Черт-те что и сбоку бантик - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 20

В гримерной, где как раз гримировали героя следующей съемки, работал монитор.

– Кто эта кретинка? – раздраженно спросил Алексей Вилковский, знаменитый актер, красавец сорока лет.

– Да черт ее знает, – ответил гример Левочка.

– А эта девушка-интервьюерша и есть ваша пресловутая Завьялова?

– Она, красавица, – кивнул Левочка. – Алексей Юрьевич, вот тут немножко подчеркнем?

– Нет, не стоит. Мои года – мое богатство.

– А вообще-то не мешало бы верхние веки чуть подтянуть. Это несложная операция.

– Да ни за что! Зря я, что ли, наживал свои морщины? Может теперь, наконец, буду играть что-то поинтереснее, чем просто герои-любовники.

– Эх, Алексей Юрьевич, – вздохнула гримерша Галина Григорьевна. – Грех вам так говорить. Вы сейчас лучше, чем в молодости, интереснее. И вам еще играть этих героев не переиграть. И потом, в театре-то вы всякое играете…

– Спасибо на добром слове! – улыбнулся артист. – А ведь она эту идиотку наизнанку вывернула… Классная работа! С ней надо держать ухо востро!

В гримерке появилась Наташа. Поздоровалась.

– Простите, Алексей Юрьевич, я должна освежить грим и переодеться. Ничего, что вам придется подождать?

– Ничего. Я освободился на сегодня. А вы просто ас! Я тут посмотрел ваше интервью с этой… Здорово!

– Вы серьезно? Неужто что-то получилось?

– Еще как, красавица! – пылко воскликнул Левочка. – Садись, освежим макияжик… У тебя какое платье сейчас будет?

– Голубое!

– Понял! Глотни сперва кофейку.

– Алексей Юрьевич, а вам кофе не предложили? Или чай?

– Спасибо. Разумеется, предлагали, но я не хочу.

Освежив грим, Наташа встала.

– Съемка через десять минут. Увидимся в студии.

Она улыбнулась артисту.

Ух, до чего хороша! И умная при этом!

Платье было очень красивое. Из легкого полотна с расклешенной юбкой немного ниже колен.

– Красотища! Не думала, что голубой тебе так пойдет, – заметила помощница Валя. – Ты вообще, как вернулась из Юрмалы, выглядишь потрясно. Ты там часом ни в кого не втюрилась?

– Нет, – счастливо рассмеялась Наташа. – Разве что в Балтийское море.

– Да, такая свеженькая, просто огурцом пахнешь.

А ведь Кузьмин еще никак не связывался с ней. Сердце вдруг упало. А вдруг на этом все и кончилось? Я не переживу!

Беседа со знаменитым артистом шла на удивление легко, и оба получали от нее удовольствие.

– Скажите, Алексей Юрьевич, вы как-то говорили, что сейчас артисты редко умеют хорошо читать стихи в стихотворных пьесах…

– Увы, это так.

– Да, но при этом вы и себя не пощадили, сказали что и вам это нелегко дается.

– Увы, и это так, – развел руками артист.

– Но я не так давно была на вашем спектакле «Сид» и мне показалось, что вы-то как раз с этим прекрасно справляетесь? Это что, актерское кокетство?

Он рассмеялся.

– Нет.

– Тогда что? Самокритичность?

– Пожалуй! Ну и еще – меня угнетает падение сценической культуры. Сейчас артистов хуже учат… И говорят они зачастую безграмотно, и манеры… оставляют желать лучшего.

– Их плохо учат или же они плохо учатся?

– Гм… Хороший вопрос! Есть и то, и другое. Конечно, зачем парню хорошие манеры, если он со второго курса начинает сниматься во всякой чернухе с лагерным уклоном? Он уже прославился, стал популярным, его рвут на части, так до манер ли ему?

– Но вы тоже снимаетесь в сериалах, а манеры у вас – не придерешься.

– Так меня еще хорошо учили, и я тоже хорошо учился.

– А на каком курсе вас начали снимать?

– На третьем. Но меня снимали все больше в костюмных исторических фильмах и манеры там были нужны.

– А речь? Вот мы с вами говорим уже много, но вы не сделали ни одной из столь распространенных нынче ошибок. Сейчас даже, вроде бы, образованные люди говорят ужасно.

– О да! Я на каждом шагу слышу этот кошмар: «Я понимаю о том, что…» Или это «то, что»! Ужас какой-то! Или «как бы» через каждые два слова.

– А вы поправляете ваших молодых коллег?

– Поправлял. Но они или обижаются, или смотрят на меня, как на старого хрена, который брюзжит по любому поводу. Но, правда, один парень поблагодарил и даже попросил: «Пожалуйста, поправляйте меня»!

