Операция "Раскол" - Стивен Стюарт - Страница 11

Салливен медленно шел по своему маршруту. Видимо, произошло очередное короткое замыкание – ни один из уличных фонарей не горел. Натыкаясь на неубранные обломки кирпича, он добрался до скамейки, стоявшей среди старых укреплений. Посмотрел на часы: до встречи оставалось пять минут. Он пришел раньше времени: явное нарушение дисциплины, что недопустимо. Ведь время – это передний край обороны агента. Или вы приходите вовремя, или совсем не приходите – таков закон.

Салливен сел на скамейку, с опаской осмотрелся. Лишь огромным усилием воли он удержал себя от того, чтобы не вернуться в свою уютную комнату в отеле «Полония». Тут он увидел Алиса, осторожно обходящего стену и пробирающегося между камнями. Салливен удивился, что поляк так молод. На минуту возникла мысль, что, быть может, это не тот, кого он ждет. Но затем он вспомнил, что Алис должен быть не старше тридцати двух лет.

Человек подал знак Салливену оставаться на месте. На нем был потрепанный синий костюм, поверх которого накинут очень длинный дождевик. Он бодро улыбнулся и присел рядом.

– Я тут, – несколько бессмысленно сказал Салливен. – Вы хотите что-то предложить?

Алис утвердительно кивнул. Его звали Йозеф Святло. Хотя его лицо было совершенно незнакомо Салливену, это был один из двенадцати людей, наиболее влиятельных и внушавших страх в Польше.

Да, у него было предложение: подполковник Йозеф Святло вознамерился изменить своей стране…

ГЛАВА 2. ПОЛЬСКИЙ КОШМАР

Подполковник Йозеф Святло, несмотря на свою молодость, олицетворял собой то, что можно назвать беспомощной жертвой польской истории. Как и многие поляки, он страдал от раздвоенности сознания и национальной гордости. Он стал жертвой того политического водоворота, который восстановил поляков друг против друга и, по-видимому, затянул страну в трясину «холодной войны». Всегда нелегко было чувствовать себя поляком, но в сорок восьмом году Россия и США сделали это почти невозможным.

Йозеф Святло происходил из бедной семьи, принадлежащей к обществу, раздираемому, как ему представлялось, социальной несправедливостью. Умный и честолюбивый, недовольный, как он писал впоследствии, «ужасными экономическими условиями, в которых жили я и моя семья», Святло в 16 лет оставил школу, а в 18 лет вступил в подпольную коммунистическую партию. Вскоре он зарекомендовал себя в местной партийной ячейке отличным работником.

Когда Святло был ребенком, его родина боролась за сохранение своей независимости. На Западе милитаристская фашистская Германия была полна решимости отвоевать у Польши то, что потеряла в Версале после Первой мировой войны. На Востоке Сталин считал Польшу не только традиционным врагом России, но и центральным звеном ненавистного ему «санитарного кордона», возведенного западными державами вдоль границы Советского Союза, чтобы предотвратить проникновение вируса коммунизма в свои страны. Малоэффективное польское «колониальное правительство» тщетно пыталось балансировать между этими двумя противостоящими силами. Оно (правительство) никогда фактически не было прорусским. Но оно же старалось не скатиться на антигерманские позиции как во внутренней, так и во внешней политике. Отсутствие четкой позиции намного усложняло задачу нелегальной подпольной коммунистической партии по мобилизации общественного мнения против правительства. Кроме того, перед польскими коммунистами, вроде молодого Святло, стояла также и другая проблема. Дело в том, что польский национализм требовал, чтобы восточные границы Польши, отвоеванные у России во время войны в 1920 году, остались неприкосновенными. Кремль думал иначе…

Многие видели выход из этих противоречий в идеях Розы Люксембург (убитой в Германии в 1919 году), которая призывала к созданию настоящего интернационального социалистического общества, где не будет противостояния между независимой Польшей и Россией. Для Сталина это было откровенной ересью – троцкизм в его худшем виде. В 1938 году, разозленный непослушанием польских коммунистов и движимый своими идеями о разделе Польши между Германией и Россией, Сталин исключил всю Польскую коммунистическую партию из Коминтерна. Большинство польских коммунистов, находившихся в то время в Москве, были либо казнены, либо отправлены в концентрационные лагеря.

