Двойная ложь - Пирсон Ридли - Страница 32

Ирландская физиономия О’Мейли приобрела багровый оттенок, и Тайлер подумал, что, возможно, зашел слишком далеко. О’Мейли затянулся сигарой так, что на ее кончике вспыхнул яркий оранжевый язычок пламени, сжигая табак и безвозвратно портя аромат. Пиво проглатывалось, как вода. Тайлер к своему не притрагивался.

О’Мейли подался вперед и перешел на свистящий шепот:

— Если верить мисс Прист, вы уже все решили, так? — Тайлер мог только догадываться, что имеет в виду собеседник, — они с Прист обсуждали самые различные возможности. Поэтому он промолчал, давая О’Мейли возможность продолжить.

— Каждые шесть-восемь недель — строгой закономерности при этом, похоже, не наблюдается, — с рельсов сходит принадлежащий корпорации товарный состав. На сегодняшний день крушений уже шесть. Мы потеряли одного инженера, кроме того, машинист стал инвалидом. Страховые компании и перестрахователи выплатили десятки миллионов. Скорее, даже сотни. Мы отработали с полдюжины следов, уходящих во вдвое большее число штатов…

— Не забывайте о Гарри Уэллсе, — шепотом напомнил Тайлер. Его сердце бешено колотилось.

О’Мейли кивнул головой.

— Гарри поручили расследование одного из самых перспективных, на наш взгляд, направлений. Райдер, которого сняли с поезда на сортировке в Индианаполисе, припомнил некоего латиноамериканца. Райдер прятался в вагоне, а латино запомнил потому, что тот, полагая, что его никто не видит, наблюдал за поездами, все время поглядывал на часы и делал заметки. Разумеется, мы не могли не заинтересоваться таким поведением, если не сказать большего. Гарри как раз был неподалеку, в Канзас-Сити. Мы перекинули его в Терре-Хот и больше никаких сведений от него не получали.

— Да, я читал о крушениях. В результате разбирательств оказывалось, что виноваты либо механические неисправности, либо машинисты или механики, то ли пьяные, то ли под воздействием наркотиков.

— Нескольких человек пришлось отправить на отдых досрочно, это дешевле, чем устраивать цирк для масс-медиа. Нам ведь приходится думать о клиентах, мистер Тайлер. Акционеры. Партнеры, входящие в корпорацию. И если какой-то маньяк держит нас под прицелом, мы, разумеется, не стремимся сообщить об этом публике, тем более когда нет уверенности в том, что это действительно один и тот же человек. Вы понимаете, что я хочу сказать?

— А это в самом деле один и тот же человек?

— Доказательств нет, если вы об этом. Потому-то мисс Прист и получила приказ не распространяться. Честно признаться, мы ни черта не знаем. Только то, что наши поезда продолжают сходить с рельсов. А теперь вот Гарри Уэллс.

— Нарушенные пути? Взрывчатка?

— Повторяю: конкретных доказательств нет. Никаких. Абсолютно. Каждый раз оказывается, что причина в механике. Если в грузовом вагоне вылетает подшипник, ось разлетается на куски. В последнее время о плохих подшипниках нам приходится слышать слишком часто, — с сарказмом заметил он. — По крайней мере шесть раз. Моя задача — одна из моих задач — заключается в том, чтобы проверить, не приложил ли кто руку. Когда Билл Гоин встал во главе корпорации, мы пять лет работали без единой аварии. А теперь шесть крушений за восемнадцать месяцев. Какие, интересно, ставки предложил бы букмекер?

— Недовольные служащие; люди, которых вы не взяли на работу, но которые считают, что достойны того; уволенные после объединения работники других компаний. — Тайлер скороговоркой перечислил возможности, осознавая всю масштабность задачи. — Да, работы выше крыши.

— То-то и оно.

— Вы говорили с Лореном Рукером?

— Ваш департамент проводил отдельные расследования параллельно с нами. Никаких доказательств диверсии. Сплошные некачественные подшипники. — Он заговорил громче, хотя и не в полный голос. — И все-таки… это только предположение… что, если какой-то придурок в детстве не наигрался с паровозиком «Лайонел»? Понимаете? Мы по-настоящему взялись за расследование примерно год назад, когда с рельсов сошел третий состав. Гарри… Гарри Уэллс — я о нем, — он жил с постоянным недовольством. Мне не верится, что это он искалечил бродягу, как вы говорите, но если он и оторвался на кого-то из них, я готов его понять. Когда потери превышают допустимые, парни в окопах начинают испытывать определенные чувства, — О’Мейли взглянул Тайлеру в глаза. — Думаю, не стоит рассказывать, что такое потерять терпение. Вам это наверняка известно.

Тайлер ощутил, как потеплела кожа, и непроизвольно сжал кулаки.

— Он здесь, в Нью-Йорке, — сказал он, беря себя в руки. — Во всяком случае, он прилетел сюда.

