Гнездо гадюки. Код императора. Дилогия - Леранжис (Леренджис) Питер - Страница 24

A SHARK – R = ASHAK

– О нет! – Дэн хлопнул себя по голове. – Это на голландском!

– Как бы не так! – сказала Эми. – Черчилль был не буром, а бриттом. Давай теперь все переставлять местами. Так, с предпоследним все видно и невооруженным взглядом: это WITH.

– SHAKA! – воскликнул Дэн. – Это последнее слово! Значит в конце написано «WITH SHAKA»! Все, теперь дайте мне две минуты, и я расшифрую остальное. Можете засекать. Один, два, три… Начали!

– Дэ-э-эн… – позвала его Эми, не отрывая глаз от первого слова. – Кажется, это джек-пот…

Лицо его просияло. Как это бывало, когда в их универсам завозили мороженое «Ред Сокс». Он двинулся в атаку на пазл, и вскоре каждое слово было расшифровано.

...

AMOST – TOMAS

TIREDGNEIN – INGREDIENT

DRIENNOUGHT – IN THE GROUND

WHIT – WITH

ASHAK – SHAKA

– Ингредиент Томасов под землей вместе с Чакой! – выпалил Дэн.

– Три минуты семь секунд! – объявила Нелли.

– Он все знал! Черчилль знал, где искать ключ Томаса!

– Скорее всего, он получил эту информацию в тюрьме. Либо он встретил кого-то из Кэхиллов в Уитбанкской шахте.

– Получается… что ключ хранится рядом с трупом Чаки… – сказала Эми.

– Чур, не я! – закричал Дэн.

– Мы что, полезем в могилу к Чаке? – оживилась Нелли. – И будем откапывать покойника?

– Дэ-э-эн, – позвала его Эми, – а где он похоронен?

Дэн открыл свою книгу.

– Никто не уверен на все сто. По одной из легенд, он был убит в месте, называемом Дурбан. Провинция Квазулу-Наталь.

– Э-э-э… а это где? – поинтересовалась Нелли.

– Рядом с провинцией Мпумаланга.

– Кто бы сомневался…

– Один момент. А что это здесь за номера, как на лотерейных билетах? – спросил Дэн, рассматривая нижнюю строчку письма.

– Похоже на координаты по долготе и широте, – ответила Эми. – Можно где-то посмотреть, что это может быть?

Дэн включил GPS.

– Кто с Карлосом ищет, тот всегда найдет! – ответил он.

* * *

Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда профессор Роберт Бардсли дослушивал финал симфонии Густава Малера «Воскресение из мертвых».

– О боже, Уинифред, это ты? – ответил он, вытирая с лица слезы. – А я тут расчувствовался.

Но, слушая голос на другом конце линии, он сразу забыл о своих эстетических переживаниях.

– Кого ты видела?! – переспросил он, выключая музыку. – Да, я, конечно, знал, что у нее были внуки. Сколько им? Это замечательно. Как жаль старушку. Значит, ты показала им письмо Черчилля? Угу… да, да… Я тоже не понимаю, что там такого таинственного. Сладенький любовный стишок, если хотите знать. О, я не сомневаюсь, что это выдающиеся дети. О, не волнуйся, все в порядке. Ничего страшного, не дала им мой номер, и ладно… я думаю, с ними и так все будет в порядке. А впрочем, к чему им такой трухлявый пень, как я, даром что ученый. Ну, спасибо, что набрала меня… давай чайку, почему бы и нет? Может быть, когда я буду в Йобурге в июле месяце? Отлично, спокойной ночи.

Положив трубку, профессор Бардсли упаковал небольшой полотняный мешок, положив в него пару дисков, телескоп, камертон и несколько пар инфракрасных очков. Затем он осторожно выглянул за дверь. На улице было пусто. Однако лишняя предосторожность все-таки не помешает.

Он вернулся в гостиную, набрал телефонный номер и, услышав автоответчик, быстро сказал:

«Нсизва, это Бардсли, добрый вечер. Подмени меня завтра утром на репетиции, так как меня вызвали на весь день. И подумай, может, присоединишься, я набираю группу. До скорой связи…»

Выходя, он в последний момент прихватил шляпу и охотничий нож.

Глава 19

– И ставить в конце предложения предлог? Нет, я не могу с этим смириться! – говорил смотритель Музея Чаки в Дурбане.

– Что? – не понял Дэн.

У него не было никакого настроения выслушивать праведные речи смотрителя. Им пришлось всю ночь трястись в машине. И теперь, когда после короткого сна в столице провинции КваЗулу-Наталь, городе Дурбане, они наконец нашли этот музей, все, чего ему хотелось, был туалет. О чем он, собственно говоря, и спрашивал. При чем тут грамматика?

