Невеста ветра - Осояну Наталия - Страница 95

Ему вдруг сделалось очень стыдно...

– Да, «Невеста» и впрямь не такая, как остальные фрегаты, – сказала Эсме с легкой улыбкой. – Но ты все-таки не ответил на мой вопрос. Эти... шепоты в моей голове уже порядком надоели. К тому же я вовсе не хочу подслушивать, о чем говорят в капитанской каюте... – последние слова прозвучали жалобно. – Можно что-нибудь придумать?

«Я мог бы освободить тебя...»

Нить в его руке сделалась толще и забилась, словно пытаясь утечь сквозь пальцы.

«...а потом Кристобаль меня убьет».

– Знаешь, я могу кое-что попробовать, – проговорил он, стараясь придать голосу уверенность. – Но обещать ничего не могу!

– Хорошо, – она вздохнула. – Если не получится, я стерплю. В конце концов, ко всему можно привыкнуть, хотя... быть вместилищем чужих бед, радостей и секретов не так уж приятно.

«Не так уж приятно?!»

– Скажи прямо – ужасно, отвратительно, невыносимо! Тебе ведь это попросту надоело? – За свои слова Эрдан тут же был вознагражден возмущенным взглядом. Тонкие брови Эсме сошлись на переносице; девушка уже приготовилась дать собеседнику решительную отповедь – быть может, вспомнить о долге каждого целителя и клятве Эльги, – как вдруг ее возмущение погасло.

– Ну да, – призналась она смущенно и растерянно. – Надоело. Эрдан, а что это там?

Он обернулся, но увидел только море: поверхность воды серебристо поблескивала, слабые волны бежали к берегу. Их прогулка затянулась, и «Невеста ветра» осталась далеко позади. До сих пор корабела это не беспокоило, но сейчас тревожное предчувствие, посетившее его не так давно, вновь ожило.

– Я ничего не вижу.

– Там что-то было, – растерянно проговорила девушка. – В воде... что-то живое...

Она еще не успела договорить, а Эрдан уже все увидел сам.

Шагах в тридцати от берега вода вдруг словно закипела, и над ее поверхностью показалось нечто белое, гладкое – оно напоминало купол медузы, но размером с пивной бочонок. Странное создание поднималось все выше, и наконец показалась нижняя часть купола, поросшая шевелящейся бахромой отвратительного вида, а из его центра свисали длинные щупальца. Тело медузоподобной твари было полупрозрачным; когда она приблизилась, стали заметны пульсирующие узоры жил под обманчиво тонкой шкурой.

Эрдан потянул целительницу за руку и негромко скомандовал:

– Уходим в лес. Быстро.

– Подожди... – пробормотала Эсме, не двигаясь с места. – Они... я чувствую их мысли... это так странно...

Следом за первой «медузой» показались еще две, побольше. Их щупальца были мохнатыми, и Эрдан знал: одного прикосновения будет достаточно, чтобы отправиться вслед за Великим штормом, и никакой дар Эльги не спасет. Если хоть одна из этих тварей совершит самоубийственный прыжок, которыми они издавна славились, то...

Мастер-корабел почувствовал, что дрожит.

– Эсме, это мерры. Жители глубин. Не куклы, которых ты видела раньше, а настоящие мерры! Ты не понимаешь, как это...

– Они не опасны! – перебила целительница. – Я... я это точно знаю! Эрдан, они хотят мне что-то сказать!

Ларим пискнул и перепрыгнул на руки корабелу. К своему величайшему изумлению и ужасу, Эрдан увидел, как Эсме шагнула навстречу тварям, замершим над поверхностью воды шагах в десяти от берега. В любой момент они могли завертеться, раскинув в стороны смертоносные щупальца, и броситься на хрупкую беззащитную целительницу – но его бешено колотящееся сердце отсчитывало удар за ударом, а ничего не происходило.

Лодка с «Невесты ветра» уже неслась по волнам, но она могла опоздать...

Увести Эсме против воли? Эрдан не был уверен, что мерры не набросятся на них в этом случае. Пока что странная троица оставалась в неподвижности – лишь щупальца, касавшиеся воды, слабо шевелились. Эсме застыла, словно изваяние; набегающие волны вымочили ее юбку почти до колен, но девушка не обратила на это ни малейшего внимания. Это зрелище – три мерра и целительница – было одним из самых удивительных из всего, что Эрдану довелось увидеть за много-много лет, и он вдруг понял, что больше не боится.

