Златовласка зеленоглазая - Кощиенко Андрей Геннадьевич - Страница 80

«Почему Стефи стала так редко писать? — размышлял он. — Раньше она писала каждый день, а теперь в неделю — всего одно письмо. И опять какое-то… короткое! И так уже второй месяц! Что случилось? Может, она болеет? Да ну! В университете целый факультет целителей. Давно бы уже вылечили… Или мне бы сообщили… Может, она на что-то обиделась?»

Принц глянул вправо, на сидящую рядом с ним девушку. Вьющиеся, до плеч, светлые локоны с легким золотым отсветом. Голубые глаза, губы, покрытые нежно-розовой помадой, длинные ресницы, красивое личико…

Заметив брошенный на нее взгляд, девушка, сидевшая вполоборота, с готовностью повернулась и улыбнулась принцу.

Диний вздохнул и снова перевел взгляд на советника.

«Личный секретарь, — подумал он, — приставленный мамой… Хорошо, хоть на занятиях одна положена… А так всегда за мной по две ходят и меняются каждую неделю… А на обедах так вообще всей толпой сразу вокруг меня… Может, отец пошутил тогда надо мной? Просто не представляю, каким дипломатом нужно быть, чтобы уговорить маму снять с меня этот эскорт… Да какая, к псам собачьим, дипломатия! Тут скорее выживание! Постоянно приходится следить, чтобы не остаться с кем-нибудь из них наедине… Точно женят. Вон как у всех глаза горят! Все готовы стать принцессами! А Стефи не пишет. Может, ей о них рассказали? Вполне возможно. Сплетников полный дворец… Обиделась. Она гордая. Нужно мне с ней поговорить. Сказать, что я люблю только ее. Сказать, глядя ей в глаза. Она увидит, что я не вру… И успокоится…»

— …и тогда Меквик Второй с остатками своей охраны сбежал из дворца и скрылся в густых Летонских лесах…

Как бы мне тоже сбежать из дворца? Только не в лес, а к Стефи?

Диний вновь глубоко вздохнул и уставился невидящим взглядом на карту.

Стефи.

Стилус в который раз обреченно замер над бумагой.

Вот что я должна ему писать? Опять о погоде? О лекциях? У меня рука просто не поднимается! После случившегося, как я могу писать о своих чувствах? Как могу делать вид, что ничего не произошло? Это же врать! Врать, врать и врать! Сколько это еще может продолжаться?

Я с раздражением швырнула стилус на бумагу и вскочила из-за стола.

Я не могу так! Да, да, я дура, дура! Ромашка, как говорит Эри. Но я не врушка! Я пыталась научиться. Да, пыталась! Но я дура! Я не могу научиться даже таким простым вещам, которые все делают легко и просто, — молчать! Ну что я за идиотка такая ненормальная? Просто промолчать. Но это значит соврать. Разве я смогу врать ему в глаза? Когда он на меня смотрит? Нет! Не смогу! А потом он меня прогонит и будет презирать! И поделом! И Эри не захочет со мной разговаривать… И все будут сплетничать и показывать на меня пальцами… И смеяться… Я это не вынесу. Не переживу. Потерять разом все… Я ведь даже не смогу после этого учиться! Так и останусь никем. Никем… Что же делать? Что делать? Я не знаю, что мне делать! Что делать… Сбежать? Я уже думала об этом. Но… куда? В лес? А там что? Жить с волками? Домой вернуться? Брр!

Я передернула плечами от представленной картины.

Но куда бы я ни уехала, я все равно не смогу выкинуть их из своей памяти! От себя не убежишь… Правду говорят. Забыть… забыть, все забыть! Как мне забыть?

Я сделала несколько стремительных кругов по комнате.

«Отравиться… — внезапно совершенно спокойно подумала я. — Вот он, выход!»

Выход, который устроит всех. Я перестану мучиться и страдать, а они… они немножко поплачут… и забудут… меня… Всем станет хорошо…

Картина Диния и Эри, утирающих слезы у моего гроба, встала перед моим внутренним взором настолько ярко и подробно, как будто это уже случилось и я присутствую там… как зритель. Как бесплодный дух… прощающийся с землей…

«Да! Это действительно выход! — некоторое время спустя подвела я итог своим раздумьям. — Единственный выход. Осталось найти яд. Неболючий… и мгновенный. Где его можно взять?»

Я задумалась, перебирая возможные варианты.

