Власть молнии - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 28

Однако князь возразил, улыбнувшись:

– Ничего, почтенный Пеменхат, ничего. Сегодня я чествую гостей, мужественно защищавших мои сокровища. И коль скоро твой мальчик участвовал в той схватке, пусть принимает почести наравне со всеми.

Пеменхат не нашёлся с ответом, и когда Люжтен поднял свой драгоценный кубок за здоровье героев-наёмников, Сол тоже выпил.

Потом Карсидар провозгласил тост за здоровье гостеприимного хозяина. Потом пили за остальных участников похода, за его успешное завершение. Ели тоже недурно – колбасы, сосиски, паштеты, копчения, жаркое, запечённая с овощами баранина, дичь, салаты, холодные закуски…

Во время коротких перерывов слуги вносили в зал драгоценные вещи, ковры и ткани тончайшей выделки, привезенные караваном и демонстрировали их князю и гостям. За столом всё время текла мирная беседа. Сначала его светлость Люжтен расспрашивал Карсидара о жизни мастеров и долго смеялся над рассказом о столкновении со сборщиком налогов виконта Маз-Бендри. Потом разговор перешёл на сгоревший трактир Пеменхата. Тут Сол, которому разведенное вино с непривычки ударило в голову, забыл, что находится среди взрослых, а не в компании сверстников, и принялся повторять своё давешнее враньё, чем также немало повеселил его светлость. Впрочем, Пеменхат вскользь заметил, что во время осады мальчик держался молодцом и не испугался пожара. О том, что Сол проморгал двух герцогских солдат, он благоразумно умолчал, ибо это значило высветить перед собравшимися таланты Читрадривы. Люжтен поднял кубок за здоровье мальчика, тот хотел ответить тем же, но уронил стакан и пролил вино на стол, чем вновь позабавил князя и его людей.

– Хватит тебе пить, – шепнул покрасневшему от досады Солу Пеменхат.

Тот неопределённо дёрнул головой, выражая не то согласие, не то протест. Князь велел проводить Сола в отведенные будущему мастеру покои, и мальчик-слуга пошёл показать ему дорогу.

– Да, парень пришёл в ваше княжество вместе с нами и, если не во всём, то по, крайней мере, во многом наравне с нами. Молодец! – ласково заметил Карсидар.

Пеменхат незаметно толкнул его локтем в бок: мол, к чему концентрировать внимание на ребёнке? Подумаешь, мальчик впервые в жизни выпил много вина, ну и что? Со всяким ведь такое бывает в первый раз. Но Карсидар вроде как не понял его и продолжал своё:

– Кстати, ваша светлость, согласитесь, Сол тоже своеобразная редкость, которую вы повидали сегодня. Хоть вы слывёте собирателем редких вещей – а сегодня я убедился, насколько молва справедлива по отношению к вам! – вряд ли вы можете похвастать тем, что видели мальчика более удивительного, чем этот.

Пеменхат, обгладывавший в этот момент ножку зайца, едва не подавился. Наконец-то он понял, куда клонит Карсидар, про какого мальчика желает услышать из княжеских уст. Проклятый провокатор!..

А ничего не заподозривший Люжтен задиристо возразил:

– Вот тут ты как раз ошибаешься, мой славный мастер! Видеть я его не видел, но слышал однажды об одном необыкновенном мальчугане, который, полагаю, был гораздо более интересен, чем Сол.

– Да что вы? – с достойным настоящего мастера хладнокровием, в котором, впрочем, присутствовала некоторая доля удивления, произнёс Карсидар. – Не может того быть!

– А вот и может, – запальчиво возразил князь. – Это связано с горами, в которые мои владения упираются на юго-западе. Теперь догадываешься?

– Нет, – невозмутимо ответил Карсидар. – А о чём я должен был догадаться?

– Как же так? – вмешался Квейд. – Ведь ты сам интересовался горами.

– Я?! – изумился Карсидар. – Разве я интересовался горами?

– Ну, ты и шутник! – зычно хохотнул князь.

– Ах, нет же! – вспомнил Квейд. – Горами интересовался почтенный Пеменхат. Сегодня утром, на барже.

Карсидар бросил на смутившегося старика испепеляющий взгляд: чего, мол, путаешься в немилое тебе дело? А князь вновь засмеялся и продолжал:

– Вот и спросил бы своего товарища. Раз почтенный Пеменхат интересуется горами, он должен знать, что место это необычное. И даже весьма загадочное… – Князь многозначительно поднял над головой палец.

