Аромат магии. Ветер в камне - Нортон Андрэ - Страница 17

Герцог перевел взгляд с узкого лица своего канцлера на стену, где висел какой-то старый и истершийся гобелен с изображением празднования победы, одержанной задолго до рождения Уттобрика.

— Хорошо, хорошо… празднество… подарки… все как обычно, я полагаю, — ворчливо проговорил герцог. — Ее милость отправится вместе со мной в Обитель… Ты хоть понимаешь, какую брешь все это проделает в моем кошельке? — резко закончил он.

— Зато все приличия будут соблюдены… — пообещал Вазул. Но если он и хотел добавить что-то еще к этому обещанию, то не успел: его пушистая спутница начала щебетать так громко, что это услышал даже герцог.

Зверек, лежавший на плечах канцлера наподобие мехового воротника, развернулся; усатая острая мордочка указывала на стену. С поспешностью, весьма для него необычной, канцлер бросился к стене; его пальцы нажали на камни в каком-то строго определенном, одному ему известном порядке. Беззвучно — как видно, петли смазаны достаточно хорошо — одна из стенных панелей скользнула в сторону, открыв проход, в который пройти можно было только низко пригнувшись, именно так и поступил человек, вошедший в комнату.

Когда он выпрямился в полный рост, оказалось, что он выше герцога и лишь немного уступает в росте Вазулу. Из-под плаща выскользнула рука, поднявшаяся в жесте какого-то особого приветствия; однако, помимо этого, никакого почтения к герцогу и его канцлеру странный гость не выказал. — Принц Лориэн, — доложил гость, — добрался до сторожки. Две ночи назад в пределах наших границ был убит пастух. Было перебито также все его стадо — деяние, которое вселяет тревогу в сердца селян по обе стороны границы. Судя по всему, Красный Волк устроил праздник в честь друга.

— И этот друг?.. — осведомился герцог. — Кто он — благородный или низкого происхождения?

— Он не появляется открыто, оставаясь в личных покоях Волка, а туда без приказа не входит никто. Волк правит, используя кнут и кол.

— И все же правит, — тихо произнес Вазул. — Учитывая то, что за люди примкнули к нему, он должен быть поистине необыкновенным человеком, чтобы держать их в узде. И что же, нет никакого способа выяснить личность этого гостя? — спросил он, обращаясь к новоприбывшему.

— Именно за этим, канцлер, я и уезжаю сегодня ночью. Связь — как обычно.

Герцог скривил в улыбке губы.

— Удачи!

Когда панель снова встала на место, скрывая ход, которым пришел таинственный гость, герцог обернулся к Вазулу.

— Ты очень доверяешь этому своему Нетопырю; разве не ты все время твердил мне, что доверие делает человека слабым?

Вазул рассеянно гладил шерсть своего зверька.

— Ваша светлость, у Нетопыря есть причины, и серьезные, ненавидеть так же, как ненавидим мы, — и разве не права пословица: враг моего врага — мой друг? Да, я доверяю этому моему ночному страннику, потому что он не просто несет в своей душе пламя ненависти, но еще и способен сдерживать свои порывы. Именно это помогает ему наилучшим образом выполнять свои обязанности.

Герцог задумчиво рассматривал своего советника:

— Я держу тебя при себе, Вазул, потому что мы оба знаем: что бы ни ждало нас в будущем, судьба у нас общая. Однако… Теперь, когда ты показал мне, сколь ценна для наших планов моя дочь, ответь мне: есть ли у нее доверенный человек — тот, кто может предать нас в самый опасный момент, если ему предложат за это хорошую цену? — Ваша светлость, главная фрейлина — единственная приближенная за последние четыре года, служащая ее милости, — Зута из Лэклей.

— Лэклей? Но… Она, значит, родня Дармонду?

— Она — жертва алчности лорда Дармонда, — спокойно возразил Вазул. — По праву рождения ей следовало занять более высокое положение, но, когда началась чума, лорд Дармонд выступил против своего деда, у него было достаточно сил, чтобы захватить замок. Потом стало известно, что все законные наследники умерли от болезни… и стали — об этом не говорят вслух, но шепчутся за спиной у Дармонда. Поскольку госпожа Зута — женщина, она не могла стать наследницей и править, но должна была получить долю дочери, а доля эта стоила небольшого кровопускания: некоторые предприятия ее отца за морем оказались крайне удачными. Няня госпожи Зуты спасла ей жизнь, доставив ее к госпоже Джанис Илльской. Когда чума унесла и ее, мои информаторы доложили мне…

Он не договорил, снова принявшись гладить блестящий черный мех своего зверька. Уттобрик рассмеялся; Вазул машинально отметил про себя, что смех герцога напоминает лошадиное ржание.

