Невеста ветра - Осояну Наталия - Страница 40

– Они чрезмерно болтливы, – сказала Агнес, извиняясь. – Люс обычно их сдерживает...

– Да-да, а где же он сегодня? – с легкой тревогой спросил Крейн. – Неужто я в прошлый раз его обидел? Или что-то случилось?

Жена Скодри опустила голову, и по ее щеке скатилась слеза.

– Случилось... – шумно вздохнул старый пират. Только теперь Джа-Джинни понял, что с самого начала не давало ему покоя: слишком веселыми казались эти двое, слишком беззаботными. Так не бывает. – Собственно, я поэтому хотел, чтобы целительница пришла с тобой. Мы...

Фразу он договорил в один голос с женой:

– ...хотим попросить о помощи.

Джа-Джинни перевел взгляд на Эсме – она тотчас выпрямилась, подобралась, словно перед прыжком в ледяную воду.

– Я готова помочь. Что произошло?

...В самом начале минувшей весны Люс упал с дерева. В этом не было ничего необычного – мальчишкам его возраста свойственно лазать где ни попадя и, конечно, падать. Даже то, что он сломал руку, не так уж сильно испугало Агнес: в годы своей юности она видела немало по-настоящему страшных ранений. Приглашенный лекарь – постоянного целителя в Лейстесе не было, служители Эльги появлялись и уходили с попутными фрегатами – соорудил лубки из тонких дощечек и выразил надежду, что через пару месяцев от перелома останутся только воспоминания. «Молодые кости срастаются быстро», – сказал он и исчез в неизвестном направлении.

К концу весны стало понятно: кость срослась, но как-то странно – Люс с трудом мог разогнуть руку. Скодри забеспокоился, стал приглашать целителей, но они лишь головами качали. Слишком поздно, надо было сразу, мы ничего не можем сделать...

Время шло, рука мальчишки все больше теряла подвижность, пока не перестала шевелиться вовсе. Но всю глубину несчастья они осознали, лишь когда заметили, что больная правая рука стала тоньше левой...

– Мне нужно его осмотреть, – сказала Эсме и поднялась из-за стола. От ее смущения и робости не осталось и следа. – Где он?

– Наверху. – Скодри тоже встал. – Пойдемте.

Когда они вошли в небольшую комнату на втором этаже, Люс сидел за столом, неудобно изогнувшись, и левой рукой старательно выводил что-то на листе бумаги, от сосредоточенности прикусив кончик языка. Он так увлекся, что не сразу заметил посетителей.

Мальчишка был похож на мать – такой же худощавый, маленький, с тонкими чертами лица. Он заметно подрос со дня их последней встречи. Джа-Джинни вдруг подумал, что ребенок вряд ли знает правду о бурной молодости Скодри: видно было по глазам, что Люс души не чает в своем отце, как и в матери. Их вполне можно было бы назвать счастливой семьей, если бы не увечье, отравлявшее жизнь не только мальчику, но и его родителям.

Люс поначалу оробел от неожиданности, но быстро пришел в себя – встал из-за стола, поклонился. Его правая рука была согнута в локте и прижата к груди; пальцы чуть заметно шевельнулись, но не более того. Когда, поклонившись, Люс выпрямился, рукав соскользнул, и крылан увидел: мышцы от локтя до запястья усохли, кожа потемнела.

«Его лицо – сама доброта. Никогда бы не подумал, что Зубастый Скодри родит воплощенную невинность...» – подумал крылан, и ему тотчас сделалось совестно за сарказм.

– Люс, мы привели гостей! – От волнения голос Агнес сделался хриплым. – Мы решили, ты обрадуешься...

– Капитан Крейн! – восхищенно проговорил мальчик. – И Джа-Джинни! Я... я так рад! Я так давно вас не видел, капитан!

– Прости, я был слишком занят, – Кристобаль виновато развел руками. – Но у меня есть в запасе кое-какие новые истории.

– С удовольствием их послушаю! – Улыбка Люса померкла. – Только вот записать не смогу. Я никак не могу научиться держать перо в левой руке.

Краем глаза Джа-Джинни заметил, как Агнес отворачивается и украдкой вытирает слезу. Скодри тронул локоть жены, и на его лице отразились такие тоска и беспомощность, что Джа-Джинни почувствовал озноб. Даже будь пират сейчас моложе на двадцать лет, в зените славы, – он не сумел бы помочь собственному сыну, хотя не остановился бы ни перед чем. Просто есть в мире вещи, которые не купишь за золото и не заставишь отдать под угрозой страшной смерти.

