Невеста ветра - Осояну Наталия - Страница 92

– Много погибших...

Это не был вопрос. Корабел кивнул и назвал имена, а Крейн с усилием поднял руку и коснулся лба, поминая товарищей. Когда он и «Невеста» придут в себя, можно будет устроить тризну, а пока что оставалось довольствоваться молитвой.

– Девять человек... – Затуманенный взгляд капитана Эрдану сильно не понравился. – Много. Плохо...

– Мы победили безымянное чудовище, – напомнил корабел. Магус лишь криво улыбнулся.

– Предоставляю тебе честь... выдумать имя этой... твари...

Эрдан со вздохом кивнул. Одной заботой больше, как будто их мало.

– А что... – начал Крейн и осекся, досадливо поморщившись. Миг спустя Джа-Джинни поднял голову и посмотрел на них огромными бирюзовыми глазами, в которых все еще отражалась вчерашняя битва. Эрдан невольно вспомнил, каким был крылан первые три года их знакомства, и невольно испугался, что то пьянеющее от запаха крови существо может вернуться.

Джа-Джинни провел рукой по лицу, и наваждение исчезло.

– Я вчера решил – нам крышка! – Он негромко рассмеялся. – Капитан, это было весьма впечатляюще!

– Благодарю... – отозвался магус. – Мне не впервой спасать ваши шкуры... Умберто, хватит притворяться. Вставай, ты выспался за троих!

– Слушаюсь, капитан!

Вскакивать Умберто, однако, не торопился – зевнул, потянулся с хрустом и только потом поднялся. Держался парень бодро, но Эрдан все-таки заметил, что он бережет левую руку.

– Почему не подошел вчера к Эсме? – сварливо спросил корабел. – Жди теперь, пока она проснется.

– Она вчера вечером рвалась сюда, – сообщил Джа-Джинни. – Еле убедили, что капитану ее помощь не нужна. Сама на ногах едва держится, а остановиться не может...

– Сейчас она спит, – сказал Крейн и закашлялся.

«Еще неизвестно, кому чья помощь нужнее», – вдруг подумал Эрдан. – Кракен меня побери... ненавижу вот так валяться...

Это была очень старая песня. Все трое хором заверили капитана, что ему не помешает отдохнуть, а они справятся с ремонтом, – и тогда магус слабеющим голосом велел им убираться. Сам он задремал еще до того, как Эрдан, выходивший последним, переступил через порог...

Первое время матросы только и занимались тем, что латали паруса, а Эрдан подолгу сидел в трюме, наблюдая за зарастающей пробоиной. Сознание «Невесты», очень тяжело переносившей боль, не просто погрузилось в сон – оно захлопнулось, словно раковина жемчужницы. Это поначалу встревожило корабела: кто знает, вдруг фрегат не захочет просыпаться? Он успокоился, лишь когда услышал ночную песню и увидел собирающуюся за бортом рыбу. Спать стало тяжелее, но Эрдан готов был терпеть; к тому же на сей раз он мучился не один. «Проклятые рыбы, – сказала целительница, хмурая и сонная. – Хоть бы это поскорее закончилось...»

Как-то вечером корабел впервые отвлекся от работы и огляделся по сторонам, пытаясь понять, куда же они попали. Песчаный берег был пуст; в скалах к югу от того места, где стоял фрегат, гнездились какие-то белые птицы, и их пронзительные крики были единственными звуками, нарушавшими тишину. По просьбе Эрдана Джа-Джинни облетел остров несколько раз и заявил, что тот довольно большой, но нигде не видно следов пребывания людей, – и вот тогда-то, обратившись к картам, корабел обнаружил, что острова на них нет. К северу от Каамы оказалось несколько клочков земли, помеченных значком «необитаемые», – да вот только, если верить картографу, все они были раз в пять-шесть меньше, чем тот, куда их занесло.

Шуршание бумаг разбудило капитана. Он долго наблюдал за корабелом краем глаза, а потом сказал сонным голосом:

– Не удивляйся... восточный берег этого острова омывается морем Кракена... одно название наводит на картографов Империи и Окраины такой ужас, что они предпочитают сюда вообще не соваться... ну, пропустили остров, подумаешь?..

