100 знаменитых харьковчан - Карнацевич Владислав Леонидович - Страница 31

С 1921 года Павел Михайлович начинает работать в газетах «Вісті ВУЦВК» и «Селянська правда», его начинают с удовольствием печатать и многие другие республиканские издания. В 1922 году он участвует в создании юмористического журнала «Червоний перець». 22 июля 1921 года в «Селянській правді» появляется фельетон «Чудака, їй-богу!», впервые подписанный псевдонимом Остап Вишня. С тех пор Павла Михайловича все друзья, знакомые и миллионы читателей называли именно так.

Короткие рассказы и острые заметки в газетах стали новым явлением в украинской литературе. Остап Вишня высмеивал зарождавшуюся бюрократию, традиционные человеческие пороки – лень, индивидуализм, зашоренность, необразованность и пр. Многие из них были свойственны как раз тем, с кем после отождествляли Вишню, – обычным украинским крестьянам. Но именно простые украинцы страстно полюбили «своего» Вишню. Один критик как-то отметил, что «писать рецензию на Остапа Вишню – это все равно, что писать рецензию на читателя». Народ с восторгом принимал юмор писателя, который некоторые зоилы называли грубым, мещанским, а потом и кулацким, буржуазным. Кстати, Остап Вишня подвергал уничижительной критике и наступления на украинизацию.

В Харькове писатель стал публиковаться не только в газетах, стали выходить книги Вишни. Среди них «Діла небесні» (1923), «Кому веселе, а кому й сумне», «Реп’яшки» (1924), «Вишневі усмішки сільські», «Вишневі усмішки кримські» (1925), «Щоб і хліб родив, щоб і скот плодився», «Лицем до села» (1926), «Вишневі усмішки кооперативні» (1927), «Вишневі усмішки закордонні» (1930). Усмешки Остапа Вишни – это, собственно, отдельный исконно украинский жанр. В 1928 году писатель издал четырехтомное их собрание. Книги Остапа Вишни продавались и в Украине, и в других республиках Союза, были переведены на множество языков и изданы колоссальными для тех времен тиражами. Всего вышло отдельными изданиями 150 книжек его юморесок, фельетонов, рассказов, сатирических миниатюр. Кроме того, писательпереводил на украинский язык произведения Гашека, Твена, Сухово-Кобылина. Кумирами же украинского юмориста с детских лет были выдающиеся его предшественники – Котляревский и Гоголь. Кстати, Максим Рыльский как-то сказал, что из всех украинских казаков народу лучше всего известны гоголевский Тарас Бульба и Остап Вишня.

Жена Варвара Алексеевна подарила Павлу Михайловичу двух детей – Марию и Вячеслава. В культурной жизни Первой столицы Остап Вишня стал одной из центральных фигур. Он дружил с людьми, определявшими лицо расцветшего в 20-е годы украинского искусства, – Амвросием Бучмой, Максимом Рыльским, Юрием Смоличем, Николаем Хвылевым, Александром Довженко и многими, многими другими. Часто бывал в других городах Украины, однажды с друзьями-писателями переплыл Днепровские пороги возле Запорожья. На квартире юмориста сначала на Сумской, а потом в знаменитом доме «Слово» на улице Культуры[15] собиралась вся харьковская богема. Устраивали посиделки, балагурили, конечно, шумно гуляли по центру города. И читали друг друга и друг другу, обменивались идеями, создавали самобытное явление – украинскую культуру первых лет советской власти.

Вишня никогда не был членом ни одной политической партии (ни во время Гражданской войны, ни потом – в коммунистическую эпоху). Зато он был членом литературных групп «Пролітфронт» и «Літературний ярмарок», помогал Блакитному организовывать «Гарт» и «Плуг», входил в состав Оргкомитета Союза писателей Украины. От почитателей творчества приходило множество благодарственных писем, телеграмм, в гости напрашивались «ходоки». И многие из них просили помощи, заступничества. Остап Вишня никому не отказывал, пользуясь своим влиянием, заходил в самые высокие кабинеты, добивался внимания к проблемам обратившихся к нему людей, в том числе и новыми фельетонами. Однажды председатель ВУЦИК Петровский пошутил: «Кто у нас, собственно, всеукраинский староста – Петровский или Вишня?».

