она понадобилась?

– Тайная служба его величества!

– Ё!..

Словно волна прокатилась по всем окнам – люди попрятались, как вспугнутые котом мыши. Даже драка между супругами как-то сразу стихла.

– Ой, – промолвил позади Кейтора и Карадора чей-то голосок.

Приятели резко обернулись – за их спинами замерла девушка, прижимая руки к груди. Ее расширенные глаза в тревоге перебегали с лица эльфа на лицо человека и обратно.

– Марии-и-иль! – расплылся в улыбке Кейтор. – А мы к тебе. Вот! – Жестом ярмарочного фокусника принц извлек из-за пазухи две бутыли. – Гостей принимаешь?

– А… но я… – Девушка постреляла глазками по сторонам, но свидетели этой сцены если и наличествовали, то спрятались за плотными ставнями и шторами. – Я тут не работаю. Я… э-э-э…

– Так и мы не по работе! – подмигнул ей принц. – Я иностранному гостю город показываю. К тебе просто так заглянули. По дружбе! Да и должок надо отдать. Я ведь тебе денег должен.

При слове «деньги» глазки танцовщицы вспыхнули.

– Ну раз так, то проходите! – Она улыбнулась и стала первой подниматься по шаткой деревянной лестнице, ведущей на второй этаж. – Только осторожно. У меня знаете, какие соседи!

Протянув руку, Карадор галантно поддержал девушку на крутой лестнице. Молодой эльф танцовщице понравился – не только своими манерами, но и тем, что это был первый Перворожденный, которого она видела так близко. И он был совсем не такой гордый, холодный и высокомерный, как те эльфы, что иногда гарцевали по центральным улицам на своих скакунах. Их женщины были великолепны. Их мужчины, если и ходили на сторону, то обитательницы Лоскутного квартала ничего об этом не знали. Карадор совершенно очаровал Мариль, и девушка даже обрадовалась, когда он стал с нею заигрывать. Она охотно позволила увлечь себя на постель и принялась с удовольствием ласкать сразу двоих мужчин – эльфа и присоединившегося к ним третьим принца. В душе у нее все ликовало – не каждая шлюха может похвастаться тем, что ублажала одновременно двух таких клиентов!

Последствия сказались два месяца спустя.

Сначала Мариль не заподозрила неладного – ну, прекратились женские дела, бывает. Но потом ее внезапно «повело» прямо во время танца на подмостках. Она не сумела удержать равновесия и упала. А когда очнулась, ее первым делом стошнило. Обеспокоенные подружки почти силком потащили ее к лечебнице у Белого Быка[2], где Мариль услышала свой приговор. Она была беременна.

Все в один голос твердили ей, что от ребенка надо избавиться. Но Мариль хотела сначала рассказать все Кейтору – он и эльф вместе были с нею в ту ночь. Девушка не так часто подрабатывала проституцией, чтобы запутаться в клиентах, и прекрасно понимала, что отцом может быть только кто-то из них двоих. Но ее ждала неудача – за несколько дней до того, как она узнала о своем материнстве, принц Кейтор уехал в Кришталл с молодой женой принцессой Лианой. Карадор покинул Альмрааль и вернулся на Радужный Архипелаг немного раньше приятеля.

Делать аборт было уже поздно. Ни одна знахарка не желала браться за это дело. А в больнице Белого Быка заломили такую цену, что девушка даже не пыталась торговаться – молча повернулась и ушла.

Пособие, которое ей назначил лорд Дарлисс как своему агенту, позволило Мариль как-то выжить – ведь танцевать она больше не могла. Но все равно, беременность протекала тяжело, роды тоже были трудными. Девушка едва не рассталась с жизнью, и новорожденная дочка не вызвала у нее никаких чувств. Знавшая о Проклятии, висевшем над династией королей Паннорских, Мариль с содроганием ждала появления на свет новорожденного. И даже испытала облегчение, когда заметила у девочки заостренные эльфийские ушки и раскосые глаза. Облегчение – это все, что ощутила молодая мать, взглянув на свое дитя. Облегчение – и тревогу, ибо пособие подходило к концу, а ей надо было на что-то жить.

Приняв решение, Мариль завернула дочь в одеяльце и отнесла к порогу монастыря Девы-Усмирительницы, где положила на крыльцо и ушла. А что ей оставалось делать? Эльф уехал в свои земли и никогда больше не вернется.

Двадцать лет спустя, уже став владелицей таверны, где когда-то танцевала на подмостках, Мариль в один прекрасный день увидела, как порог ее заведения переступил Карадор. Он совсем не изменился за прошедшие годы, но изменилась сама бывшая танцовщица. И она ничего не сказала про дочь.

Глава 1

Цитадель. Наши дни

Церемония представления нового Наместника Аметистового несколько затянулась – попутно пришлось решать некоторые внезапно возникшие вопросы – так что, добравшись наконец до отведенных им покоев, Карадор рухнул на неразобранную постель в сапогах и церемониальной одежде с таким тяжким вздохом, словно несколько часов таскал тяжести.

– Уф! – выдохнул он и подмигнул вошедшему следом племяннику. – Ну вот и все! А ты боялся, что тебя не примут! Да эти лорды и чирикнуть поперек не посмели, а сам император тебе текст подсказывал, когда ты запнулся…

Подросток смущенно опустил голову. На щеках его расцвели два пятна румянца.

– Да, дядюшка, – промолвил он.

– А еще бы ему не начать подсказывать, если надо было тебе, Карадор, срочно рот затыкать! – Фрозинтар по давней привычке остановился на пороге, подпирая косяк массивными плечами.

– А что сразу я? – захлопал тот ресницами. – Надо же было Кела поддержать! Он так переволновался, что забыл текст присяги. Я всего-навсего хотел его успокоить…

– Начав рассказывать анекдоты!

– И что такого? Смех – лучшее лекарство.

– Да, но там была императрица!

– И что?

– А то, что некоторые анекдоты в присутствии женщин рассказывать неприлично.

– Да? – Карадор честно сосредоточился, прокручивая в памяти начало байки, которую принялся было травить как раз перед троном императора. – Ну вообще-то ты прав… там в конце будет немного матом… А если вот этот анекдотик? «Возвращается как-то муж…»