Васек Трубачев и его товарищи - Осеева Валентина Александровна - Страница 50

Ребята стали наперебой предлагать имена:

– Стрелок!

– Богатырь!

– Колокольчик! – громко прошептала Зорина.

– Следопыт! – выкрикнул вдруг Петька.

– Шш… шш… Тише ты! – зашикали на него ребята. – Тут детская, а он орёт!

Телята вдруг забеспокоились, тоненько замычал новорождённый. Доярка озабоченно взглянула на ребят.

– Пойдёмте, пойдёмте! – заторопился Сергей Николаевич, выпроваживая всех за дверь. – Потом придумаем!

– Тётя Христина, пусть будет Колокольчиком! – не стерпев, крикнула Лида Зорина со двора.

– А теперь пойдём на птичник, – сказал Степан Ильич.

На птичнике ребята видели белых, как снег, гусей и уток, крошечных жёлтых цыплят, только что выпущенных на травку. В свинарнике смотрели бело-розовых поросят с тоненькими, закрученными в колечки хвостиками и больших, жирных свиней, которые уже не могли ходить и только, лениво подняв свои мокрые пятачки, глядели на ребят маленькими глазками.

Но больше всего ребятам полюбились телятки, и долго ещё в ушах у них звучало тоненькое мычание новорождённого и голос доярки: «Руками не трогайте – они ещё маленькие!»

А Степан Ильич всё шагал да шагал. Свежий ветер раздувал его вышитую рубашку, шевелил мягкие волосы…

Ребята старались не отставать от могучего шага председателя, но усталые ноги уже не слушались их. Поля пшеницы и гречи, густые овсы и заливные луга всё плыли и плыли перед их глазами.

– Ну как, ребята? Может, устали? Домой вернёмся? – спрашивал Сергей Николаевич.

– Нет, нет! Ещё посмотрим! Не устали! – дружно откликались ребята и снова бежали за председателем, окружая его тесной толпой.

– Ну значит, нашу скотину вы видели, хлеба наши тоже, а другим разом я вам покажу новую мельницу. А старая вот тут, за леском…

Степан Ильич стал рассказывать, как на этой мельнице давным-давно удавился старый пан.

– Деды рассказывали – злой был, как собака, людей забивал до смерти.

Ребята слушали, раскрыв рты.

Сумерки уже легли на село, когда Сергей Николаевич решительно повернул назад:

– Ну, Степан Ильич, ваши богатства за один день всё равно не осмотришь, а ребята у нас еле плетутся…

– Да нет, Сергей Николаевич, мы ничего! Пойдёмте, пойдёмте к старой мельнице!

– К молотилке пойдёмте!

– Сергей Николаевич, да они совсем не устали, – уверял Митя.

Степан Ильич смущённо улыбался, поглядывая то на ребят, то на Сергея Николаевича:

– Нет, видно, другим разом, а то они, конечно, непривычны к нашей ходьбе.

Степан Ильич зашагал к школе. На лужайке около школьных ворот сидели Коноплянко, Марина Ивановна и Игнат со своим отрядом.

Ребята бросились к ним:

– Где мы были! Что мы видели!

– Где же вы были? – удивилась Марина Ивановна.

– На скотном дворе были! И на грече, и на пшенице…

Марина Ивановна, подняв вверх голову и обхватив руками колени, смотрела на ребят лучистыми серыми глазами и улыбалась. На щеке её темнело маленькое родимое пятнышко.

– Что же вам больше всего понравилось у нас?

– Нам телятки понравились!.. – закричала Лида Зорина.

Подошли Степан Ильич, Сергей Николаевич и Митя. Они, видимо, продолжали начатый разговор.

– Ну, значит, так и порешим, – усаживаясь на траву, сказал Степан Ильич. – Сенокос сейчас идёт хорошо. Погода стоит добрая, залежей нет. Помощь ваша нам тут не требуется… Отдохните, оглядитесь хорошенько, а тогда пожалуйста! Вот жнива будет – так тут уж весь народ на поле, никто дома не усидит. Игнат знает. У нас ни один колосок не заваляется! Это уж дело ребят. Вся ихняя бригада выходит. Вот и вы поможете тогда… Ну конечно, есть для вас и огородные работы, можно и на фермах поработать.