– Шутишь? – проворчал Эрдан, отодвигая бесполезные карты. – Это место начинает меня тревожить, уж слишком здесь пустынно. Кстати, раз ты все равно проснулся – Умберто просит отпустить его поохотиться. Что скажешь?

– Пусть идет, – ответил Крейн после недолгого размышления. – И пусть возьмет с собой кого-нибудь... на всякий случай.

Молодой моряк очень обрадовался разрешению и на следующий день отправился в лес, захватив еще двоих матросов. Каково же было удивление Эрдана, когда Умберто и «охотники» появились вечером – без добычи, злые и уставшие, да к тому же с ног до головы в пыли и паутине. Джа-Джинни, наблюдавший за приближением троицы, поприветствовал их язвительным «Что, не повезло?» – но сразу изменился в лице, встретив взгляд Умберто. Тот был мрачнее тучи и, не обращая внимания на иронию крылана, пробормотал:

– Идем к капитану, там все расскажу.

Крейн выглядел немного лучше и нашел в себе силы подняться. Джа-Джинни и Эрдан уселись за стол, а Умберто, по привычке устроившись на полу, начал свой рассказ.

В лесу охотников с самого начала неприятно удивила тишина. Сперва казалось, что все звери ушли, почувствовав приближение чужаков, но потом один из матросов заметил: на земле и на деревьях не было ни единого следа живых существ крупнее крысы. В кронах жили создания, напоминающие белок, но от лап к телу у них тянулись кожистые перепонки, позволяющие... летать. Крылан при этих словах встрепенулся, но Умберто тотчас уточнил: они не летали, а планировали – прыгая с высокой ветки, расправляли свои странные «крылья», и ветром их несло все дальше и дальше. Этих белок удалось увидеть раз пять-шесть, а еще они заметили в траве змею.

– Ну и птицы, конечно, – было слышно, как они поют. И ни одного крупного зверя!

– Ты за этим нас сюда позвал? – ворчливо поинтересовался расстроенный крылан. – Нету зверей, подумаешь! Такое случается. Птицы едят рыбу, змеи – птичьи яйца... слышал я про зверька размером с крупную крысу, который питается исключительно змеями. Белки эти... летающие... тоже, наверное, кого-нибудь едят. И все довольны...

– А что ты об этом скажешь? – Умберто достал из-за пазухи какой-то предмет и поднял руку так, чтобы всем было видно. «Этим» оказалась каменная фигурка размером чуть меньше ладони, выполненная с большим мастерством, но сильно пострадавшая от времени: женщина в длинном платье, с раскинутыми в стороны руками. Кисти рук были отбиты. Эрдан долго смотрел на находку Умберто, прежде чем понял, что с ней не так.

У нее было второе лицо на затылке.

Моряк продолжил свой рассказ тихим голосом, в котором то и дело проскакивали зловещие нотки. Они с товарищами продолжали углубляться в заросли, хотя уже поняли, что придется вскоре возвращаться несолоно хлебавши, – как вдруг один из них оступился и... провалился сквозь землю. Когда стало ясно, что ничего страшного не произошло – пролетев два человеческих роста, матрос упал на что-то мягкое и ничего себе не сломал, – они решили осмотреть пещеру, вход в которую открылся столь странным образом.

– Лучше бы мы туда не лезли, – тускло проговорил Умберто. – Я теперь до конца жизни буду помнить это подземелье...

Веревки у охотников нашлись, а вот факела не оказалось; пришлось соорудить его жалкое подобие из того, что оказалось под рукой. Под землей было сухо и пыльно, повсюду висели плети паутины – сами пауки оказались немногим меньше пресловутых летающих белок. Пройдя немного по темному коридору, который постепенно сужался и уходил все ниже и ниже, они уже хотели повернуть обратно, как вдруг за резким поворотом обнаружилась большая комната.

В которой негде было ступить от лежавших повсюду скелетов.

– Это был, наверное, склеп, – пробормотал парень. – Они там лежат уже очень давно. На некоторых сохранилась одежда – богато украшенная, разноцветная, – но, когда мы вошли, она вдруг начала рассыпаться на глазах... а потом остались только кости...

– Ты не заметил, как они лежали? – осторожно спросил Эрдан.

– Сложив руки на груди, – хмуро ответил Умберто. – Они были разные – большие, маленькие... детские, наверное... а посередине стоял постамент, на котором была она, двуликая...