Дикая охота (СИ) - Лебовски Редгрейн - Страница 68

– В детстве, когда я познакомилась с близнецами Бишопами, то по уши влюбилась в Патрика. Я делала все возможное, лишь бы попасть на общие тренировки, чтоб проводить вместе время помимо занятий, чтоб получать потом общие задания. Но он относился ко мне как к другу, а потом и вовсе начал избегать…Я надоедала расспросами Гарри, а он только отмахивался, делая вид, что это его совсем не раздражает…

Захария медленно повернул голову и взглянул на Софи так, словно он был жертвой, а она палачом, который опускает топор на его шею. Она убивала его каждым словом… Этого он не хотел сейчас слышать… Только не сейчас…

– Просто выслушай, – спохватившись, продолжила охотница. Он покорно кивнул и, сглотнув, отвернулся. – Патрик – моя семья… Можно сказать, кроме него, у меня ее и не было. Мои родители не знают, что я была в коме после событий в поместье Патриотов… Да они даже и после всего, что случилось в Акрополе, не позвонили спросить – жива ли я… Им плевать… И Патрик первый, кто дал мне понять, что я не только ненормальная девчонка, которая умеет хорошо драться. Он заботился обо мне с того самого дня, когда мы впервые встретились в приемной Мортема. Мне было одиннадцать, ему и Гарри по двенадцать… И знаешь, в Гарри всегда было что-то такое… Какая-то жилка злобы, что-то такое лихое и недоброе, чего я никогда не замечала в Патрике. Где бы мы ни были, в Лиге или на Дне в окружении демонов, я всегда была спокойна, зная, что он рядом. И я сделаю что угодно, лишь бы не потерять его… Он мой лучший друг, мой напарник, и я люблю его. И этого ничего не изменит.

– Я все понял, – перебил ее ловец тихим бесцветным голосом и попытался встать, но Софи схватила его за руку и потянула вниз. – Но, видимо, это еще не все, – простонал парень и покорно опустил голову, глядя перед собой. – Что же, продолжай.

– Я хочу просто кое-что объяснить, – охотница склонила голову набок, заметив, что сложенная много раз бумажка в руках ловца начала принимать форму какой-то птички.

Захария, едва пошевелив губами, ответил:

– Поверь, ты и так все очень доходчиво объяснила.

Софи только приготовилась возразить и закончить свою речь, но тут дверца, ведущая на террасу, со скрипом распахнулась, и перед ними появился Орфей.

– Бенсон, там с тобой хотят поговорить, – сообщил он, сдержанно кивнув Захарии.

– Скажи, пусть подождут, – сухо бросила Софи, взглянув на охотника.

Орфей слегка поколебался, теребя сложенный зонтик, и сказал:

– Это Стражи… И, честно говоря, после всего того, что я видел… Что они способны учудить… Как-то мне не хочется их раздражать. Так что… – он виновато пожал плечами и, развернувшись, направился прочь.

Девушка мысленно выругалась, слегка закусив губу, и ухватив Зака за руку чуть выше локтя, она умоляюще сказала:

– Подожди меня здесь! Я быстро… Пожалуйста!

Он не отреагировал на ее слова, словно и не слышал их. Охотница быстро вскочила и побежала за Орфеем. Выбежав из церкви, Софи увидела, что напротив ворот ее поджидают Леонард, Хоул, Димитрий и Сэмаэль.

– Поверить не могу в то, что она жива, – пробормотал Сэм, наблюдая за приближающейся девушкой. – Как она не сгорела сама и не сожгла тех двух идиотов?

– Сэм! – одернул его Димитрий. – Тебе стоило бы научиться уважать старших!

– Я слишком умен для этого, – фыркнул в ответ Страж.

– Мне жаль, но я должен констатировать факт, что для этого ты слишком глуп, – без злобы в голосе, произнес Леонард. – Впрочем, как и я.

Хоул улыбнулся и, скрестив руки на груди, сказал:

– Они живы, потому что сами себя спасли… И будем откровенны – нас тоже. Из семидесяти двух Букв Имени шесть появились первыми – Тьма, Свет, Огонь, Пространство, Время и Любовь. И мне принадлежат три из них… Любовь – это не просто слова и обещания, желание и страсть. Любовь это созидание. Любовь верит всему, всему надеется, и все переносит. Любовь не прекращается никогда… Она останется, даже если все вокруг исчезнет.

