Первая весна - Матвеев Герман Иванович - Страница 15

— А кто же вам план-то будет утверждать?

— Сами утвердим.

— Ну, ну… — продолжал Николай Тимофеевич. — Сидите в комнате, разговоры разговариваете, планы составляете, а ребята навоз таскают. Они не разговаривают, а дело делают.

— Ну, что ты, папа, на самом деле! — обиделась Зина. — Они по-своему, а мы по-своему… Значит, по-твоему, никакого плана не надо, да?

— Нет, почему же? План — это не плохо, когда есть что? планировать. А две картошки, как ни планируй, — всё две и будут.

Вместо ответа, Зина пожала плечами и направилась в свою комнату, но он удержал её за руку.

— Да ты не сердись. На сердитых воду возят. Я ведь шучу. Давай-ка лучше обедать. Мне некогда.

Зина молча накрыла на стол, нарезала хлеб и налила отцу щей. Пока он мыл руки, она условилась с подругами встретиться через час, и девочки разошлись.

— Ты, Зинуша, свою бригаду понапрасну не мучай, а то им быстро это дело надоест, — сказал Николай Тимофеевич, усаживаясь обедать. — Погода хорошая, у вас каникулы, ну и гуляйте. А то ведь я тебя знаю. Сгоряча ты готова горы своротить, а потом и остынешь. Положила картошку проращивать, ну и пускай она лежит. Придёт срок, — соберёшь бригаду… А так что? Из пустого в порожнее переливать…

— Нет, папа. Я сейчас беседу провела… Чтобы они знали, как это надо делать.

— Ну, ну, смотри сама… Я на всякий случай говорю.

Зине казалось, что сейчас самое время посоветоваться с отцом о том, как ей лучше руководить бригадой. Но в это время дверь распахнулась и в дом вошла Мария Ивановна, а за ней улыбающиеся во весь рот Ваня и Саша. Все они разрумянились от солнца, воздуха и работы, у всех было прекрасное настроение.

— Как раз к обеду! Старшей хозяйки нет, зато младшая дома. Зина, командуй! — приветливо сказал Николай Тимофеевич.

— Я сейчас, — отозвалась девочка, проходя в свою комнату.

— Николай Тимофеевич, вы велели прийти? — спросил Ваня. — Нам Тигунова сказала…

Брови председателя нахмурились, и приветливое выражение исчезло.

— Велел… Садитесь пока. После обеда поговорим, — сказал он и угрожающе повторил: — Серьёзно поговорим!

Мальчики сняли шапки и сели на скамейку возле двери. Никакой вины они за собой не чувствовали. Но настроение сразу упало. Серьёзный разговор с председателем ничего хорошего не предвещал.

Николай Тимофеевич продолжал обедать, не обращая внимания на присмиревших ребят. Зина хлопотала возле стола и, встретив вопросительный взгляд Вани, пожала плечами.

— Насчёт „бабы“, наверно, — шепнул Саша, — которую на дороге поставили. Помнишь?

Ваня презрительно вытянул нижнюю губу и отрицательно мотнул головой:

— Ну вот… он и забыл давно.

В комнате стояла тяжёлая тишина, как это бывает перед грозой, пока не вернулась Мария Ивановна. Она внесла оживление и рассеяла это гнетущее состояние, но ненадолго.

— Такой вопрос, — неожиданно сказал Николай Тимофеевич и строго посмотрел в сторону мальчиков: — насчёт навоза вы давали разрешение, Мария Ивановна?

И вдруг всё опять потускнело.

— Какого навоза? — удивилась девушка.

— Значит, не давали! А что? было сказано? Или я на ветер говорил? Почему вы разрешения агронома не спросили?

Опустив голову, мальчики молчали.

— Ну, папа, ты уж очень… Старый навоз у хуторов… Значит, по-твоему, если нам камни понадобятся, то и их взять нельзя? — неожиданно заступилась Зина.

— Да! Если те камни для дела заготовлены и на место привезены, для строительства к примеру, — нельзя! Ты их не выгораживай, Зина. Камни камнями, а навоз для сельского хозяйства — ценность.

— Мы же не для себя, Николай Тимофеевич, — сказал Саша.

— Не имеет значения. А лопаты вы где взяли? — спросил он и, немного подождав, повторил вопрос: — Где взяли, я спрашиваю!

Отрицать и запираться было бесполезно.

— Нашли… — еле слышно ответил Саша.