– Вы из страны Черчилля, так? – улыбнулся им гид. – Вы не узнаете слов своего героя? Эти знаменитые слова он говорил таким, как вы. Вы сказали: «Туалет в?» Вы поставили в конце предложения предлог. Очень плохо!

– Э-э-э, мне надо идти, мистер… – сказал ему Дэн.

– Коул, – ответил ему мужчина. – Первая дверь направо.

В дверях Дэн чуть не сбил с ног худого, как скелет, дряхлого старика.

– Чувак, прости.

Почувствовав невероятную легкость, Дэн вышел из туалета. Старик, с которым он столкнулся в дверях, шел так медленно, что за это время он не успел пройти и шага.

– Время от времени к нам приходят разные люди и интересуются именно отношениями между Черчиллем и Чакой Зулу. Очень странно… Папа очень не любит таких посетителей, – говорил гид, махнув рукой в сторону старика.

– Да, но у Черчилля не могло быть никаких отношений с Чакой, – заметила Эми. – Он родился почти через пятьдесят лет после смерти Чаки.

– Вот именно, – отвечал ей служитель. – Мы то и дело говорим это нашим любопытным гостям. А однажды после такого визита у нас исчез один из самых ценных экспонатов. Большой щит Чаки. В тот день мой отец был как раз на службе, и с тех пор он так и не может себе этого простить.

– Люди взяли этот щит? – спросил его Дэн, протягивая ему открытку с Чакой. – Похож?

– Похож, – кивнул мистер Коул.

– А эти люди… их было типа много? – спросил Дэн. – И они были типа очень большие, очень шумные и очень громко командовали?

Старик почти доковылял до них, ворча хриплым трескучим голосом.

– Зачем вам знать о Черчилле? – строго спросил он.

– Папа, прошу тебя, это же дети, а не воры. – Мистер Коул повернулся к ним с извиняющейся улыбкой. – Мой прадедушка, папа моего деда, был знаком с Черчиллем.

– Черчилль был скользким типом, – снова заговорил старик. – Он был помешан на Чаке. Вот ради чего он приехал в ЮАР. Да, да, а не для того, чтобы работать военным корреспондентом. И не для того, чтобы воевать. А чтобы найти изипхо !

Дэн бросил быстрый взгляд на сестру, потом снова на старика, чьи глаза наливались кровью.

–  Изипхо ?

– Да, это то, что Чака подарил европейцам, – продолжал старик. – Они вылечили его с помощью своих лекарств, а он думал, что это была колдовская сила. Но и они тоже все время что-то искали. И это что-то было у Зулу. Что-то, что взяли европейцы и из чего сделали зелье. Говорят, от этого они стали еще сильнее.

Дэн видел, что Эми думает о том же, о чем и он, – очень похоже на Кэхиллов.

– З-зелье? – переспросила Эми.

– Да чушь все это! – отрезал старик. – Но они говорили, что Чака, вероятно, один из них. Член их семьи. И Чака верил им! А верить никому было нельзя! Чаке следовало дать Финну аниклву !

– Папа, пожалуйста, давай не будем начинать все сначала, – перебил его мистер Коул, беря отца под локоть и виновато пожимая плечами. – Идите, смотрите все, что вам надо.

* * *

– Томасы! – повторяла Эми, глядя из окна машины. – Это конечно же о них говорил мистер Коул.

– Ага, наши воротилы интересовались и Чакой, и Черчиллем. Все сходится!

– И стащили щит, на котором «случайно» оказался герб клана Томаса, – продолжал Дэн, с головой уйдя в биографию Чаки.

– А помните, как мистер Холт все кричал, что другие Холты находили ключи, и все такое? Я тогда не поверила ему, я думала, что у него просто мания преследования. А по-видимому, так на самом деле оно и было. Может быть, эти люди, что ограбили музей, и есть те самые, что нашли ключ?

– Финн, так… Есть! Я нашел его. – Дэн раскрыл книгу на нужной странице. – Это и есть тот чувак, про которого нам говорил старик. Его зовут Генри Фрэнсис Финн. Чака был тяжело ранен в бою, и этот чувак давал ему лекарства и к тому же снабжал его племя оружием. И Чака был так ему благодарен за это, что разрешил бриттам тусоваться на территории своего Зулусского царства. А потом все испортилось. И основательно. А спустя много лет этот Финн просто-напросто оклеветал Чаку в своей книге. Он написал про него, что он был монстром и чудовищем.