Посмотри в глаза чудовищ. Гиперборейская чума - Лазарчук Андрей Геннадьевич - Страница 25

— Итак, господа, позвольте вам представить миссис Агату Кристи, — начал детектив. — Наш капитан поручил ей провести небольшое расследование недавнего инцидента.

— Позвольте! — возмутился мистер Атсон. — Да я вам и не кашляну ни разу без моего адвоката!..

— Кашлять вас никто не просит, а вот ответить на пару вопросов придется. Мы находимся на территории Великобритании, и здесь действуют законы Соединенного Королевства.

— Черт бы вас побрал! Да кто она такая?

— Миссис Кристи — крупнейший в мире специалист в делах такого рода, — мягко сказал помощник. — Или вы предпочли бы видеть перед собою старого свирепого бульдога в парике?

— Я предпочел бы выпить пива, — грубо сказал Атсон и отвернулся.

— Стюард, пива! — скомандовал помощник.

— И все же, — сказал Петр Демьянович, — нам бы хотелось чуть подробнее узнать, почему такое поручение дано этой леди?

— Позвольте, я сама скажу, — миссис Кристи села очень прямо. — Со времен войны и до настощего времени я весьма подробно — в теории и на практике — изучаю криминалистику и криминологию — и смею думать, что достигла известных результатов, — голос у нее был, как у аптекарши, привыкшей насыпать яд в стеклянные пузырьки.

— Добавлю от себя, — сказал Огилви, вставая, — что преклоняюсь перед талантом миссис Кристи.

— Хорошо, — сказал я. — Может быть, это и к лучшему.

— Что к лучшему, что? — задергался фон Штернберг. — Разве вы не понимаете, что нас провоцируют?

— Успокойтесь, Зеппи, — сказала Марлен холодно. Очередная шляпка сидела на ее прелестной головке под таким крутым углом, что левой половины лица не было видно вовсе. — У вас полное алиби, поскольку ни одна женщина не сможет похвастаться, что страдала от неразделенной любви к вам.

— Я попрошу вас!.. — взвился возможный вдовец, виконт дю Трамбле.

Возник стюард с бокалами пива на подносе.

Мы разобрали бокалы и расселись широким полукругом на мягких гнутых зеленых стульях a`la Чиппендейл.

— Вот, вот они! — визгливым до неприличия голосом закричал виконт, уставив на нас с Атсоном два указательных перста.

— Все уже в курсе, мистер дю Трамбле, — сказал Огилви. — Сядьте, пожалуйста. Прошу вас, доктор.

— Доктор, — проворчал Атсон. — Значит, жди клистира.

— Итак, — сказала миссис Кристи, — мсье дю Трамбле утверждает, что незадолго до внезапного таинственного исчезновения своей дорогой супруги передал этим указанным им джентльменам на сохранение пакет с документами, среди которых находиось и завещание мадам Луизы, написанное ею собственноручно. Получив этот пакет обратно и незамедлительно проверив сохранность документов, он обнаружил, что в завещание внесены изменения. Видимых следов вскрытия пакета нет, однако…— она медленно обвела нас холодным изучающим взглядом, — криминалистам известны случаи извлечения документов даже без вскрытия конверта.

Атсон подался вперед. Ему очень хотелось узнать, как это делается.

— Конверт был у меня, — сказал я. — Никто к нему не прикасался.

— А в чью пользу изменено завещание? — спросил Петр Демьянович.

— Mon deaus! — снова взвился дю Трамбле. — Вы хотите сказать!..

— В завещание внесены такие грубые и бессмысленные поправки, — холодно сказал Огилви, осаживая несчастного виконта взглядом, — что оно становится попросту недействительным.

— Но ведь пока не найдено тело!

— Вот! — подняла палец миссис Агата. — Вот в этом-то все и дело. Леди и джентльмены, давайте условимся: я задаю вопросы, вы на них отвечаете. Или не отвечаете. Мистер Карак… Караз… — она посмотрела на меня.

— Карамазов, — подсказал я. По всем документам я сейчас был Карамазов, и папа у меня был Карамазов, и мама Карамазова, и никого это не удивляло. Какая еще у русского может быть фамилия?

— Мистер Карамазов, где вы находились двадцать седьмого апреля в восемь часов вечера? — спрашивая это, она смотрела не на меня, а на какой-то листок с записями.

— По моему… — я посмотрел на Атсона. — Мы ужинали. Разве не так?

