Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки - Стивен Стюарт - Страница 17

В то время идеи Гуриеля казались оторванными от жизни. Им противопоставлялись так называемые «спецоперации» — заманчиво опасные, часто действительно жизненно важные, но решающие лишь сиюминутные задачи.

Однако в Израиле, где общая военная концепция опиралась, если говорить образно, на противопоставление Давидам Голиафа, преобладал именно такой тип разведывательной деятельности. И вплоть до настоящего времени вопрос о том, какая из разведок — военная или политическая — должна отвечать за проведение спецоперации, остается нерешенным.

Споры велись долгие. В конце концов было принято компромиссное решение организовать Мосад. Разработка планов спецопераций и определение объектов были поручены Военной разведке с тем, чтобы эти планы перед окончательным утверждением давались на оценку Мосаду. Исполнителями этих планов должны были быть агенты Военной разведки.

Поначалу Мосад представлял собой небольшое объединение специалистов высшего класса, которые раньше работали в Шин Бет (эквивалент американского ФБР), возглавляемом Исером Харелом. Ему удалось создать эффективную систему контршпионажа, могущую противостоять активной деятельности коммунистов. На первых порах существования Израиля коммунисты представляли серьезную опасность. Харел понял, что чрезвычайно важно изучать методы, которыми пользуется противник, для того чтобы проникнуть в правительственные органы Израиля. И он эти методы досконально изучил. Преданность Харела делу, его исключительная интуиция, природная смекалка и неослабевающий энтузиазм обеспечили Шин Бет прочную репутацию эффективного и четко работающего агентства. За все время своего существования Шин Бет никогда и ничем себя не скомпрометировал.

В 1951 г. после закончившейся катастрофой операции в Ираке, стало ясно, что в действиях разведки нет согласованности. Решено было создать координационный комитет, в который войдут начальники всех отделений. Председателем комитета стал глава Мосада. В состав его вошли руководители Шин Бет, Военной Разведки и специального отделения израильской полиции. Это решение выдвинуло Харела на передний план.

Очень скоро Исер Харел понял, что работать на Рубена Шилоаха или в контакте с ним он не сможет. Шилоах был человеком крайне неорганизованным и при этом необыкновенно импульсивным. Любая новая идея вызывала у него взрыв энтузиазма. Обсуждать ее он мог бесконечно. Но на следующий день, мог о ней и вовсе забыть или с легкостью отвергнуть. Шилоах по природе своей был блестящим советником, но никак не администратором.

После двенадцати месяцев существования нового Мосада, стало ясно, что ситуация не только не улучшилась, но, наоборот, стала для страны угрожающе опасной. На всех совещаниях, будь то совещание руководители отделов или другие, Шилоах и Харел ожесточенно спорили друг с другом. Вражда между ними достигла предела. В конце концов Харел прямо заявил Шилоаху, что тот плохой руководитель. Шилоаха не поддержали даже его собственные сотрудники, так же считавшие его руководство неприемлемым. В системе разведки Шилоаху трудно было найти сторонников. Те немногие, кто мог бы поддержать его, были в свое время выброшены за борт вместе с Гуриелем. Так что он оказался кардиналом Ришелье без единого епископа.

19 сентября 1952 г. Шилоах признал свое поражение и подал заявление об отставке на имя премьер-министра.

Через час Бен-Гурион позвонил Исеру Харелу: «Я хочу поручить вам руководство Мосадом», — сказал он ему.

Шилоах еще в течение нескольких месяцев был как бы своего рода верховным наблюдателем, осуществлявшим контроль за всеми отделениями разведки и отчитывающимся за их действия перед премьер-министром и министром иностранных дел. Но это не устраивало ни Харела, ни его друзей. Шилоах же, будучи человеком деятельным, синекурой тоже довольствоваться не мог. Как всегда, он был полон идей. Он бегал по отделам, с энтузиазмом отдавая бесконечные распоряжения и бывал возмущен неподчинением Харела. В ответ Харел холодно заявлял, что выполнять он будет только те распоряжения, которые, по его мнению, имеют смысл.

