Невеста ветра - Осояну Наталия - Страница 32

Эсме оторопела. Она не совсем поняла, о чем говорит Джа-Джинни, но то, что он неверно понял ее возвращение, было яснее ясного. Ларим на ее плече насторожился и даже выпустил когти, и в этот момент на палубе появился капитан.

Все в той же потрепанной одежде, но уже без повязки, он выглядел встревоженным и заговорил очень торжественным тоном:

– Эсме, я наконец-то решил сдержать все свои обещания. Вам понравился дом?

– Он хорош, – пробормотала целительница. Кругом собралась команда; матросы молча смотрели на нее, и в их взглядах можно было прочитать самые разные чувства.

– Прекрасно. Я оплачу все расходы, но прежде... – магус как-то странно улыбнулся. – Позвольте напомнить, что я обещал вам еще и лекарский сундучок.

Вот оно!

– Конечно! – Эсме оживилась. – Я и впрямь позабыла об этом. И что же? Его не так просто купить, капитан, – я вам говорила, для этого придется обратиться в Гильдию...

Магус кивнул.

– Купить его нельзя, но можно получить по наследству. Пройдемте со мной.

Растерянная Эсме последовала за капитаном... в каюту, где жила две недели. Там все оставалось без изменений, и она не понимала, что намерен предпринять магус.

Он остановился у порога и сказал, явно нервничая:

– Должен признаться, я умолчал одну важную подробность относительно этой каюты. Дело в том, что здесь жил целитель... и мой близкий друг, который сошел на берег из-за глупой ссоры, в которой был виноват... э-э... в которой было больше моей вины, чем его. Это случилось примерно десять лет назад, и с тех пор словно злой рок преследует «Невесту» – ни один целитель не задерживается у нас дольше чем на полгода. Они или уходят сами, или... в силу других причин. Но сундук остался, и я хотел бы передать его вам. Только погодите радоваться...

Эсме слушала его, словно сквозь сон. Магус посторонился, дал ей возможность открыть сундук, и девушка от изумления ахнула – она и не подозревала, рядом с каким сокровищем провела так много времени! Целительница запустила руки по локоть во чрево сундука, разглядывая плотно закупоренные разноцветные склянки, пакеты с порошками, свитки, книги. Такое богатство ей и не снилось. Эсме на некоторое время словно оглохла, и потому Крейну пришлось несколько раз повторить последнюю фразу, прежде чем до нее дошел смысл сказанного.

– То есть как? – растерянно проговорила она. – Я не понимаю...

– У этого сундука есть один маленький изъян, – терпеливо объяснил капитан. – И прежде чем вы его примете или не примете, я должен об этом сказать. Точнее, напомнить.

Эсме пожала плечами. Она не представляла себе причины, которая могла бы заставить ее отказаться от такого подарка.

– Его нельзя сдвинуть с места, – произнес капитан. Он и Эсме смотрели друг другу в глаза. – Он только кажется деревянным, а на самом деле прирос к полу, как и вся прочая мебель на борту «Невесты». Так что если вы его примете – то только вместе с каютой целителя и фрегатом. И моим почтением.

Эсме замерла.

– Один вопрос, – сказала она очень тихо. Крейн кивнул и застыл в ожидании. – Куда «Невеста ветра» направляется дальше?

– В погоню за украденной картой, – ответил магус. – Я дал слово Делии. Умберто тут поговорил с ребятами в таверне: фрегат Звездочета видели неподалеку, он опережает нас почти на сутки. Так ты принимаешь предложение?

Скрипнула дверь, дрогнул пол. Фрегат по-своему повторял вопрос капитана, но с совершенно иными интонациями, обещающими весьма непростую жизнь.

У Эсме пересохло в горле, когда она сказала:

– Да.

Против всех ожиданий, каюта не схлопнулась, – наоборот, раздалась ввысь и вширь. Эсме ощутила необычайную легкость, как будто у нее выросли крылья... или паруса? Где-то в отдаленном уголке сознания возникла еле заметная тень, которая отныне будет днем и ночью следить за ней и при первой же угрозе для команды подаст сигнал капитану, но Эсме ничуть не обеспокоилась.

«Что же, это и означает – быть в команде?»

Ларим вопросительно присвистнул у нее на плече, и девушка погладила зверька, успокаивая его.

– Мне приснился нынче ночью странный сон... – несмело проговорила она. Крейн ободряюще кивнул. – Мне приснился Велин. Он сказал, что... что ты был прав. И он не держит зла.