– Значит, все не так уж безнадежно?

– Ох, вы оптимистка! – рассмеялся он.

Глеб Витальевич рассчитывал приехать на студию к последнему интервью, чтобы иметь возможность перемолвиться хоть словом с Наташей и назначить ей свидание. Но попал в пробку и приехал позже. По его расчетам, она еще должна снять грим, переодеться. А если машина задержится, он предложит ей отвезти ее домой.

– Что, съемка уже кончилась? – спросил он.

– Да, Глеб Витальевич!

– А Наталья Алексеевна еще здесь?

– Нет. Машина сломалась и Вилковский предложил отвезти ее. Ой, такое отличное интервью с ним получилось!

– Скиньте мне сегодняшние интервью, я посмотрю…

– Одну минутку, Глеб Витальевич.

– И не только Завьялову, а еще и Артемьева!

– Будет сделано!

Съемки спортивной программы Вени Артемьева триста лет не были ему нужны, но конспирация…

Он поехал на городскую квартиру и первым делом решил посмотреть интервью с Вилковским.

Наташа выглядела изумительно! Господи, какая она… А Вилковский до чего красив, собака! И как он на нее смотрит… Так и пожирает своими глазищами… на ноги пялится, сволочь! А ведь она с ним кокетничает, они, можно сказать, флиртуют в кадре… Он не любит, вроде бы, давать интервью, а тут… распустил хвост, павлин проклятый! И он ее увез? Зачем она с ним поехала? Как она посмела?

Его трясло от ревности. И он схватил телефон. Плевать, что поздно!

– Алло! Это ты? – проворковала она.

– Я. Можешь говорить?

– Могу.

– Ты где?

– Дома. Устала страшно.

– А муж?

– Его нет еще.

– Я приехал на студию, а тебя нет… Сказали, Вилковский увез…

– Ты ревнуешь?

– Жутко! Чуть не спятил! Когда увидимся?

– Когда ты сможешь… А где?

– Я придумал. Завтра в шесть вечера. Адрес скину на телефон. Приезжай, буду ждать.

– Глеб, к тебе я не пойду.

– Да не ко мне. Я снял квартиру.

– А если ты задержишься?

– Я не задержусь, но если вдруг, я тебе сообщу. Только не забудь телефон и не забудь его зарядить.

– Слушаюсь!

– А теперь отдыхай! Я так соскучился…

– И я…

Но тут она услышала, что в дверях повернулся ключ.

– Всего доброго, Ольга Васильевна! Завтра к шести подъеду. Спокойной ночи.

– Кто такая Ольга Васильевна? – спросил вошедший муж.

– Одна профессорша-психолог. На канале хотят сделать с ней интервью, а она не соглашается. Говорит, ей надо со мной сперва познакомиться. Ей уже за семьдесят, я не могу ей отказать. Ты голодный?

– Нет. Я ел. Встречался с клиентом в кафе. А ты как будто не очень и устала. Обычно после съемок ты уже почти труп, а сегодня ничего еще, живая. Я звонил Аське, она там благоденствует и даже не скучает. Подружка какая-то нашлась…

– Вот и слава богу.

…Там явно вернулся муж. Только бы он не потребовал секса… Сегодня, после съемок, может и не потребовать. Она же так устает… Но дальше как будет? Она говорила, что у них с мужем эти отношения сохранились. А мне что, вешаться от ревности? Как подумаю, что она с ним… Хочется его просто убить.

– Артур, я уже падаю.

– Иди, лапка, я тоже скоро приду.

Наташа легла. Обычно после съемок она долго не могла уснуть, а тут еще предстоящее свидание… Но Артур скоро придет, надо притвориться, что я уже сплю. Она свернулась клубочком, подоткнула под щеку угол подушки и закрыла глаза. Неужели меньше чем через сутки я смогу обнять его? Какое счастье! Дверь в спальню приоткрылась.

– Спишь? – шепотом спросил муж.

Она не ответила.

Артур лег рядом. Она не пошевелилась. Он легонько коснулся губами ее обнаженного предплечья. Она не реагировала. Он тяжело вздохнул и потушил свет. Немного поворочался и вскоре затих. Уснул. А ведь он не вызывает у меня отвращения, с удивлением подумала Наташа. Странно… Или это просто многолетняя привычка? Нам всегда было хорошо в постели. Но я просто ничего в этом не понимала… А сейчас… Глеб… Я до него даже вообразить не могла, что способна на такую бешеную страсть. Воистину, цунами. Нет, нельзя сейчас думать об этом… Но не думать не получалось… Я так до утра не усну. Надо выпить таблетку. Она встала, тихонько выскользнула из спальни. Нашла в аптечке феназепам и пошла на кухню за водой. Едва она налила воды в стакан, как появился Артур.