— Разумеется, ты как всегда предвидел, какие выгоды тебе принесет опека. Конечно же, ее средствами распоряжаешься ты.

Канцлер покачал головой:

— К сожалению, нет; Дармонд показал себя во всей красе. Он нашел подставного свидетеля, заявившего, что Зута не является законной наследницей. Однако она может надеяться на лучшее будущее: получить кое-какие деньги из наследства матери. Госпожа Зута — девица ловкая и умная, последние несколько лет ее милости ничего не угрожало именно потому, что они с госпожой Зутой так близки.

— Это тоже твои глаза и уши, Вазул?

— Нет. Она ничего не знает о наших тайных слугах, ваша светлость. Однако она — мой источник информации в том, что касается вашей дочери. Кстати, еще один вопрос…

— Пожалуйста.

— Когда она совершала свое паломничество в Обитель, то прошла весь путь пешком. Разумеется, путешествие в носилках или карете выглядело бы хуже. Но теперь… теперь ее милости следует научиться ездить верхом.

— Ездить верхом! — Герцог оторопело заморгал. — Но ведь Махарт не собирается ни в какое путешествие…

— Она проедет через город, ваша светлость. Подумайте: когда наступит праздник, который вы собираетесь устроить, и вы поедете верхом, не покажется ли странным то, что вашу дочь понесут в носилках? Люди уже знают, что она не калека, и будут удивлены тем, что почти не будут видеть ее.

— Ездить верхом! — фыркнув, повторил герцог. — Скажите на милость, как ей удастся выучиться этому за оставшиеся двадцать дней? Девчонка никогда в жизни не видела лошади!

— Ваша светлость, главный конюх считается лучшим наездником во всем Кронене. В замке есть большая площадь — та, на которой происходит развод караула; можно не допускать туда никого, пока ее милость будет брать уроки.

— Хорошо. Если это нужно сделать для того, чтобы удовлетворить уличную толпу, пусть будет так. Ты же ничего не предлагаешь без серьезных на то причин, Вазул.

— Именно поэтому я могу достойно служить вам, ваша светлость, — с поклоном ответил канцлер.

С этого дня дочь герцога, хотела она того или нет, начала постигать азы искусства, впоследствии даровавшего ей новую, прежде неведомую, свободу. Ее уроки проходили под надзором пожилого мужчины, который явно считал эти часы пустой тратой времени. Однако работу свою главный конюх знал хорошо, а девушка была рада любым новым знаниям. Кроме того, ей уже трижды снился один и тот же сон, в котором она была свободна и бродила в зеленых лугах под открытым небом среди чудесных цветов. Стоит только научиться управлять лошадью, возможно, это окажется еще одним ключом к свободе и внешнему миру.

По счастью, Махарт оказалась весьма способной ученицей и вскоре перешла от утомительных кругов по двору на очень смирной старой кобыле к поездкам на более молодом и живом скакуне. Хотя главный конюх никогда не выражал удовлетворения успехами своей подопечной, благодаря еле заметным переменам в его поведении она догадывалась, что со стороны выглядит по крайней мере пристойно.

Новое занятие доставляло ей радость — чего нельзя было сказать о Зуте. Во внутренний двор, на котором проходили занятия, редко заглядывало солнце, а поскольку время шло к сбору урожая, тому, кто просто стоял и наблюдал за занятиями, не принимая в них участия, было довольно холодно. Как-то, заметив побелевший от холода нос своей наперсницы, Махарт предложила ей отправиться в покои, а потом так увлеклась уроком, прилежно стараясь запомнить все, что ей говорилось, что и вовсе забыла о фрейлине. И никто не обратил внимания, что к Зуте в одном из коридоров присоединился некий человек в одежде простого покроя, но из дорогой ткани, без гербов, так что нельзя было понять, к какому дому он принадлежит.