8 февраля 1953 г. вконец измученный Шилоах (в предыдущую зиму он попал в аварию, и это тоже сказывалось на его физическом состоянии) написал Бен-Гуриону прошение об отставке «по личным соображениям», недвусмысленно указав на невозможность совместной работы с Харелом. С его точки зрения, Харел был слишком груб. Шилоах предложил на свое место Эхуда Авриеля, того самого, который в свое время так хорошо поработал над доставкой чехословацкого оружия в Израиль. Харел, уже уверенный в прочности своего положения, с этим не согласился. Он не желал никаких посредников между собой и Бен-Гурионом.

Через несколько дней после ухода Шилоаха Харел был утвержден в должности руководителя Мосада. В его функции входил также и контроль над Шин Бет, начальник которого был ему непосредственно подчинен.

Исер Харел справился с оппозицией и занял ведущее положение в системе израильской разведки. Это было началом новой эры. Вскоре израильская разведка была признана одной из лучших в мире.

Глава четвертая

Исер Харел, хоть и слышал от многих агентов, что у Рубена Шилоаха в Мосаде царит невообразимый хаос, все же не ожидал того, что обнаружил в его штабе.

В сентябре 1952 г., когда он принял на себя руководство Мосадом, вся организация размещалась в трех комнатах и состояла приблизительно из двенадцати человек, в число которых входила секретарша, доведенная к этому времени до отчаяния, частично в связи с тем, что в течение уже нескольких месяцев не получала жалованья. Касса Мосада была пуста. Израиль — страна небогатая, а расходы ее непомерно велики. Никто не станет давать денег организации, которая на этом не настаивает. К числу многочисленных талантов Шилоаха, уменье считать не относилось. Он никогда не отчитывался за истраченные им деньги, никогда не определял заранее, во что обойдется операция. Кому-нибудь такое пренебрежительное отношение к финансовым вопросам может показаться умилительным. По мнению Харела, это свидетельствовало об отсутствии профессионального навыка, граничащего с преступной небрежностью. Разве можно хоть что-нибудь организовать, если ты не способен навести порядок в собственном доме?

Исер Харел пожелал прежде всего встретиться с Акивой, финансовым директором Мосада, который находился в это время в Париже по поводу двухмиллионного заема для Израиля. Акива приехал на встречу с Харелом в прекрасном настроении, он торжествовал, что его миссия была успешной. Однако разгневанный Харел на полуслове прервал его восторженную речь.

«Это, конечно, хорошо. Но в будущем попрошу вас, где-то в промежутках между многомиллионными операциями для министерства финансов, мобилизовать свои умственные способности на то, чтобы найти возможность платить жалованье моей секретарше», — заявил он.

Следующим шагом был визит к Давиду Бен-Гуриону. Харел до сих пор помнит все, что он тогда ему сказал.

«Господин премьер-министр! Существует мнение, что Израилю политико-разведывательная служба не нужна вообще. Вся разведывательная деятельность должна быть сосредоточена в руках военных. Я, вы это знаете, считаю такое мнение ошибочным. Если я вас правильно понял, вы — тоже. С другой стороны, мне совершенно ясно, что если оставить политическую разведку в том виде, в каком она существует сейчас, т. е. без средств и без всяких ресурсов, то вся ее деятельность неизбежно станет источником неприятностей и унижения для государства. Если это будет и далее так продолжаться, то в вопросе о том, быть или не быть политической разведке, я стану сторонником тех, кто утверждает, что она не нужна».

В этот же день бюджет Мосада был увеличен в десять раз. Харелу были тут же отпущены средства на увеличение штата. И он немедленно его начал. Один за другим в Мосад стали переходить специалисты высокого класса, работавшие до этого в Шин Бет, который прежде возглавлялся Харелом. Мосад вынужден был переехать в новое помещение. Агенты, находившиеся за границей, были вызваны в Тель-Авив для проверки их квалификации. Харел занялся этим сам. Те, кто по тем или иным причинам его не удовлетворял, были уволены. Остальным был предложен дополнительный курс обучения, прежде чем им разрешено будет вновь приступить к работе.