Те польские коммунисты, которые оставались у себя дома, либо отошли от активной деятельности, либо были, подобно Святло (его дважды арестовывали), заключены в тюрьму. Движение к которому Святло примкнул в юном возрасте, было окончательно подорвано, когда германская армия первого сентября 1939 года осуществила свой «блицкриг» против Польши, а Россия цинично использовала ситуацию и в соответствии с пактом Молотова – Риббентропа захватила восточную половину Польши.

В июне 1941 года, когда Святло уже было 26 лет, обстановка вновь изменилась. Осуществляя «План Барбаросса», Гитлер вторгся в Советский Союз. Неожиданно Польша оказалась союзницей России в общей борьбе против нацистов. Россия установила дипломатические отношения с польским правительством, находившимся в изгнании в Лондоне. Было оговорено, что советско-германский договор 1939 года, разделивший Польшу между двумя державами-победительницами, утратил свою силу.

Поляки, депортированные русскими после того, как Советский Союз овладел «своей» половиной их страны, освобождались тысячами. Им было разрешено создать польскую армию под командованием генерала Владислава Андерса и выехать с этой целью из России через Персию для борьбы в составе британских сил в Африке. Святло, мобилизованный в армию еще в 1938 году, попал в немецкий плен, откуда ему удалось бежать. Вместе е другими поляками он принял участие в создании армии под командованием генерала Зигмунда Берлинга для участия в боевых действиях на русском фронте. В течение короткого времени казалось, что Польша и Россия ведут одну и ту же войну против общего врага. Но так не могло продолжаться долго. Сталин вскоре дал понять, что, как только Германия потерпит поражение, он предложит обеспечить безопасность своих границ с Польшей, установив их по «линии Керзона» 1920 года.

4 января 1944 года, когда Красная Армия пересекла довоенную польскую границу и освободила первые километры польской территории, противоречия между поляками обострились. Политики расценили это весьма своеобразно: польская территория может быть освобождена, но Польша еще по этому поводу не высказалась. Несколькими днями позднее руководящие польские коммунисты совместно с несколькими сочувствовавшими им левыми, сознавая, что именно Красная Армия, а не англичане или американцы, освободит страну, создали Национальный совет для выполнения административных функций на освобожденных территориях. Этот факт побудил польское правительство в Лондоне провозгласить создание Совета национального единства как органа власти, действующего до того времени, пока правительство не возвратится из Лондона и не займет свое законное место в польском государстве.

Сталинская тактика была проста: он согласился бы на любое антифашистское польское правительство, признающее законность «линии Керзона». Черчилль умолял лондонских поляков согласиться на «линию Керзона», с тем чтобы они могли возвратиться и принять участие в формировании нового правительства на широкой основе. Но те были непреклонны: границы Польши должны остаться неприкосновенными. Неспособное заручиться где-либо поддержкой, польское правительство в изгнании скоро оказалось полностью бессильным.

Между тем Красная Армия продвигалась по польской территории. В июле 1944 года, когда Святло уже был одним из руководящих офицеров-политработников армии Берлинга, Красная Армия пересекла «линию Керзона» и немедленно создала в городе Люблине Польский комитет национального освобождения, известный как Люблинский комитет. Скоро стало очевидным, что Советы намерены признать этот орган, а не правительство в Лондоне в качестве ядра будущего правительства Польши. Сталин потребовал создания такой администрации, которая смогла бы гарантировать его солдатам возможность вести борьбу против жестокого врага на фронте, не отвлекая силы на защиту тыла против враждебных польских партизанских сил.