— Да, мы ужинали, — подтвердил Атсон. — А лягу… в смысле, вот этого парня, — он показал на дю Трамбле, — там не было.

— Разумеется, — сказала миссис Агата. — Его там и не могло быть. Мистер Карамазов, а в вашей каюте в это время кто-нибудь оставался?

— А кто мог оставаться в моей каюте? — изумился я.

— Ну… горничная, — неуверенно высказала догадку миссис Агата.

— А что, кто-то видел, как она выходила?

— В том-то и дело, что нет. Это и настораживает больше всего. Ведь в это время никто не видел и мадам Луизы. Фрау Дитрих, что вы скажете на это?

— Я не обязана следить за нравственностью обслуживающего персонала, — поджала губки Марлен. — Это дело старшего стюарда.

— Да, не обязана, — склочным голосом подтвердил фон Штернберг.

— Где вы хранили конверт, мистер Карамазов? — продолжала миссис Агата.

— Носил с собой, — сказал я.

На самом деле я его, конечно, с собой не носил. Конверт лежал там же, где и мой груз, и никто не в силах был отыскать его. Хотя… меня вдруг взяли сомнения. На всякий замок находится ключ, и если подменили завещание, то и груз тогда… Да нет, не может быть. Я бы почувствовал.

— Помните ли вы своих родителей, мистер Карамазов?

— Что? — я не сразу среагировал на такой поворот. — Разумеется, помню.

— А вы, мистер Атсон?

— Увы, леди, я типичная приютская крыса, — Атсон громко вздохнул и взял еще пива. — Мы у себя в Америке не покупаем себе шикарные родословные.

— Да, в Америке это не требуется, — согласилась миссис Кристи. — А вот в Европе без этого не сделаешь и шага. Особенно на континенте. Не так ли, фрау Дитрих?

— Не имею представления, — фыркнула Марлен. — Я никогда не скрывала своего мещанского происхождения.

— Но кое-что могли скрывать и от вас, — миссис Агата наклонила голову. — Продолжим наш интересный разговор. Мсье дю Трамбле, сколько лет вы состояли в браке с мадам Луизой?

Раздался странный звук. Все посмотрели на француза.

— Как бы сказать: Это наше свадебное путешествие. — он зарделся.

— Formidable! — произнес кто-то.

— Как я понимаю, титул ваш, — сказала миссис Агата. — А состояние…

— Кстати! — прогудел Атсон. — А велико ли наследство?

— Достаточно. Велико. — раздельно и веско произнес Огилви. — Чтобы. Негодяю. Пойти. На все.

— Это интересно… — сказал Атсон и задумался.

Миссис Агата между тем отвлеклась от нас и начала донимать примерно такими же вопросами остальную дюжину подозреваемых: высокого китайца в европейском платье и с тонким интеллигентным лицом, братьев-итальянцев, бравого французского генерала, дирижера из Вены, молодую польскую графиню (где были мои глаза?!), одноглазого немецкого летчика по имени Эрнст, аса Великой войны, пожилую английскую чету (путешествовавшую в соседней каюте с дю Трамбле), стюардов, бармена, поваренка:

Мы с Атсоном отошли в угол, поближе к пиву.

— Сознайтесь, Ник, — сказал он мне, — это вы пришили бабку. Это же ваш национальный обычай.

— Билл, — сказал я, — неужели вы хотите меня обидеть?

— Так я же не в осуждение! — он даже, кажется, слегка растерялся. — Просто, когда мы с ребятами лежали на матрацах, один наш колледж-бой читал вслух русскую книжку. Про вашего колледж-боя. Как он ловко управился с одной старой стервой. Но вот — не знают жизни ваши писатели. Где же это видано, чтобы бабушка давала капусту в рост, а в прихожей у нее не дежурила пара хороших ребят с машинками?

— Вы совершенно правы, Билл. Эти писатели никогда ничего не знают.

— Так это все-таки вы? — он погрозил мне пальцем.

— Я предпочитаю дам помоложе.

Он почему-то захохотал. Пиво тут же попало ему не в то горло.

— А все-таки, — продолжал Атсон, отфыркавшись, — возьмите-ка все на себя, Ник.

Присяжные вас оправдают, а если нет, мы выцарапаем вас из любой тюрьмы. Гонорар можете назвать сами. Уж очень мне не хочется светиться у нью-йоркских копов.

— И сколько же дают нынче за незаконный забой скота? — спросил я.