В чужом пиру похмелье - Островский Александр Николаевич - Страница 4

Лизавета Ивановна . Неужели это правда? Право, мне не верится. Что-нибудь да не так.

Андрей Титыч . Уж это так точно-с, будьте покойны. Диви бы негде было учиться али бы денег не было; а то денег угол непочатый лежит, девать куда не сообразим. Коммерческая академия существует на Покровском бульваре. На что ж она построена? Смотреть на нее? Кабы у нас, значит, вообще по купечеству такое заведение было, чтобы детей не учить, так бы и не обидно. А то этого нет. Перед другим-то, перед своим братом и совестно. Вот у тятеньки приятель был, тоже русский купец, с бородой ходил, а сына-то в Англию посылал. Теперь свое дело, по машинной части, лучше их знает. Стало быть, их и выписывать не надо и денег им не платить. Что их баловать-то! Я, может, не глупей его, а теперь смотри да казнись. Кажется, если бы меня учить, я бы до всего на свете дошел: потому страсть имею. Вот тятенька меня поедом ест, а за что? Сам не знает. По фабрике кто первый? Все я. Я вперед знаю, что требуется.

Молчание.

Лизавета Ивановна, вы ведь не поверите, что я вам скажу: я к скрыпке оченно пристрастие имею.

Лизавета Ивановна . Ну, так что ж?

Андрей Титыч . Вот теперь пятый год учусь… знаете где? На чердаке, в чулане. Беда, как узнает… «Да что это! Да к чему это! Да с твоим ли рылом, скажет, такие нежности разводить!» В театр никогда не допросишься. А и допросишься, да опоздаешь немножко, так беда. У нас все равно, что загулял, что в театре просидел, это на одном счету. Ту причину пригоняют, что у нас один брат помешанный от театру, а он совсем не от театру, так, с малолетства заколотили очень.

Лизавета Ивановна . Знаете ли, Андрей Титыч, я вас научу. Когда вы заметите, что ваш отец в хорошем расположении духа, вы ему откровенно и выскажите все: что вы чувствуете, что у вас есть способности, что вы учиться хотите.

Андрей Титыч . Он такую откровенность задаст, что места не найдешь. Вы думаете, он не знает, что ученый лучше неученого, – только хочет на своем поставить. Один каприз, одна только амбиция, что вот я неучен, а ты умнее меня хочешь быть.

Лизавета Ивановна . Мне, право, вас жалко, Андрей Титыч! Ходите к нам почаще. Вы моего отца знаете, он образованный человек, он вам может много пользы принести, да и я, с своей стороны, постараюсь, что могу.

Андрей Титыч . Эх, Лизавета Ивановна, жаль только, что мне развязки никакой не дано.

Лизавета Ивановна . Какой развязки?

Андрей Титыч . Не умею я по-французски говорить и походки настояшей не имею. Вон теперь в магазинах приказчики разговаривают по-французски, ногами шаркают, барышни им глазки делают.

Лизавета Ивановна . Полноте вздор говорить!

Андрей Титыч . Да как же-с! Уж коли знаешь французский язык да есть походка, так тут можно смело… значит, что только завидел, орел ли в небе, щука ли в море, – все наше.

Лизавета Ивановна . Вы мне, пожалуйста, глупостей не говорите, я вас прошу.

Андрей Титыч . Ведь женщины, они души в человеке понять не могут-с: только ловкость нужна, ну и насчет одежи, чтобы первый сорт-с.

Лизавета Ивановна . Я вам откровенно скажу, Андрей Титыч, с вами очень мудрено разговаривать. Вы не подумавши говорите такие вещи, которые могут казаться обидными. Неужели вы думаете, что мы принимаем и ласкаем вас за ваше платье?

Андрей Титыч . Да что со мной, дураком, толковать-с; я просто пропащий человек, от своего собственного необразования. Болтаю, что в голову придет, всякие наши рядские глупости. Вы думаете, что я не чувствую вашей ласки, – да только я выразить не умею. Мне как-то раз показалось, Лизавета Ивановна, что вы на меня повеселей взглянули, так я загулял на три дни, таких вертунов наделал, – беда! Одному извозчику что денег заплатил.

Лизавета Ивановна . Ну, зачем же это? Разве вы не знаете, что это дурно?

Андрей Титыч . А что ж мне делать-то? Куда мне деваться-то? Я как сумасшедший сделался. Я в жизнь ни от кого хорошего слова не слыхивал. (Подходит к Лизавете Ивановне.) Лизавета Ивановна!

Лизавета Ивановна . Что вам угодно?

Андрей Титыч . Дайте мне ручку поцеловать.

Лизавета Ивановна . Что вы за вздор говорите! Ну, для чего это?

Андрей Титыч . Да что ж за важность! Может, в последний раз. Ведь вас не убудет.

Лизавета Ивановна . Да нехорошо, и совсем не нужно… ну, а впрочем… (Оглядываясь, протягивает ему руку.)

Андрей Титыч (целует ) . Умер бы у вас и домой не пошел! Уж очень тяжко мне! Эх, доля, доля! (Плачет.)

Входит Аграфена Платоновна .

Лизавета Ивановна , Андрей Титыч и Аграфена Платоновна .

Аграфена Платоновна . Здравствуй, Андрюша! Что с тобой?

Андрей Титыч . Так, ничего-с.

Аграфена Платоновна . Как ничего? Ты словно как мокрая курица.

Андрей Титыч . Подвесить себя хочу-с.

Аграфена Платоновна . Как так?

Андрей Титыч . Известно как: за петельку на гвоздик.

Аграфена Платоновна . Что за напасть такая?

Андрей Титыч . Да что, разговаривать-то не хочется. Женить хотят, вот и все-с.

Аграфена Платоновна . Плохо твое дело.

Андрей Титыч . Обидно-с! (Раскланивается.) А впрочем, прощайте-с. (Подходит к Аграфене Платоновне.) Что ж, отдайте энту штуку-то; еще, пожалуй, история выдет.

Аграфена Платоновна . Ну вот, на что она тебе?

Андрей Титыч . А то, пожалуй, и не надо; делайте, что хотите. Уж семь бед, один ответ. До приятнейшего свидания. (Кланяется и уходит.)

Лизавета Ивановна и Аграфена Платоновна .

Аграфена Платоновна . Видали вы, что мужики-то значат? Так вот посмотрите. Насильно хотят малого женить. Самое низкое обыкновение! Нешто человек может любить против желания? Какие на это права? Какие законы? Живут неопрятно, ну ничего и не понимают. Ломят по-своему, что на ум взбрело спросонков… А я было его, барышня, признаться, для вас прочила.

Лизавета Ивановна . Я думаю, Аграфена Платоновна, прежде нужно было меня спроситься.