На краткий миг во взгляде Кристобаля Фейры промелькнули растерянность и отчаянная грусть, но он тотчас закрыл глаза и склонил голову.

– Это ведь он был целителем, который сошел на берег десять лет назад? – спросила Эсме, хотя знала ответ.

– Да... – магус кивнул. – Долгая история. Если хочешь, я... расскажу.

Пауза не ускользнула от внимания целительницы, и она вспомнила слова Джа-Джинни, сказанные в ночь перед штормом: «Вы многого не знаете, и это хорошо».

– Когда-нибудь потом, – проговорила она, и Крейн облегченно вздохнул – выполнение его опрометчивого обещания откладывалось на неопределенный срок. – А если бы я отказалась, ты стал бы меня уговаривать?

– Возможно, – Крейн улыбнулся. – А быть может, и нет. Хм... знаешь, я могу сейчас вернуть тебе слово, разрешить забрать из сундука все, что душа пожелает. Но перед тем как сойти с корабля, ты забудешь все, что было. По рукам?

На Эсме смотрели разноцветные глаза расчетливого пройдохи, отчаянного бандита, немного сумасшедшего, необыкновенно обаятельного.

И безумно влюбленного в собственный корабль.

– Ну уж нет, мой капитан, – сказала она, бесстрашно встретив его взгляд. – Я не из тех людей, которые, едва успев дать слово, тут же забирают его обратно. Э-э... как у вас, моряков, принято говорить? Искусай меня медуза?

– И кракен меня раздери! – подхватил магус и протянул ей руку. – Тогда добро пожаловать в команду!

Эсме протянула руку в ответ.

Ларим присвистнул, ощутив, как в недрах фрегата что-то дрогнуло, скрепляя только что заключенный договор.

Шум моря

Свеча догорала.

Тот, кого называли Звездочетом, протер усталые глаза, бережно сложил карту и подошел к иллюминатору. Последние строчки расшифрованы, последние загадки разгаданы: он давно знал, что на острове Алетейя хранится нечто ценное – возможно, даже более ценное, чем все сокровища Яшмового дворца вместе взятые, – но то, что открылось ему сейчас, многократно превосходило ожидания. Череда случайностей, приведших его на один из островов Окраинной гряды, завершилась весьма неожиданно.

– Приключение обещает быть интересным, – сказал Звездочет вслух. – Возможно, оно войдет в историю.

На ветхой расползающейся бумаге – где только ее раздобыли жители острова? – были изображены три местности, и лишь одна из них оказалась ему знакома. Другая, возможно, располагалась где-то на далеком юге, поблизости от владений Морской царицы, а третья, заставив его промучиться несколько ночей кряду, так и осталась неопознанной. Пометки на полях, сделанные на редкость корявым почерком и на устаревшем наречии, были очень туманны и мало что проясняли, пока он не понял, что раз за разом при копировании карты в текст вкрались ошибки. Пришлось многое угадывать, но шаг за шагом Звездочет все-таки продвигался в разрешении головоломки – и теперь мог с уверенностью сказать, что в его руках самое драгоценное сокровище всего мира.

– Ай-ай, Кристобаль! – Он не смог сдержать довольной улыбки. – Когда ты узнаешь, что я добыл ключ к «Утренней звезде», то сгоришь от зависти...

Тотчас же палуба под его ногами дрогнула и откуда-то из недр фрегата робко потянулось тонкое черное щупальце. «Поди прочь!» – коротко бросил Звездочет, и щупальце послушно растворилось. Он приучил фрегат к повиновению, хотя на первых порах им обоим пришлось несладко – были дни и ночи без сна, а потом жуткие кошмары наяву, громовые раскаты внутри его черепа и кровь, текущая по переборкам...

Но все это в прошлом, и теперь она стала смирной, точно овечка.

Она – другая «Утренняя звезда», его собственная.

Назвать фрегат именем небесного корабля Основателей было с его стороны не просто сумасбродной выходкой, а настоящим безумством. Многие ждали, что «Звезду» в первый же день в море сожрет кракен или она попросту выйдет из повиновения, превратится. Даже самые отчаянные головорезы поворачивались и уходили, заслышав название фрегата, и их не прельщали ни слава Звездочета, ни золото. Сатто, его помощник, после долгих сомнений все-таки выдавил из себя робкое возражение: «Капитан, чего стоило назвать ее как-то иначе? Императору это явно не понравится». «А какое мне дело до императора? Он никогда не получит этот корабль...» – был ответ. Возможно, что-то в его лице убедило помощника, и Сатто больше ни в чем не сомневался.