Пеменхату оставалось лишь кивнуть в знак согласия.

– А раз ты ведаешь о том, – продолжал князь, – не слышал ли, почтенный, про некоего мальчика, который спустился однажды с гор?

– Н-нет, – солгал Пеменхат, всеми силами стараясь говорить ровным, без дрожи голосом.

– Ну, так послушай, – охотно начал князь, не заметивший волнения старика. – Давно дело было, лет двадцать тому, а то, пожалуй, и все двадцать пять. Есть на западе моего княжества один хуторок. Небольшое такое владение, за пару часов объехать можно. Вроде ничего особенного, разве что виноградники там отличные…

– Вы сказали «виноградники», ваша светлость? – переспросил Карсидар, словно очнувшись от задумчивости.

– Да. Неплохие урожаи там собирают. Правда, вино, которое мы сегодня пьём, не оттуда, это заморское, но мы ещё отведаем и того вина. Я надеюсь, вы не покинете мой замок завтра же на рассвете? – спросил князь.

Почувствовав, что его светлость неспроста интересуется этим, Пеменхат поспешил заверить:

– О нет, что вы, князь! Я просил бы вашего разрешения погостить здесь дня три-четыре, покуда не перестанут ныть мои рёбра.

– Вот и отлично, – обрадовался Люжтен. – Мне доложили, что тебе понравился мой садик для размышлений, не так ли, почтенный Пеменхат?

Старик широко улыбнулся и уже приготовился отвесить очередной комплимент, но Карсидар опередил его и с мягкой настойчивостью промолвил:

– Ну так что же мальчик, ваша светлость?

– Мальчик? – князь наморщил брови. – Ах, мальчик! Да, прости, мастер, совсем забыл… Так я о хуторе. Расположен он у самых горных отрогов на берегу одного из многочисленных притоков Зальды. Место красивое, возражать не приходится, но, повторяю, ничем, кроме виноградников, не примечательное. Кругом леса, а ещё западнее начинаются территории диких племён. Не слишком спокойная там жизнь, прямо скажу. Однако тамошний арендатор – мой бывший оруженосец; он славный малый, вдобавок побывал не в одной переделке. Если бы не повредил на войне ногу, служил бы мне верой и правдой ещё долго. А так ушёл на покой. Но, в общем, он справляется…

– Ваш арендатор хромает? – вновь перебил князя Карсидар.

– Да.

– А на какую ногу? На левую?

– На левую? С чего ты взял? – Люжтен удивлённо воззрился на Карсидара. Но прежде чем тот успел что-нибудь сказать, князь возразил:

– Нет, хромает он на правую.

– А-а-а… тогда ничего, показалось, – разочарованно протянул Карсидар.

– Ты бывал раньше в наших краях? – спросил Люжтен.

– Нет-нет, ваша светлость. Говорю же, что показалось. Прошу вас извинить мою невыдержанность и продолжать рассказ. – Однако видя, что подозрительность хозяина не рассеялась, ещё раз заверил его:

– Действительно показалось. Прошу вас, продолжайте.

Князь пожал плечами.

– Так вот, однажды в имение моего бывшего оруженосца прибежал ребёнок. Был это мальчуган лет четырёх, от силы пяти, замёрзший, со сбитыми в кровь коленками и содранной на ладонях кожей, в рваной одежонке, носившей, впрочем, следы богатства и даже роскоши. Я-то сам эту одежду не видел, но мой отставной оруженосец на такое добро насмотрелся и кое-что в подобных вещах смыслит. А кроме того, на шее у мальчишки была золотая цепочка, на которой висел перстень с камнем.

Карсидар вновь хотел что-то спросить, но на этот раз его опередил Читрадрива (кстати, заговорил он едва ли не впервые за весь ужин):

– Что за перстень?

И Карсидар промолчал, послав гандзаку какой-то таинственный, но явно исполненный благодарности взгляд.

– Представьте, прелюбопытнейший! – воскликнул князь, обрадованный тем, что Читрадрива наконец включился в беседу. Его светлость был очень радушным хозяином и не любил, если кто из его гостей постоянно отмалчивался. – Золото, из которого он был сделан, оказалось фальшивым.

– Вот как! – воскликнул Карсидар. – Почему же?