Средневековая история. Тетралогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 62

Не скажи ей девочки про богослужение — кто бы посмел? Она бы все проспала. И сильно повредила своей репутации. А это не есть хорошо.

— Достопочтенный Торий, деньги не пахнут. А у Хельке есть отличные идеи. Я же, как графиня Иртон, могу помочь ему. Он делает такие серьги, если бы вы видели….

— Он мог бы и ко мне прийти с этим вопросом, — барону на ладонь опустилась сережка с жемчужинкой. Торий разглядел замочек и присвистнул. — В столице это оценят…

— Да где угодно оценят, достопочтенный Торий. Поэтому Хельке надо любить и создавать ему все условия… разумеется не без выгоды для себя…

Лиля и Торий переглянулись.

Вслух это сказано не было. Но….

— А где моя доля? Я тут губернатор или хвост собачий?

— Самим мало. Так что можем тебе отслюнить. Но при полном содействии.

— А если я вам покажу, где раки зимуют?

— А если я мужу отпишу? Я тут графиня или хвост собачий?

Несколько секунд два взгляда сверкали так, что казалось храм заполнился стробоскопическими вспышками. Потом. Лиля улыбнулась и опустила ресницы.

Пусть. Мэр далеко не дурак. Сам поймет и сам придет за деньгами. Но — сколько она пожелает дать.

Патер появился неожиданно. На фоне солнечного диска, в своей зеленой рясе. И — запел.

Было удивительно тихо. Слов Лиля не понимала.

Но ей понравилось. Тихо, красиво, приятный мужской баритон…

Все молчали. Патер пел. Громко и красиво, приветствуя утро. Лиля слушала. И даже чуть-чуть задремывала. Хорошо. Что-то привычное было в этом…

Незаметно накатил новый кусочек воспоминаний.

Маленькая Лиля… Не Аля, а Лилиан Брокленд….

Почему маленькая? Потому что рядом отец. И она смотрит на него снизу вверх.

— Папа, а мы сегодня идем в храм?

— Да, малышка. Ты у меня такая красивая…

Лиля оглядывает себя. Розовое платьице, опять розовое… да что у них тут — свинский грипп? Все розовое, как свинюшка…

Или это просто в детстве у Лили отложилось — что розовый цвет ей идет? И теперь она хотела стать красивее?

Кажется, да.

Темные улицы почти не откладываются в памяти. Но огни свечей, голос патера, вкус чего-то терпкого во рту…

Ей нравится в этом месте.

Лилиан Брокленд нравилось. А сегодняшняя Лиля просто вспоминала ее ощущения. Разум был новый. А вот то, что прописалось в подкорке, на уровне рефлексов…

Ладно. Местные попы должны быть хорошими психологами. Пусть лучше ей будет приятно, чем тошнотно…

Служба длилась не слишком долго. Минут сорок по Лилиным меркам. Не больше.

И патер начал обходить всех сидящих, осеняя каждого знаком и вкладывая в рот что-то специальной длинной ложкой.

Лиля мысленно выругалась. Ладно. Один раз перетерпит. Вон у нас сколько идиотов мощи облизывает — все вроде как живы? Или просто никто заболевших не считал? Да и она в первом ряду. Так что ложку почти никто не облизал до нее.

Один раз она общественную ложку перетерпит. Постарается быть аккуратней.

Но взгляд патера и так вспыхнул изумлением, когда дело дошло до Лили.

— Дитя мое, я не видел вас раньше.

— Я…

— Задержитесь после службы, прошу вас…

А вас, Штирлиц, я попрошу остаться… Чтоб тебе пропасть, заразе!

Лиля покорно кивнула, осторожно сняла губами с ложки что-то белое, вроде несоленого творога, постаравшись не коснуться ее губами…. Противно.

Интересно, деньги с собой есть?

Есть. Девочки вчера не взяли, она так и положила кошелек. Есть…

Больше пары серебряных она на храм не пожертвует. Без базара!

* * *

Патер Лейдер был весьма интересным мужчиной. Высокий, темноволосый, чем-то напоминающий кардинала Ришелье. Того самого, в исполнении Ланового. Симпатичный.

Но Лиле никогда не нравились красавцы. А вот Лилиан Брокленд…

На миг Лиля позволила себе расслабиться. Улыбнулась тупой улыбкой. Тело привычно осенило себя знаком Альдоная.