Эти ребята нужны друг другу, поэтому и спаслись. Софи взорвалась, словно сверхновая звезда, но она сказала перед этим, что не причинит вреда никому, кроме демонов, и все произошло в точности так. Любовь дает жизнь, а не забирает ее, – вздохнув, он подошел к окончанию своей речи. – И это самое прекрасное из всего, что я когда-либо видел.

– Да-да, конечно, – проворчал Сэм, – только нам пришлось взять это все на себя, чтоб смертные не узнали об их сущностях… На такое я не подписывался! И вообще, это весьма неблагодарное дело – искать оправдание тем, кто и без тебя прекрасно справляется.

– Чего вам надо? – подойдя к Стражам, Софи выпалила вопрос намного более грубым тоном, чем хотела. – Не могли найти время получше?

Леонард удивленно поднял брови.

– Мы пришли попрощаться, – сказал он, и теперь искренне удивляться пришел черед остальных Стражей. Похоже, он не сообщил им, для чего привел их сюда на самом деле.

Софи подозрительно сощурилась, глядя на Стража и пытаясь отыскать подвох.

– Спасибо, София, – продолжил Леонард и его слова звучали сейчас на удивление искреннее.

– Это что, какая-то шутка? – не веря своим ушам, девушка развела руками. Как так? Сам О-Великий-и-Грозный-Леонард снизошел до того, чтоб поблагодарить ее? Страж, который бесился от одного только ее вида и был готов растерзать ее лишь потому, что она та, кем является…

– Нет, – улыбнулся мужчина, отбрасывая за плечи свою длинную огненно-рыжую косу, достигающую почти до пояса. – Ты исполнила свой долг и при этом не только защитила Третьи Врата и Часовой Поток от лап демонов и предателей, но и сожгла их всех дотла. Так что… Мы не увидимся больше до конца твоих земных дней… Прощай, София Бенсон!

Произнеся это, Страж согнулся в легком поклоне, и его примеру тут же последовали братья, даже скептик Сэмаэль, наткнувшись на грозный взгляд Димитрия.

– А… – Охотница растерянно открыла рот, но голос Леонарда прозвучал быстрее, чем она успела спросить.

– Иди, пока я не передумал!

Не желая искушать судьбу, Софи повиновалась и, отсалютовав Стражам, поспешила назад, в церквушку.

– Эй… А как же твое «У Джульетты лишь один Ромео»? – разочарованно протянул Сэмаэль, который, видимо, ожидал увидеть душераздирающую драму.

– Знаешь, я кое-что понял, – вздохнул Леонард, провожая девушку взглядом. – Я был слеп, требуя повиновения от тех, кто был создан для того, чтобы я повиновался им и оберегал, как часть Имени. Всего одна жизнь… Разве это так много? Они все трое, без раздумий, пожертвовали собой у Врат, но выжили. И я не вправе отобрать у них то, что они заслужили. Мне неведома любовь, но все же, я не самая последняя сволочь в этом мире.

Услышав это, Димитрий рассмеялся, а Сэмаэль и вовсе скис.

– И больше никаких Абсолютных Элементов? – спросил Хоул, одной рукой ободряюще похлопав Леонарда по плечу, а другой, доставая из внутреннего кармана пальто Кисть. Этот инструмент выглядел, словно соткан из самого воздуха и лунного света, вызывая удивление и благоговейный трепет.

– Нет… Больше никогда, – Страж устало покосился на брата.

Хоул, глядя на Кисть, произнес Букву Сотворения, скрытую в этом маленьком и хрупком предмете. Это слово было похоже одновременно и на прикосновения мягкого шелка, и на тепло солнечных лучей, и на неприметный ветерок от взмаха крыльев бабочки. Оно напоминало о бескрайнем звездном небе и осторожном нежном поцелуе. В нем соединилось все, что могло бы напоминать о любом сотворении – и крик ребенка, и вздох страсти, и скрип пера, и треск натянутого на мольберт полотна, и запах только проклюнувшихся из-под снега травинок, и писк новорожденных птенцов, и мягкий стук молотка, и запах свежей выпечки. Так могут говорить лишь Небеса…

Прямо на глаза Кисть окутала золотистая дымка, и она начала тлеть, рассыпаясь на миллионы частиц, напоминающих звездную пыль. Через миг Кисть полностью исчезла, а золотистые частицы впитались в кожу Стража и образовали на его тыльной стороне ладони букву, которой ему и не хватало.