— Да, мисс Прист сообщила мне последние новости. Просмотреть записи видеокамер — отличная идея. К слову, если можно, я тоже хотел бы взглянуть на записи. Слишком уж долго нам приходится гоняться за человеком-невидимкой.

— Увы, он до сих пор им и остается, — уточнил Тайлер. — Возможно, если увеличить картинку, можно получить более четкое изображение, только сомнительно: как правило, камеры устанавливаются в высоких точках, съемка ведется сверху, так что видны одни только макушки, а пленки, похоже, совсем древние, жуткое зерно, и изображение постоянно пропадает. Вряд ли вы получите снимок, который можно пропустить через базы данных.

— Знаете, вы смогли продвинуться дальше, чем мои люди, — с ноткой уважения произнес О’Мейли. — Когда будете готовить рапорт для Лорена, пишите, что хотите, только вот в рапорте для ФБР я был бы очень рад, если бы наш сегодняшний разговор не упоминался, хорошо? То есть, я не указываю вам, как поступать, — спохватился он. — Делайте так, как считаете правильным. А после того, как отчитаетесь, и в случае, если у Лорена не хватит ума, и вам придется искать работу…

Тайлер почувствовал облегчение — и от предложения О’Мейли работать у него, и от полученной информации. Предложение, похоже, сделано от души, совсем не для того, чтобы подкупить его. Просто приглашение, выложенное на стол, — и, надо признать, довольно соблазнительное.

— Я не обязан подавать письменный отчет о выполнении задания, если меня не попросят об этом напрямую, — уточнил он. — Так что можете не переживать. А устный доклад — что с ним делать, решать будет Рукер.

О’Мейли, казалось, остался чрезвычайно доволен.

— Значит, вы намерены продолжать?

— Совершенно верно. — Тайлер искоса посмотрел на Прист. Она перехватила его взгляд; похоже, его решение ее обрадовало.

О’Мейли, очевидно, полагал, что работа Тайлера на этом должна завершиться.

— Тут, в городе, от шести до десяти миллионов человек, мистер Тайлер. Полтора десятка наших агентов круглые сутки пытаются его разыскать. Причем ищут вот уже несколько месяцев. Вы действительно считаете, что у вас получится?

О’Мейли прокололся — вероятно, слишком быстро прикончил пиво. Интересно, подумал Тайлер, как можно «несколько месяцев» искать латиноамериканца, который, якобы, всплыл только сейчас? Мгновение подумав, он решил не указывать собеседнику на его промах.

— Нет, — задумчиво проговорил он. — Думаю, мне не придется разыскивать его. Мне почему-то кажется, он вас найдет раньше.

Глава 13

Терре-Хот, штат Индиана, тесно прижался к восточным берегам реки Уобаш, дома карабкались вверх по склону под шапкой мрачных зимних облаков. Типичный для Среднего Запада небольшой городок был местом рождения социалистического лидера Юджина Дебса, в свое время арестованного за участие в железнодорожной забастовке, а речка стала темой для одной или двух фольклорных песен, однако для Альвареса город был важен, в первую очередь, потому, что здесь располагались несколько железнодорожных сортировочных узлов. Терре-Хот оказался на перекрестке железнодорожных линий и превратился в подобие нервного центра; именно поэтому Альварес выбрал его в качестве логического отправного пункта для последнего крушения грузового состава.

Согласно контрактным соглашениям, по путям, пролегающим через городок, проходили составы, принадлежащие доброй дюжине компаний-перевозчиков, включая и «Нозерн Юнион». Оплата зависела от тоннажа и количества вагонов. Из четырех работающих в регионе компаний две — CIE и «Луисвилль энд Нэшвилль» — заключили контракт по обеспечению безопасности с «Пинкертоном». Перевозчики помельче пользовались услугами менее известных фирм. «Нозерн Юнион», «CSX» и большие национальные компании имели собственные службы безопасности. В результате консолидирований и слияний получилось так, что множество компаний пользовались одними и теми же линиями, загоняли вагоны на одни и те же сортировочные узлы, прибегали к услугам одних и тех же ремонтников, но, как ни странно, процесс объединения не коснулся безопасности. В этом отношении Терре-Хот являл собой образец полнейшей неразберихи, что для Альвареса было дополнительным преимуществом, поскольку в чьей юрисдикции находилось место, определить было сложно, если не невозможно. В случае ЧП возникала необходимость согласований, делались десятки телефонных звонков — процесс затягивался надолго, и скрыться было намного легче. Столкновение в вагоне доказало, что служба безопасности «Нозерн Юнион» уже наступает ему на пятки. Впрочем, в ведении «Нозерн Юнион» больше тридцати тысяч миль железных дорог. Даже О’Мейли не в состоянии эффективно обеспечить безопасность на такой огромной и разветвленной сетке.