Копье Нептуна. Арабская весна. Первая и вторая книги (СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 72

— Да… — раздался в трубке голос, который Аллен мгновенно опознал.

— Сорок семь. Не называй имен — сказал Аллен.

— Понял… — после нескольких секунд молчания раздалось в трубке — где?

— Там, где мы оставили машину прошлый раз.

— Когда?

— Как можно быстрее…

Аллен уловил посторонний шум в трубке и понял, что человек, от которого сейчас зависела его судьба — был с подружкой. Конечно, обламывать человека в такой момент полное свинство — но другого выхода нет…

— Через час…

— Добро…

В трубке раздались гудки. Аллен набрал другой номер.

— Да… — раздался сонный голос — кто это?

— Это я — сказал Аллен — немедленно уходи из дома. Они придут еще до рассвета. Найди адвоката, газетчиков, подними шум. Заяви меня в розыск, обратись в полицию. Тогда они не рискнут тебя трогать…

— Том… что… что происходит?

— Ничего. Я разберусь со всем. Просто знай — я ничего плохого не делал. Кто бы что тебе не говорил — я не делал ничего плохого. Помни об этом.

— Том, я не хочу…

— Делай, что говорю. И прости меня…

Лейтенант Томас Аллен разобрал телефон прежде, чем прозвенел ответный звонок. Забросил аккумулятор в одну сторону, а телефон в другую. Наверное, так лучше будет. Она не заслуживает такого. Она заслуживает нормального парня с хорошей кредитной историей и стабильной работой, троих детей, дома по тридцатилетней ипотеке и воскресных служб в церкви. Ничего из этого он ей дать никогда не сможет…

Значит, будет лучше, если она забудет его, бродягу с автоматом и найдет себе кого получше. Того, кто способен ей дать нечто большее, чем ожидание по ночам и просмотр программ CNN в тщетной попытке понять, что происходит.

Лейтенант завел машину и тронулся с места.

Место, где он назначил встречу, было ему хорошо знакомо, он был здесь сутки назад, все хорошо запомнил и мог ориентироваться даже в темноте. Он залег с автоматом на возвышенности, отсюда была хорошо видна дорога. Плохо было, что у него не было ни единого прибора ночного видения, он понял, что зря оставил винтовку, надо было снять хотя бы термооптический прицел. Но сейчас — уже поздно было об этом думать.

Небольшой пикап свернул с дороги, покатился по смотровой площадке, замедляясь. Без фар. Водитель явно готов был в любой момент газануть и скрыться…

Пикап остановился. Лейтенант взглянул на часы — еще десять минут до обозначенного времени. Пикап с одинарной кабиной, небольшой, в нем сложно спрятаться. Но вот в кузове. Один или два стрелка там вполне даже поместятся.

Проблема в том, что он был один. У него не было прибора ночного видения, не было термоскопа, чтобы проверить машину. Он не мог выставить прикрывающего стрелка ниже по дороге, чтобы он мог сообщить ему, если чуть ниже — остановился черный фургон SWAT, группы захвата ФБР или еще черт пойми кого. У него не было информации с беспилотника, не было точки эксфильтрации, не было ничего. Самое главное, что у него было еще несколько часов назад и не было сейчас — это уверенности в боевом братстве. И в собственной стране. Парни, лучшие из всех, кого он только знал сделали работу — и за это их убили.

Но решение надо было принимать. Сейчас.

Водитель вышел из машины. Он постоянно перемещался, переминался с ноги за ногу, нервно прохаживался, но так, чтобы пикап защищал его со стороны леса. Повадки профессионала… в Ираке многие приобрели такие повадки, это один из способов осложнить работу снайпера. Не хочешь попасть под выстрел — постоянно двигайся.

Делать было нечего, он встал с земли и пошел навстречу прибывшему за ним человеку.

Когда он перелезал через ограждение дороги — человек из пикапа с поразительной ловкостью вскинул оружие, осветил его подствольным фонарем.

— Стоять!

Лейтенант медленно поднял руки. Один из пистолетов у него был закреплен сзади, на уровне шеи скотчем.

— Не глупи! Сейчас пройдет фура, что ты будешь делать тогда!? — крикнул он.

