Копье Нептуна. Арабская весна. Первая и вторая книги (СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 45

Возможность того, что мы можем потерпеть поражение в бою, не должна мешать нам сражаться за дело, которое мы считаем справедливым.

(Авраам Линкольн).

Здание государственного департамента США — носит наименование «туманное дно». Вероятно, оно появилось потому, что это здание — было построено на месте осушенного болота. Места здесь топкие до сих пор, один неосторожный шаг — и тебе уже никто и ничто не поможет…

Отставному генералу армии США в числе прочего полагается автомобиль марки Кадиллак или Линкольн — хороший, представительский автомобиль, короче. Генералу Мак-Кристаллу он тоже полагался — но он не пользовался положенным ему автомобилем. Автомобиль ему предоставляла корпорация «Локхид-Мартин» — одна из крупнейших в мире фирм, производящих вооружения, всех видов, это был скромный и неприметный «Шевроле Тахо», бронированный фирмой Сентигон. Бронирование было по самому высшему классу — В7 — потому что Исламская шура приговорила генерала Мак-Кристалла к смерти. Генерал знал, что эта угроза вполне реальна, он знал — какое количество фанатиков ждет своего часа в Иране, Ираке, Аравии и других вредных для здоровья человека местах. Многие из них — говорят по-английски, умеют хорошо врать Иммиграционной службе, чрезвычайно терпеливы, и готовы умереть ради того, чтобы выполнить отданный их вождями приказ. Поэтому, генерал принимал некие меры предосторожности: он никогда не говорил, где и когда он будет за исключением самых близких людей, не назначал задолго встречи, не ездил по одним и тем же маршрутам и носил с собой штатную Беретту-92 с запасным магазином. Ему предлагали водителя и телохранителя за счет фирмы — но он это предложение отверг. Чему быть — того не миновать, если те меры безопасности, которые он предпринимал, не сработают, значит — так тому и быть. Генерал — не боялся смерти, слишком часто он ее видел, и в самых разных обличиях. Он боялся позорной смерти, включая смерть в какой-нибудь кровати со слюнями до пола и введенном в член катетере. Он боялся попасть в руки врагов живым — знал, что с ним сделают, и знал, что не выдержит — никто не выдерживал. Вот и все — чего боялся этот один из самых сильных военных специалистов из числа ныне живущих.

Генерал выехал рано утром, чтобы попасть в Вашингтон вовремя. Они сидели на кольцевой — небольшой лоббистско-представительский офис держал там каждый оборонный подрядчик Пентагона, и генералов на кольцевой — было столько, сколько нет, наверное, и на кольце Е Пентагона. Каждый раз, когда он ехал на работу — он проезжал мимо поворота на Пентагон. И ни разу — у него не возникло желания повернуть руль.

Однако сейчас — руль он повернул, но это было обусловлено не старыми воспоминаниями и желанием повидать сослуживцев, а всего лишь банальной потребностью заправиться. Бронированный Тахо был прожорлив и у генерала кончился бензин.

Взглянув на яркий стенд с ценами — генерал нахмурился. Семь долларов и тридцать пять центов за галлон нормаля. На прошлой неделе было семь пятнадцать, опять добавили. Таких цен не было в Америке никогда, даже во времена эмбарго.

Но делать было нечего.

Генерал заправил полный бак. Пошел платить.

За стойкой небольшого маркета был смуглый человек лет пятидесяти с черными, смоляными волосами. Генерал уже видел таких, правда, в другом месте.

— Хуб асти? — внезапно даже для себя спросил он у служащего заправки, когда тот отсчитывал ему сдачу.

— Кха, эфенди, ташаккор — растерянно ответил тот — пашто поежи? [48]

— На, на… — сказал генерал и перешел на английский — давно приехал в Америку?

Афганец испугался еще больше. Он уже понял, что перед ним не представитель таможенной службы. Никто из них не знал пушту.

— Уже тридцать лет, эфенди. Я был ранен в бою с шурави и меня отправили на лечение сюда. А потом я остался здесь, в Америке. У меня есть карточка, эфенди…

— Да мне все равно — генерал почему-то пожалел, что начал этот разговор — тебе нравится в Америке?

