Невеста ветра - Осояну Наталия - Страница 71

Чтобы его отыскать, корабелу пришлось обратиться к «Невесте» – и фрегат сразу же показал ему закуток на нижней палубе, где между ящиками с провизией ютилась щуплая фигурка. Эрдан заспешил туда.

– Ну, ты и спрятался! – сказал он нарочито веселым тоном, словно не заметив, что щеки Кузнечика мокры от слез. Мальчишка шмыгнул носом и посмотрел на мастера-корабела, как щенок смотрит на хозяина. – Пойдем... ко мне? – Эрдан хотел сказать, «к остальным», но в последний момент передумал.

Юнга пожал плечами – дескать, куда хотите, – и мастер-корабел повел его к себе в каюту. У самой двери он ощутил внимательный взгляд капитана и сказал про себя: «Я, кажется, нашел подходящее занятие, Кристобаль».

– Садись! – Он легонько толкнул Кузнечика в плечо, и тот послушно опустился на койку. Сам корабел уселся напротив – на сундук, в котором хранил книги. – Что с тобой происходит в последнее время?

– А что со мной происходит? – хрипло повторил юнга, разглядывая свои мозолистые ладони. Хотя он сидел, низко опустив голову, Эрдану все-таки очень хорошо был виден грубый шрам на тонкой мальчишеской шее, и он прекрасно помнил на этом месте рваную рану, из которой неудержимо хлестала кровь. В тот день Кузнечик должен был умереть, если бы на борту «Невесты ветра» не оказалась Эсме.

Быть может, он жалеет, что и в самом деле не умер?

Юнга появился на фрегате при весьма любопытных обстоятельствах. Два года назад «Невеста» зашла в ламарский порт и стала в док на ремонт – за день до того их угораздило встретиться со стаей мурен, и фрегату пришлось туго. Правый борт «Невесты» был весь изранен, и она очень страдала. Крейн, понятное дело, был в весьма дурном настроении, и даже Эрдан старался не заговаривать с капитаном лишний раз. Но откуда мог обо всем этом знать чумазый портовый воришка? Кузнечик – а это был именно он – забрался глубокой ночью в гостиничный номер Кристобаля через открытое окно и был застигнут на месте преступления. Если бы Крейну удалось его поймать сразу, все могло быть иначе, но капитан, потерявший сноровку от постоянной боли, которую делил с фрегатом, упустил вора. Кузнечик выпрыгнул наружу – комната располагалась на третьем этаже – и был таков.

Как они узнали впоследствии, именно за отчаянные прыжки мальчишка и получил свое забавное прозвище, однако той ночью Крейн не оценил виртуозное искусство и сказал, что не уйдет из Ламара, пока не отыщет наглеца... хотя, собственно, все его имущество осталось на месте. Ремонт был уже закончен, когда в порту, едва ли не перед самым носом «Невесты», Кузнечик вознамерился срезать кошелек у тучного пожилого торговца. Толстяк проявил неожиданную ловкость и схватил мальчишку за руку.

Вряд ли кто-то мог предвидеть, что произойдет дальше. К вопящему от негодования торговцу подошел Ристо, капитан фрегата «Шустрая», и заявил, что непутевый воришка – его юнга, который задумал бежать с корабля. Ристо пообещал толстяку, что маленького негодяя сурово накажут, и предложил прибавить к сумме, находившейся в кошельке, еще столько же – исключительно ради того, чтобы замять скандал. Поломавшись для вида, торговец согласился, а потом Ристо потащил «юнгу» на корабль, крепко держа за правое ухо. Когда они оказались на борту, оно стало раза в три больше левого, но мальчишка даже не пискнул – он прекрасно понимал, что спасает тем самым свою правую руку, а может быть, и жизнь.

Эрдан присутствовал при последовавшем разговоре, который оказался необычайно интересным. Они находились в каюте Крейна; капитан и мастер-корабел сидели у стола, а Кузнечик стоял перед ними, то и дело шмыгая носом.

«Как тебя зовут?» – спросил Крейн. Этот вопрос оказался неожиданно сложным: мальчик наотрез отказался называть себя как-то иначе, а потому в конце концов так и остался Кузнечиком. С возрастом повезло больше – ему оказалось двенадцать лет, причем ответ прозвучал очень уверенно. А вот третий вопрос ошеломил не только Кузнечика, но и Эрдана: «К какому клану ты принадлежишь?» Воришка мгновенно превратился в соляной столб, а Крейн с усмешкой объяснил ему, что человек не способен спрыгнуть с подоконника третьего этажа так же легко, как с табуретки, – чего не скажешь о магусе. Только теперь Эрдан понял, отчего капитан так настойчиво хотел отыскать ночного гостя.