Внезапно я услышала стук в дверь. И, похоже, по тому, как бухали в дверь кулаком, стучали долго и уже начали звереть.

— Кто? — спросила я, подскочив к ней.

— Сова, открывай! Медведь пришел! — заорали знакомым голосом.

Эри!

— Зачем пришел? — спросила я, подойдя к двери, в щель между нею и косяком.

— Мед принес. Горшочек. Увидишь, обалдеешь!

Голос Эри был хмур и зол.

— Меда? Какого меда? — не поняла я.

— Того самого. Открывай давай.

— Не нужно мне ничего! Уходи!

— А хочешь, дверь сломаю? На раз.

— Что?

— Открывай давай!

— Не буду!

— Тогда сейчас будет шумно.

— Только попробуй!

— Да запросто!

Он же не остановится! Это же Эри!

— Что хотел? — спросила я, щелкнув замком.

Распахнув правой рукой дверь и задев меня плечом, он ни слова не говоря прошел мимо меня по коридорчику. Ничего в его руках не было. Ни меда, ни горшочка.

— Дверь закрой! — секунду спустя прилетело указание из комнаты.

— Что тебе надо? — возмущенно встала я на пороге. — Чего пришел?

— Шел мимо, подумал, может, поделишься…

Эри стоял у стены, скрестив на груди руки и хмуро глядя на меня из-под бровей. На нем был черный камзол, застегнутый под горло, и черные просторные штаны, заправленные в невысокие сапоги. Тоже черные.

— Чем поделюсь? — недоумевая, спросила я.

— Мыслями. Они у тебя сегодня необычные.

— Чем же?

— Смертью пахнут…

Я растерялась. Как он мог узнать, о чем я думала? Он что, умеет читать мысли?

— Ничем они не пахнут… Ты что, разве умеешь читать мысли?

— Ты меня заколебала. В следующий раз захочешь о чем-нибудь таком подумать, ставь щит. Понятно?

Какая я дура! Опять я забыла!

Я закусила губу. В комнате повисла гнетущая тишина. Эри, отвернувшись от меня, смотрел в окно. Его пальцы, лежащие на плечах скрещенных рук, выбивали какую-то быструю дробь. В голове у меня не было ни единой мысли. Я просто стояла и смотрела, как он ими барабанит. Стояла и смотрела… Смотрела и стояла…

— Хорошо, — обернувшись и бросив на меня недовольный взгляд, произнес он, — я согласен признать, что в случившемся есть и моя вина. Половина.

— Что? — переспросила я, не понимая.

— Я тоже виноват. Наполовину, — четко произнес Эри, сопровождая свои слова недовольной гримасой.

— И… что?

— Ты довольна?

— Почему я должна быть довольной?

— Ну я же взял на себя половину!

— Мне все равно, — равнодушно пожала я плечом, — можешь не брать…

Резко повернувшись ко мне, Эри несколько секунд, прищурившись, смотрел на меня. Внезапно что-то невидимое схватило меня и бросило к нему, плотно прижав.

— Ой!

— А что ты тогда хочешь? — зловеще спросил он, нависая надо мной и смотря мне в глаза.

— Покоя, — смотря из-под бровей, честно ответила я, — и тишины.

Мы замерли, тесно прижавшись и смотря друг другу в глаза. Внезапно до меня дошло, что он держит меня в объятиях. Точнее, не до меня, а до чего-то в моей груди. Маленький огонек вспыхивает в ней… Вот от него побежали во все стороны тонкие огненные ручейки… их больше и больше…

— Прекрати! — приказал Эри.

— Что?

— То самое!

Как от Эри пахнет! Молодым грецким орехом. Почему орехом? Разве это его запах? Огонек в груди вспыхивает костром. Огненные ручейки стали толще, вспыхнули и направились от груди во все концы моего тела.

— Уйди от меня!

Эри разжал объятия и отпихнул меня от себя на пару шагов.

Я стояла, опустив руки и закрыв глаза. Чувствуя текущий внутри огонь и вдыхая непонятно откуда взявшийся в комнате запах растертой зеленой травы и листьев. В душе было терпко, горько и сладко. И еще светло и как-то радостно. Я замерла, пытаясь ощутить все разом, не упустить ни капли из того чудесного, что я переживала сейчас.

— Ты знаешь, что ты идиотка?

— Да, я идиотка, — легко согласилась я с ним, стараясь не отвлекаться от ощущений, и поэтому ответила быстро и кратко.