Главным увлечением писателя была охота (кто же не знает просто уморительных, искрометных «Мисливських усмішок» Остапа Вишни!). На нее он ходил со своими друзьями, но любил и просто побродить, полюбоваться природой. Рассказывают, что после выходных Остап Вишня в болотных сапогах с ружьем за плечами шел по Благовещенскому базару, покупал дичь и с ней гордо появлялся на работе. Вообще, о Вишне существует масса анекдотов. Профессиональный юморист в жизни тоже был исключительно остроумным человеком, любил розыгрыши, постоянно травил какие-то байки – не то действительно о реальных событиях, не то – только что выдуманные.

В начале 30-х годов разворачивается волна репрессий против представителей украинской культуры. Погибает нарком Скрыпник, арестовывают Рыльского. В это страшное для будущего главного украинского советского поэта время его друг Губенко первым делом поехал в Киев поддержать семью опального поэта, потом писал письма с требованием пересмотреть дело Рыльского. Когда последнего выпустили, Остап Вишня предложил ему на время свою квартиру. Самоубийство же Хвылевого до глубины души потрясло писателя. Несколько дней он метался по своей квартире в «Слове». Прохожие поднимали голову, соседи боялись, что известный юморист сошел с ума.

25 декабря 1933 года был арестован и сам Вишня. Личное распоряжение дал сам глава республиканского ГПУ палач Балицкий. Новый год писатель провел под стражей. 3 января 1934 г. он признался в том, что осуществлял контрреволюционную работу на литературном фронте. Более того, что участвовал в организации покушения на Постышева. Существует рассказ о том, как следователь спросил, признает ли Вишня свое участие в подготовке убийства партийного деятеля в театре, на что писатель ответил: «Нет! Я люблю охоту и предпочитаю убивать вождей на свежем воздухе!» 23 февраля 1934 года Остап Вишня был приговорен к расстрелу, но вскоре высшая мера была заменена десятью годами исправительных лагерей.

Писатель был отправлен в Воркуту, а уже оттуда пешим этапом в Ухту на Печоре в Коми АССР. По дороге Вишня едва остался жив, перенеся «на ногах» тяжелое воспаление легких. Вот что рассказывают о его положении в лагере: «Маленький, щуплый, болезненный, с большими залысинами на седеющей голове и с большими живыми глазами, он в лагере был весьма одинок, несмотря на природное чувство юмора и писательскую общительность. Во всем лагере было два-три человека, с которыми Губенко был откровенен. В минуты такой откровенности он говорил: «Единственное, что меня радует и утешает в моем несчастье, – это то, что мне никогда больше не надо будет лгать…» Пришлось ему здесь вспомнить о своей первой специальности, работать в медицинском пункте.

Многие люди, осужденные на долгие сроки в концлагерях, не дожидались освобождения. Многим срок произвольно увеличивали, не спешили отпускать на волю. Но с Вишней вышло иначе. Шел 1943 год, предстояло освобождение Украины и, по одной из версий, сталинское руководство предложило Александру Довженко и Николаю Бажану составить список украинских деятелей культуры, которых можно было бы освободить из мест заключения, чтобы они продолжили работу на идеологическом фронте, пропагандировали возвращающуюся в Украину советскую власть среди местного населения. Война вообще заставила власти временно пересмотреть свое отношение к национальной политике. Вспомнили о русском национальном характере, а трудности, возникшие в первую очередь в Западной Украине, требовали и заигрывания с украинским народом. В списке, составленном Довженко и Рыльским, Вишня значился под номером один. Писателя вызвал к себе начальник лагеря, пристыдил, что в такое трудное для страны время он не сражается, а сидит, и приказал собирать вещи. Писатель вышел на свободу 8 октября.

Есть и другие подробности освобождения. В одном канадском журнале для представителей украинской диаспоры опубликовали фотографию Вишни. Авторы статьи критиковали сторонников сотрудничества с СССР, говорили о том, как сталинский режим обходится с талантливыми украинцами. Советское руководство сделало ответный пропагандистский шаг. Вишню освободили, привезли в Киев, устроили в журнал «Перець» (в нем писатель публиковался до конца жизни), помыли, одели, подкормили, и вскоре вышел журнал с фотографией довольного юмориста, в котором он сам насмехался над теми, кто говорил о его «выдуманных» страданиях.