— Пересекай дорогу! Медленно!

— Черт, дорога это не лучшее место для медленных прогулок.

— А мне плевать! Или вперед! Не дергайся!

Лейтенант понял — мимо. Этот парень не знает, что на него открыта охота. Иначе — он просто задержал бы его до прибытия группы захвата, а не целился в него сам.

Но он целился и с этим надо было что-то делать.

— Брось оружие! На колени! Вон там!

Лейтенант освободился от винтовки, встал на колени. Затем бросил на землю пистолет.

— Ты что, идиот? Я сказал — все оружие!

Может и идиот…

Лейтенант оторвал прикрепленный сзади на уровне шеи Р226, бросил его на землю.

— Это все!

— Не дергайся!

Стрелок начал приближаться. Это большая ошибка, что люди воображают стоящего на коленях человека легкой добычей, способы перейти в атаку из этого положения существуют и они весьма эффективны. По правилам, разработанным для Ирака и Афганистана — проверяющий теперь должен обойти проверяемого и надеть наручники. Но это надо выполнять как минимум вдвоем и то — это достаточно опасно, потому что страхующий — может при стрельбе зацепить страхуемого. В этом случае — лучше, если страхующий будет стоять не прямо перед заключенным — а сбоку, чтобы стрелять без риска зацепить своего…

Стрелок переместился за спину Аллена, его оружие — а он был вооружен карабином М4 — теперь для него было обузой, оно висело у него на груди на ремне Джайлза и мешало ему. Как только стрелок начал надевать наручники — Аллен перешел в наступление, использовав один из наиболее сложных трюков, которые показывали в учебном центре в Коронадо. Наручники невозможно надеть одной рукой, надо использовать обе. Как только стрелок начал надевать наручники — Аллен захватил его руку и с силой швырнул через себя. Выхватил третий пистолет, один из Глоков. Направил его на лежащего на земле стрелка прежде, чем тот успел выхватить свой запасной…

— Неплохо. Что теперь? — стрелок был напряжен как пружина, он уже продумывал, как выкрутиться.

— А ничего…

Лейтенант Томас Аллен поднялся на ноги. Протянул руку петти-офицеру Ричарду Краучу, отель-компани (снайперско-разведывательная группа), вторая рота триста двадцать пятого мотострелкового батальона…

— Вставай.

Крауч немного помедлив, ухватился за руку. Поднялся, не пытаясь провести прием.

— Тебе чего нужно?

— Этот вопрос надо было задавать до или после того, как ты начал целиться в меня из штурмовой винтовки?

Крауч провел рукой по лицу…

— Извини.

— Нормально… Ты что — псих?

— Да нет… Просто сама ситуация дерьмовая. Я занимаюсь повышением боеготовности BORTAC, пограничного патруля. Направлен туда в порядке обмена опытом… господи, когда я туда пришел, у них еще было по одной штурмовой винтовке на патруль, и они с двухсот футов уже не попадали в мишень. С той стороны потоком текут наркотики, Зетас приговорили нас всех к смерти. Вот я и подумал…

— Нормально подумал. Эй, парень, мы сутки назад вместе накрыли точку наркоторговцев!

— Черт, я же сказал — извини! — взорвался Крауч.

Лейтенант понял — чисто. Никто не приедет, над ними не зависнет черный вертолет с прожектором на борту. Чисто. Что же касается реакции Крауча — она, увы, объяснима. Из Ирака, из Афганистана — люди возвращались искалеченными, если и не телесно, то духовно все. И то, что многие ветераны во время вождения машины ехали по разделительной и постоянно мотали ее из стороны, чтобы затруднить прицеливание ракетчику с РПГ — это еще полбеды. А беда в том, что там все утрачивали веру. В добро, в хорошее, в добрые намерения в то что все люди созданы Богом такими, что они инстинктивно стремятся к добру, к хорошему, к светлому. Когда ты возвращаешься из Стана и идешь по улице американского города, видишь, как парень сунул руку под куртку — ты внутренне сжимаешься как пружина, потому что думаешь: там — пистолет или пояс шахида. Жить так нельзя — но те, кто вернулся, были обречены на то, чтобы прожить свою жизнь до конца. И таких — становилось все больше и больше…