«Клан Соловья», – наконец выдавил Кузнечик. «Надо же, какая удача! – воскликнул Крейн. – Я люблю хорошие песни, а среди матросов, как назло, ни одного с красивым голосом. Не хочешь стать одним из нас?»

Мальчик испуганно взглянул на капитана, которого знал как Ристо-Счастливчика, и ничего не ответил. Магус сказал: «Я обещаю никогда не спрашивать, кто ты и откуда. Твое имя мне тоже не нужно – оставайся Кузнечиком, раз так хочется... а-а, я понял, чего ты боишься. Мне нужен юнга, а твой голос – просто удачное совпадение. Никаких особых обязанностей у тебя не будет». «Соглашайся, парень, – добавил Эрдан. – Не пожалеешь!»

«Ладно... – сдался воришка, теперь уже бывший. – Хотя бы долг отработаю... но, сдается мне, вы не простые рыбаки!»

Крейн усмехнулся и промолчал. Они скрепили контракт рукопожатием, и Эрдан почувствовал, как «Невеста» приняла нового члена команды в себя, коснулась его сознания. Кузнечик вздрогнул и произнес упавшим голосом: «Вы же обещали...» «Ты о чем? – удивился магус. – А-а! Не бойся, все секреты остались в целости и сохранности, просто с тобой знакомится „Невеста“.

Даже через два года Эрдан не мог сдержать улыбку, вспоминая эту сцену.

«Невеста»? – и без того большие, глаза новоиспеченного юнги сделались попросту огромными. – Так это... так вы...» «Кристобаль Крейн к твоим услугам! – магус снял повязку с левого, зеленого, глаза. – Добро пожаловать на борт „Невесты ветра“!»

Что ж, свой долг Кузнечик отработал сполна.

– Позволь рассказать тебе одну историю, – проговорил Эрдан, с трудом вынырнув из водоворота воспоминаний. Юнга безразлично пожал плечами. – Будем считать, что это сказка. Жил да был один мальчик... лет ему было столько же, сколько тебе, и он тоже был в целом свете один-одинешенек. Родители умерли во время эпидемии, когда он был совсем младенцем, и мальчика взял на воспитание дальний родственник, владелец трактира. В этом трактире ему пришлось, как говорится, отрабатывать в поте лица свой хлеб... хотя какой там хлеб – хорошо, если черствые корки перепадали. Когда выдавалось свободное время, он бежал на берег моря и следил за фрегатами, которые входили в гавань, красивые и грозные. Он мечтал о том, как однажды поймает в море лодку и откроет в себе талант навигатора... все мальчишки об этом мечтают, верно?

– Да... – Кузнечик впервые улыбнулся. – Я тоже хотел... когда-то. Теперь не хочу.

– Значит, ты взрослее, чем... наш мальчик был в твоем возрасте. Ладно, продолжим. Среди трактирных слуг было несколько его ровесников, и вскоре они принялись вместе строить планы о том, как будут путешествовать по морям и искать сокровища. Время шло, и однажды, проходя вдоль причалов, он ощутил нечто странное – как будто кто-то разговаривал с ним без слов, кто-то огромный, но совершенно не страшный. Наш мальчик от удивления оступился и упал, а ощущение чужого присутствия пропало... но он понял тогда, что оно обязательно вернется.

– Так и вышло?

– Да. На своем наблюдательном посту, откуда он следил за кораблями, мальчишка опять услышал голос фрегата. День за днем он учился слушать и однажды, не сдержавшись, сообщил друзьям радостную весть – он считал, что стал навигатором. Конечно, откуда ему было знать, как все происходит на самом деле... Но вот настал день, когда смотритель лодочного загона выставил десять лодок, у которых не было навигаторов. Это был шанс – ведь сумей он связать себя с одной из этих лодок, и опекун больше не имел бы над ним власти! Наш мальчик в числе прочих претендентов спустился в загон, но... все до единой лодки обошли его стороной, словно риф или мель. Он выбрался на берег – мокрый, дрожащий, – и тут один из капитанов схватил его за плечо и громко заявил: «Эй, дурень! Здесь тебе не место, в тебе нет ни капли способностей!» А он, к несчастью, знал – навигаторы чувствуют друг друга. Капитан, смеясь, прибавил: «А если тебе казалось, что ты слышишь голос фрегата, – так это просто ветер свистел в твоей пустой башке!» Ну, или что-то в этом роде... уже не припомню точно...