— Где нашли?

— За скотным сараем.

— Так. Интересная находка! Хорошо, что не в сарае или не в складе нашли. Вот, Мария Ивановна, вы говорили, что пионервожатой раньше были… Как в таких случаях надо поступать?

— Надо послушать, что они скажут, — ответила девушка.

По всему было видно, что ей жаль ребят, но она не хотела и не могла оправдывать их поступка.

— Иван, ты, как бригадир, — обратился председатель к Рябинину, — какую ты оценку даёшь… А? Как такая находка называется?

— Конечно, утащили… — с трудом сказал Ваня, не поднимая глаз.

Если бы тут не было Марии Ивановны, он чувствовал бы себя иначе.

— Мы же не для себя их взяли, — сказал Саша.

— Опять не для себя! А для кого? Я понимаю, что не для продажи… Ну вот, посудите сами, если вы на самом деле пионеры! Я вам такой пример приведу… Стоит на улице бочка с водой. А вам поливать надо на мичуринском участке огурцы, скажем! До озера далеко. Таскать воду лень. Ну, вы взяли ту воду и вычерпали. Нашли! На улице стоит неизвестно чья бочка… И вдруг пожар! Прибежали люди, хвать-похвать — воды нет! Пожар можно бы сразу двумя вёдрами потушить, а пока бегали к озеру за водой, огонь разгорелся… Кто будет виноват?

Некоторое время молчали. Николай Тимофеевич барабанил пальцами по столу, Мария Ивановна ходила по комнате, Зина стояла у окна, а мальчики сидели без движения, внимательно разглядывая на полу сучки.

— Мне не жалко лопат… Если вам надо, выпишите со склада дюжину! В каждом деле порядок должен быть! Правильно я рассуждаю, Мария Ивановна?

— Да. Я считаю, что если они действительно и нашли лопаты, то долг пионера — вернуть их владельцу.

Николай Тимофеевич взглянул на ребят и встал.

— Мы сделаем так: вынесем выговор на словах, так сказать, внушение, и этим на первый раз ограничимся.

— А лопаты? — спросила Мария Ивановна.

— Лопаты мы закрепим за ними как трофейные, — с усмешкой ответил Николай Тимофеевич. — Настоящие трофеи о победе напоминают, а эти трофеи — память о поражении…

Через несколько минут мальчики вышли на улицу. Ваню не радовал ни яркий солнечный день, ни весёлое пение скворцов. Он глубоко переживай свой позор.

— Здо?рово влетело, — сказал беззаботно Саша.

— А ну тебя! Замолчи! — огрызнулся Ваня. — Если в другой раз подведёшь… мало не будет! — погрозил он, и Саша понял, что товарищ говорит серьёзно.

16. Подарок

Получив разрешение, обе бригады занялись заготовкой перегноя. За три дня разыскали и перетащили к парникам много старых навозных куч. К вечеру на третий день Ваня взял зимние короткие удочки и, остановившись против окон пыжовского дома, пронзительно свистнул.

— Ты что? — спросил выскочивший на крыльцо Саша.

— Пошли на озеро!

Уговаривать Сашу не пришлось. Он давно с тоской поглядывал на озеро, но, верный дружбе, на рыбалку без Вани не ходил.

Вид озера изменился. Еще вчера тёмные поля растаявшего снега пугали трусливых: „Не провалиться бы!“ Сейчас вся поверхность озера имела ровный голубой цвет к востоку и ослепительно золотистый к западу. Талая вода ушла в многочисленные трещины и подняла лёд.

— Смотри, Ваня! Лёд всплыл!

— Давно пора.

Скользя взглядом по льду, мальчики наткнулись на чёрную фигурку рыбака далеко от берега.

— Вон, против тресты Федька ловит! — показал Саша пальцем.

— Айда к нему!

Сошли на лёд. Ваня шагал смело, не обращая внимания на трещины. Саша ступал боязливо, внимательно разглядывая хрустящие под ногами льдинки.

— Да ты не бойся! Лёд, знаешь, какой…

Для доказательства Ваня ударил несколько раз пешней по льду. Это убедило Сашу, но всё равно неприятное чувство опасности осталось.

Минут через десять подошли к рыбаку, одиноко сидевшему на корточках перед лункой. Федька Широков был их ровесник и жил в колхозе „Ленинские искры“, на противоположном берегу.

— Здоро?во, Федя! На червя ловишь? — спросил Ваня.