Время остановилось...

...огромные твари, выскакивающие из моря и бросающиеся на палубу, отдающие свою жизнь за пять человеческих.

...те, кого коснулись ядовитые щупальца, – умирающие в страшных мучениях, покрытые язвами, разъедающими плоть.

...магус с перекошенным от ярости лицом расстреливает показавшиеся из воды полупрозрачные тела – и те взрываются с шумом и грохотом.

Мерры висели над водой, казалось, целую вечность, а потом величаво поплыли прочь, медленно опускаясь. Они скрылись из виду как раз в тот момент, когда из-за скалы показалась лодка, и Эрдан облегченно вздохнул.

Целительница обернулась к нему и попыталась что-то сказать, но не сумела издать ни звука – а потом с тихим вздохом повалилась на песок...

...– Ты увидела Глубинное царство?!

Эсме сидела за столом, уронив голову на руки, и в ответ лишь устало кивнула. Собравшиеся в капитанской каюте переглянулись: Умберто растерянно пожал плечами, Джа-Джинни с тревогой посмотрел на капитана, словно ожидая, что тот все объяснит, а сам магус уставился на Эрдана, и в его взгляде отражались весьма противоречивые чувства.

– Они показали мне невероятные вещи... – еле слышно проговорила Эсме. – Блистающие дворцы... точнее, то, что они сами строят для своей Царицы... стада удивительных животных, которые никогда не поднимаются к поверхности... там были звуки, запахи и цвета, которым нет названия в языке людей. Капитан, почему мы с ними враждуем? Эти создания вовсе не злы по природе...

– Меня гораздо больше интересует другое, – сказал Крейн. – Как ты сумела их понять? Ты, выходит, очарованная морем?

Целительница пожала плечами.

Эрдан торопливо перебирал в памяти все, что ему приходилось слышать о меррах и о тех, кто на самом деле мог с ними разговаривать – если, конечно, это можно было назвать разговором. Картина получалась странная: со времен последней войны, закончившейся великим перемирием, жители глубин отгородились от людей, и лишь изредка среди моряков появлялись новые истории об очарованных – тех, в ком любовь к океану оказывалась сильнее прочих чувств. Эти сказки были очень похожи друг на друга, различаясь лишь в мелочах, и мастер-корабел мог бы спорить на сколь угодно большие деньги, что никто к подводным жителям не попадал.

«Мы живем в мирах настолько разных, что тончайшая линия между водой и воздухом становится почти непреодолимой. Мерр на суше проживет немногим дольше человека под водой. Отчего мы воюем, спрашиваешь? Я не знаю. Одно лишь известно доподлинно – хотя и есть среди людей очарованные морем, мы никогда не поймем друг друга...»

– Мы знаем о меррах очень немногое, – заговорил Эрдан, обращаясь больше к самому себе, чем к товарищам. – И знания наши становятся обрывочными и скудными в том, что не касается битвы с ними... – Он замолчал.

Все они сейчас, должно быть, думали об одном.

Правитель Ямаоки был совершенно прав в одном: пророчество Буревестника, а вместе с ним и легенду о падении Феникса можно было толковать по-разному – и самые ожесточенные споры начинались как раз по поводу даров Феникса. Если первый дар худо-бедно понимали одинаково – чем еще он мог быть, как не звездным огнем? – то со вторым дело обстояло куда сложнее, ведь ни люди, ни магусы летать не умели. О каких же крыльях говорил Буревестник? Но с третьим даром все было куда хуже, поскольку видеть сокрытое умели многие – щупачи, целители, очарованные морем, да и навигаторы тоже...

– Я вдруг вспомнил кое-что, – сказал Крейн, отстраненно глядя перед собой. – Когда мне было лет семь, из Вороньей цитадели пришло печальное известие: умер Айлантри – алхимик, заключавший великое перемирие. Он тоже был из очарованных морем. Помню, отец очень расстроился и сказал, что теперь можно ждать чего угодно – даже новой войны...