— Благословите, светлый…

— Альдонай да осенит тебя своим крылом.

Лиля склонила голову. Официальная часть кончилась.

Теперь бы еще деловую не затягивать, потому что трактирщик с семейством ждали ее снаружи. Лиля попросила. А мужчина не стал спорить, понимая, что за знатную госпожу его в землю зароют. Можно было бы оставить одних крестьян. Но… лучше — больше свидетелей.

Чем-то патер Лиле не нравился.

Ладно. Кушать его и не требуется. Перетерпим.

— Дитя мое, я не видел вас раньше…

— Я недавно приехала и скоро уеду, — спокойно объяснила Лиля.

— я бы запомнил такую очаровательную женщину.

Лиля чуть на пол не села. Тушка в сто кило — очаровательная?

Что же тебе такого надо?

— Я только на ярмарку. И не могла оставить свою душу без очищающих обрядов, — Лиля усиленно хлопала ресницами.

— Ваше сиятельство…

— графиня Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон.

— Я польщен нашим знакомством. Я — патер Симон Лейдер.

Лиля чуть склонила голову. А патера несло, как после селедки.

— Надолго ли такая очаровательная женщина задержится в нашем городе?

— Ненадолго.

— Но я надеюсь, вы будете посещать и ежедневную службу?

Лиля пожала плечами. Но промолчала. Пока…

— Благочестие — это очень важно для женщины.

Минут пять патер разливался, как он надеется в лице Лили обрести поддержку, как ему было приятно, когда он увидел очаровательную женщину в первых рядах…

Лиля молчала. Но когда патер попытался завладеть ее рукой — осторожно извлекла кисть из цепких пальцев.

Неужели?

А почему бы нет? Обет безбрачия тут начинается только с альдона 16. А до того — сколько влезет. И с кем захочется. Даже претензий не будет. А личный духовник графини Иртон — это круче, чем патер захолустного городка, в который и ехать-то будут только ради ярмарки…

Лиля мило улыбнулась.

— Я разумеется, буду ходить на службу. Мой супруг будет рад моему благочестию…

Такой легкий намек. А не поймешь легкого — намекнем чем потяжелее…

Патер, кажется, не понял. Но побоялся. Джес Иртон — фигура была своеобразная. И рога ему наставлять — это мужество требуется.

Так что Лиля послушала еще минут пять уверений в преданности, посочувствовала Анне Австрийской — и откланялась. Вежливо намекнув на поручения, данные супругом. И мерзавца-управляющего…

Никому ничего поручить нельзя, вы же понимаете…

На улице ее ждали крестьяне — и мэр города.

— Ваше сиятельство…

— Достопочтенный Торий, — тут же оборвала его Лиля. — Я буду раду видеть вас у Хельке сегодня в полдень, вы не возражаете?

Мэр явно не возражал. Так что Лиля распрощалась — и отправилась в таверну.

Надо было поговорить с Али, поговорить с Лейфом — и отправляться к Хельке.

Соглашение-то они так в магистрате и не заверили… а хорошо бы, очень хорошо…

Ладно. Мэра купим. Марион укротили. Патер вроде бы тоже не должен палки в колеса совать.

Домой охота…

В Иртон… как там спокойно было! Только что углы отмывали…

В гостинице Лилю уже ждал злющий, как черт, Лейф. Ну да, графиня ушла, охрана лоханулась… куда ж еще-то?

Мало того, ночью еще и покушение было — пусть не на Лилю, но на человека, который находится под ее… защитой? Да, пожалуй… И Лейф это дело пролопоушил…

Сейчас двое охранников обтекали в буквальном смысле. Видимо, их круто помакали в бочку с водой. И Лиля им не сочувствовала. Вместо этого она вкратце рассказала Лейфу, кто и как опоил охрану — и отправилась к Али.

Там обстановка была не лучше. Лайла скорчилась в углу и выглядела, как побитый щенок. Алим Омар сверкал глазами на связанного племянника — они с Нилей валялись рядом с кроватью, обвязанные веревками в три слоя.

Али что-то говорил на своем языке. Явно нелицеприятное. Но при виде Лили он замолк — и тут же рассыпался в благодарностях — вперемешку на родном языке и языке Ативерны.