Но существуют целители, которых можно попросить о невозможном...

– Позволь мне осмотреть тебя? – Эсме, до этого скромно прятавшаяся за широкой спиной капитана, скользнула к мальчику. Люс удивленно заморгал, только теперь заметив девушку. – Я целительница.

На мгновение лицо Люса стало больше похожим на отцовское.

– Пожалуйста, – с горькой иронией сказал он, протягивая Эсме руку. – Мне не привыкать к осмотрам... – тут он отвернулся, чтобы скрыть предательский блеск в глазах.

Эсме усадила пациента на кровать, сама опустилась рядом. Ненадолго в комнате стало очень тихо: целительница, закрыв глаза, ощупывала руку Люса; мальчик сидел тише мыши, а остальные наблюдали затаив дыхание.

Наконец Эсме закончила. Выражение ее лица показалось крылану странным: она словно разговаривала с кем-то в мыслях, пыталась кого-то убедить...

– Я... – начала она и смущенно замолчала, взглянув на Люса, а потом на Скодри и Агнес. Старый пират не успел ответить на невысказанный вопрос Эсме – сын опередил его:

– Прошу вас, не скрывайте ничего! Я не маленький уже и хочу все знать! Пожалуйста...

Скодри еле заметно кивнул.

– Хорошо. – Эсме опустила взгляд. – Сломанная кость неправильно срослась. С каждым днем мышцы руки отмирают, и если оставить все как есть, ты вскоре не сможешь шевелить и пальцами.

При этих словах Люс сильно побледнел, но ничего не сказал.

– Собственно говоря, есть один-единственный способ... я не знаю даже, как начать... – Эсме шумно вздохнула, собираясь с духом. – Можно заново сломать руку в том же месте, и тогда я сумею ее срастить правильно. – Завидев проблеск надежды на лице мальчишки, она торопливо добавила: – Но есть одна сложность. Перелом слишком близко к локтевому суставу, и если его повредить, то... в общем, может оказаться, что ты будешь страдать напрасно... или все станет еще хуже, чем сейчас.

Люс мгновенно сник.

– Значит, все зря... – скорбно прошептала Агнес. – А я так надеялась...

– Погодите! – перебила Эсме, хмуря брови. – Я еще не закончила. Все дело в том, что нужно ломать точно в том месте, где я покажу... а для такой точности нужны сильные руки... сильные пальцы... – Она снова умолкла на мгновение. – Пальцы магуса.

Ухмылка Скодри напомнила Джа-Джинни о том, кто перед ним стоит.

– Значит, надежды нет, – сказала Агнес. Ее супруг молчал. – Единственный магус на острове – Ворон-алхимик. Я попросила бы его, но этот старик ни с кем не разговаривает... он то ли дал обет, то ли просто сошел с ума. Никто не знает даже его имени...

Джа-Джинни оторопел. Он слышал о Вороне, который отказался от собственного имени и покинул клан: это был очень старый магус, знавший еще покойного Капитана-Императора, отца Аматейна. Никто понятия не имел, отчего влиятельный алхимик вдруг оставил богатый дом, семью, друзей и пустился в странствия, не взяв с собой ни единой книги. «В чем был, в том и ушел!» – рассказывали потом немногие очевидцы этого странного поступка. И с тех пор, вот уже больше сорока лет, он перебирался с острова на остров, нигде не задерживаясь надолго...

«Безымянный алхимик здесь?!»

Крылан задрожал. Он узнал о Вороне четыре года назад, когда совсем отчаялся обнаружить хотя бы одну ниточку, ведущую к цели его поисков. «Ищи Безымянного! – сказали ему. – Если кто и может помочь тебе, то только он!» Но в самом ли деле это тот самый магус? Существовала одна примета, и Джа-Джинни торопливо спросил, хотя и понимал, насколько неподходящий момент выбрал:

– Агнес, а у него... у него случайно нет шрама на лице?

– Есть, – ответила женщина. Она была так поглощена словами Эсме, что даже не удивилась. – Большой ожог на правой щеке... напоминает щупальца кракена.

«Я нашел его!» Джа-Джинни отвернулся, чтобы никто не заметил на его лице внезапную радость. «Нашел!» Крылану хотелось танцевать. Он вовсе не был уверен, что Безымянный окажется полезен, но надежда, столь неожиданно обретшая второе дыхание, теперь билась и рвалась на волю, словно обезумевшая лошадь в стойле...