— Да, эфенди, это великая страна. Великая страна — повторил афганец.

— И почему же в такой великой стране растут цены на бензин — задумчиво сказал генерал.

— Не знаю, эфенди. Они повысились только сегодня утром. Может быть, потому что шурави победили американцев?

— Что?! — не понял генерал.

— Купите газету, мистер. Здесь все написано, очень хорошо написано.

Генерал достал немного мелочи, сыпанул на прилавок, взял газету. Уже поворачиваясь, чтобы уходить, он поймал краем глаза взгляд старого афганца — страх в нем сменился ненавистью и злорадством.

Вот так вот. Это те, с кем мы живем бок о бок. Тридцать лет назад мы делали все, чтобы помочь им. Сейчас — они делают все, чтобы убить нас.

Генерал вышел из маркета, немного отъехал в сторону, чтобы не мешать заправляться другим. Мельком пробежался по газетным статьям…

Зазвонил телефон. Генерал посмотрел — Марк Гиббс, его вроде как начальник.

— Слушаю.

— Мистер Мак-Кристалл.

— Он самый.

— Я хочу вернуться к вопросу о индийском контракте.

— А что с ним?

— Госдепартамент заблокировал поставку.

Генерал не поверил своим ушам.

— Что?

— Они сейчас составляют меморандум. Суть меморандума — мы предлагаем на тендер изделия, содержащие не подлежащие передаче технологии.

Генерал знал, что все это ерунда. Он лично договаривался о прохождении контракта с нужными людьми. У него был опыт — большая часть работы генерала в мирное время — и даже в военное — заключается в выбивании того, что нужно из штаба или из финансистов.

— Я лично договаривался. Этого не может быть.

В трубке немного помолчали.

— Я нисколько не сомневаюсь в ваших способностях, сэр… — наконец вежливо сказал Гиббс — птичка пропела мне на ушко, что запрет решили оформлять в последний момент.

— Что? Какого хрена?

— Хороший вопрос, генерал. На вашем месте я бы попытался найти на него ответ и побыстрее. Сами понимаете — если этот меморандум увидит свет божий, справиться с ним будет куда сложнее. А русские — не будут сидеть, сложа руки.

— Я понял.

— Полагаю, вас не стоит ждать в офисе, сэр?

Волка ноги кормят.

— Да… Не стоит.

Генерал съехал с площадки, на которой стоял, проехал немного дальше по дороге и встал на стоянку перед мотелем. Мысли разбегались в сторону.

Они что — боятся, что индусы передадут технологии русским? Технологии там действительно были секретные — но без них предложить индусам было нечего. «Экспортные» версии их не интересовали — прошли те времена.

Или просто — кто-то решил, что его пенсионный фонд нуждается в пополнении после недавнего биржевого краха?

Сукины дети…

Генерал достал телефон, по памяти набрал номер. Дождался, пока ответят.

— Марк? В чем дело, сукин ты сын? — спросил он.

Следующие пятнадцать минут — он выслушивал распинания ответственного чиновника Пентагона, занимающегося помимо прочего и контролем экспорта, что решение было принято не им и он сделал все, что было в его силах. Если участь тот акт, что он получил тридцать тысяч долларов в акциях, которые после оглашения информации о контракте могли взлететь до семидесяти — объяснение было не самым убедительным.

Но генерал получил самое главное. Информацию о противнике. В данном случае — о том, откуда, из какого кабинета поступил звонок. Если Марк не врал…

Подумав — генерал ничего не делал не подумав, иначе можно было влипнуть в неприятную историю — он решил, что Марк не врет. Если бы врал — придумал бы историю поправдоподобнее этой. Оставалось понять, при чем здесь Госдепартамент. Индия была дружественной страной и прямо Госдепартамент — эти поставки не задевали.

Получив информацию о противнике, генерал решил идти в атаку. В работе — он придерживался примерно тех же правил, какие использовал при планировании операций. Одна из них — это неожиданность. В таких обстоятельствах — он никогда не звонил заранее и не предупреждал о визите. Если человек знает о визите — он подготовится и психологически и документацию подберет. Если же визит будет неожиданностью — можно добиться намного большего.