Военачальник - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 24

Впрочем, они и были доисторическими чудовищами, оставшимися с древних времен. Разумными сухопутными динозаврами, или тираннозаврами, как их называл Влад, знающий, похоже, все на свете.

Борислав плыл стилем лягушки, когда под ним в глубине пронеслось что-то огромное, толкнувшее волной со стороны дна, и впереди вынырнула громадная зубастая физиономия, очень довольная и пакостная.

– Перестань сейчас же! Я не хочу с тобой играть! – безнадежно крикнул Борислав и едва успел набрать воздуха в легкие – дракон уцепил его лапой и поволок на дно. В ушах сразу зазвенело – чертов лягух уволок его на десятиметровую глубину и там собирался отпустить по всегдашней привычке. Но воин успел уцепить монстра за шею и мощным захватом обеих рук впился в него как клещ, несмотря на то что его все время пытался сбить напор воды от движения драконьего тела.

Наконец дракон вырвался на поверхность и поплыл, как громадная змея или аллигатор, отбрасывая в стороны длинные косые волны.

– Судя по твоим выкрутасам, – крикнул Борислав, отплевываясь от речной воды, замутненной поднятым со дна илом, – ты не такой уж и сухопутный! Ты же не должен так плавать в воде! Я и говорю – лягух ты самый настоящий!

– Мы вышли из воды. Как и вы. Только вы это забыли, а мы помним. И любим воду. Держись крепче, прокачу!

Дракон, как катер, понесся по воде, извиваясь всем телом и работая хвостом, будто винтом. У Борислава захватило дух от скорости, и он радостно засмеялся.

Потом они втроем лежали на травке – Борислав снял свою одежду, выполоскал и вновь надел на себя. Дракон на это заметил:

– Я не понимаю вашего стремления прикрыть свои тела, даже если вам не грозит замерзнуть. Это только люди с их извращенным разумом стесняются своих тел, видимо потому, что они уродливы! Посмотри, как мы прекрасны, – разве нам надо что-нибудь скрывать? Посмотри на мою подругу – как она великолепна, как переливаются ее красные и голубые чешуйки! Есть ли в мире что-то более великолепное?! Нет!

– В общем, я согласен с тобой насчет привычки прикрывать тела, – заметил Борислав. – Не знаю, откуда пошел этот обычай, – но вот он такой. У вас же тоже есть свои табу, которые вы не нарушаете, а наше табу вот такое. Увы, приходится следовать обычаям… да и ты особо нос-то не задирай в своей драконьей гордости, у вас тоже не больно-то разгуляешься – сколько сил затратил Влад, чтобы переменить ваши обычаи и попытаться объединить вас с людьми! Сам говорил, драконы косны и очень упрямы, придерживаются древних обычаев. Не так, что ли?

– Так, ты прав… Владу для того, чтобы убедить наши племена, пришлось убить одного из нас. Но он не виноват – тот сам его вызвал. Это был эпический бой…

– Да, да, ты уже рассказывал, – перебил его Борислав, – ты лучше расскажи, как ты со своей ловкостью и умением просмотрел копьеносца, который чуть не воткнул копье тебе точно под хвост! Интересно бы ты выглядел, бегая со здоровенной палкой в заднице!

Дракон зашипел и покосился на человека:

– Умеешь же ты напомнить о плохом! Ну да, да, ты спас меня от позора! Я увлекся и просмотрел этого скота! И что, надо все время об этом напоминать?! Вот сейчас сморкну на тебя из левой ноздри, и ты уснешь, как олень!

– Эй, эй! Без хулиганства! Я тебе напоминаю, как твой командир, чтобы ты не расслаблялся! Ты нам слишком дорог, чтобы потерять такого замечательного дракона! Я вот что предлагаю: эти дни мы отрабатывали взаимодействие с драконами, а давай мы придумаем какие-то седла, чтобы человек мог сидеть на тебе – лучник или арбалетчик, и защищать твою задницу, сбивая врагов, которые крадутся к твоему драгоценному анусу? Я знаю, как вы относитесь к тому, чтобы на вас ездили люди, но тут ведь другое дело: пусть едет до места на тебе, а потом соскакивает и охраняет тебя со всех сторон, а заодно в его обязанности будет входить уход за тобой – чистка, массаж, осмотр зубов и глаз. И еще, у меня предложение – надевать тебе на хвост что-то вроде булавы, закреплять ее, и ты будешь разить ею тех, кто сзади. Что ты думаешь по этому поводу?

– Ухаживать? Что-то вроде ваших слуг и охранников? Интересно. Я поговорю с Радугой. Может, вы, люди, наконец-то поймете ваше предназначение – ухаживать за разумной расой драконов! – Зеленушка фыркнул и добавил: – Как ты думаешь, враг надолго отступил? Уже с неделю нет никаких нападений – мы растолстели, что, впрочем, неплохо. Радуга приобрела приятные округлости… Куда они вообще подевались? Неужели все пошли войной на Влада? Как думаешь, он справится?

– Уверен, – отрезал Борислав. – Если он справился со мной, что ему какие-то сорок-пятьдесят тысяч войска! Ему это как раз плюнуть!

– Ты тоже от скромности не умрешь, – фыркнул дракон. – А если серьезно?

– Серьезно – худо будет ему. Они стягивают всю армию, что могут, почти всех крестьян забрали в ополчение, вот потому практически прекратились нападения на нас – они отвели войска и маршируют прямиком к ставке их главнокомандующего, Ламунского. Думаю, Влад справится, но достанется ему по полной.

– Может, нам отправиться к нему? Драконам не нужно, чтобы он проиграл войну. Мы возлагаем на него большие надежды.

– Нет уж, дисциплина есть дисциплина. Он приказал охранять замок и его земли – мы это и будем делать. Потребует все бросить и отправиться к нему – отправимся. Но пока мы тут и охраняем замок и его жену.

– Он там еще себе жен нашел – вот же умеет устраиваться, целыми днями оплодотворяет яйца! И тут жена ждет, и там жена ждет…

– Тсс! Не болтай! Госпожа Лесана расстроится… она его ждет, хотя между ними что-то произошло. Плачет время от времени… Еще и ты ляпнешь!

– Да я с ней практически и не разговариваю, только с тобой да с Михасем… Вот, может, его сделать моим слугой-защитником? Кстати, как ты их назовешь? Слуг-то наших?

– Хм… драконеры, наверное. Больше ничего в голову не приходит.

– Драконеры так драконеры. Научи его со мной правильно разговаривать, а то все остальные или в ступор впадают, или начинают как с разумной коровой говорить. Или же чуть ли не на колени становятся. Последний вариант, конечно, интереснее – правильное поведение, но все-таки драконер еще и должен меня оберегать, а на коленях это делать неудобно.

– Хорошо. Сегодня поговорю. Ну что, побежали в замок? Только не так быстро, я за вами ни черта не успеваю, зверюги вы эдакие! Побежали! – Борислав вскочил и помчался к виднеющейся в нескольких сотнях метров громаде замка, над которым развевались флаги графа Савалова…

– Кто видел? Кто это видел, я спрашиваю!

– Люди из домов выглядывали, говорят, все в молниях было, искры сыпались, огненные шары летали. Кричали сильно. На месте происшествия много крови и лошадь господина Влада. Трупов нет. Вынули из дерева – вот! – Мужчина с бесцветным неприметным лицом протянул Амалии сломанную стрелу с серым металлическим наконечником. – Видимо, они ее не нашли. А так-то подобрали все – и стрелы, и оружие, и трупы. Трупы мы потом нашли – двадцать человек в овраге, недалеко от доков.

– Что-то особое на них было? Татуировки? Шрамы?

– Может, и было, но их покромсали сильно, а потом крысы постарались – теперь найти ничего не возможно.

– А как убиты эти люди? Есть какие-то странности?

– У многих сломаны шеи, но есть и убитые клинком – проникающее ранение. Еще имеются разбитые, как будто их роняли с большой высоты.

– Нерубленое? Колотое? И еще – из города выезжал какой-то караван? Повозки?

– Повозки все досматриваются по вашему приказанию, вряд ли. Если его захватили, вывезли бы через ворота. Может, тайными какими-то ходами. А может, просто убили… Нет-нет, я верю, что господин Влад от них отбился, – испуганно и быстро проговорил человек. – Я рассматриваю все версии дела, так что не сердитесь, госпожа.

Амалия разжала кулаки, расцепив побелевшие от напряжения пальцы, и с удивлением поняла, что она готова была убить этого человека только за то, что он предположил, что ее господин, ее Влад мертв! Вчера она ждала его ночью, не спала почти до самого утра и только уже на рассвете прикорнула в постели одна, не раздеваясь, ее голову переполняли самые худшие предположения. Ей тоже, как и Макоберу, не нравилось то, что Влад ездит везде один, но она ничего не могла сделать: он четко дал понять, что будет поступать так, как посчитает нужным. А кто она в сравнении с Владом? Что она могла возразить? Если бы он позволил, Амалия умерла бы вместо него, и дело не в измененном сознании, хотя и в этом тоже, но она его глубоко и искренне любила, как может любить мужчину женщина. А если к любви присоединяется магический приказ, из которого ясно, что он для нее царь и бог, – это адская смесь.