Игнат Тарасюк предложил посылать на работы его отряд вместе с ребятами Трубачёва.

– Вместе будем работать! Вот и хорошо! – обрадовался Васёк.

– А у нас в Ярыжках свой клуб есть, – сказал Коноплянко. Будем театр устраивать. На сцене и тёмный бор вырастет, и река побежит, и солнце взойдёт, и ясный месяц засветит. Как нам нужно, так мы и сделаем…

Коноплянко говорил очень тихо и ровно, не повышая голоса, но ребята слушали его с большим вниманием. Митя приготовил к концу разговора какой-то сюрприз. Губы у него разъезжались в улыбке, серьёзный тон не удавался. Он сказал, что вполне полагается на ребят Трубачёва и Тарасюка и что если они пообещали выполнить план летних работ, то выполнят и перевыполнят его.

– Верно! Верно! – кричали ребята. – Выполним!

– А пока спешных работ в колхозе нет, мы с Сергеем Николаевичем решили организовать большой поход, километров этак за сорок… познакомиться с окрестностями… побывать в тех местах, где в гражданскую войну сражались наши бойцы. И мы надеемся, что с нами отправится Иван Матвеич – участник этих боёв. Вот Сергей Николаевич обещает по пути заехать на пасеку и попросить Ивана Матвеича об этом лично…

Мите не дали договорить, заглушая его голос радостными криками. Сергей Николаевич водворил тишину:

– Ивана Матвеича я попрошу. Надеюсь, он нам не откажет. А пока вот что я хочу сказать. Двинуться в большой поход без предварительной подготовки нельзя. Поэтому с завтрашнего дня начнём готовиться. Соберём продовольствие, посмотрим походное снаряжение, назначим ответственных ребят… Может, и твои ребята с нами пойдут? Как думаешь, Игнат?

– Конечно! Пойдём с нами! – дружно закричали москвичи. Игнат и Федька Гузь нерешительно посмотрели на Марину Ивановну.

– Ну что ж, – улыбнулась учительница, – если уж вам очень хочется, идите вместе с новыми товарищами.

– Хочется-то хочется, – задумчиво сказал Игнат, – только У нас свой план есть. Мы его срывать не можем. У нас агитбригада работает – пьеску готовим. Уже программу отпечатали… Другим разом вместе пойдём.

– Конечно, – сказал Сергей Николаевич. – У них свои планы, нарушать их не следует. А наш отряд должен готовиться…

– Есть готовиться! Трубачёв, готовиться! Ура! – вырвались снова радостные голоса.

Ребята расшумелись. Белкин прошёлся колесом по траве. Мазин набросил на Петьку свой вещевой мешок и, натягивая ремни, кричал:

– Тпру! Но-оо!

Марина Ивановна засмеялась и весело сказала:

– Сборы уже начались!

Степан Ильич пришёл домой поздно. Стоя у перелаза, он вдруг что-то вспомнил и потёр ладонью вспотевший лоб.

– Ох, я ж им ещё новую молотилку не показал! – с сожалением сказал он Татьяне, открывая дверь в свою хату.

– Та будет тебе, Степан! Они ж совсем утомилися… Я через окно бачила, як у них ноги заплетаются. Разве ж так можно! – укоряла его Татьяна. – Они же дети!..

Но Степан не слушал её. Он выложил на стол сорванные колосья:

– Жнива, жнива на носу, Татьяна.

Глава 7

Дед и внук

На рассвете село разбудила песня.

Сонно закричали петухи, всполошились на насестах куры, замычали коровы, захлопали ставни. Весело загавкали псы. Звонкий мальчишеский голос будил спящую улицу:

Генка въезжал в село. Гнедой жеребец важно переставлял стройные ноги, осторожно опуская в прохладную пыль подкованные копыта. На спине его, небрежно покачиваясь и сжимая пятками гладкие бока, сидел Генка. Надвинутый на лоб картуз, околышем назад, и брошенный через плечи армяк были влажны от ночной сырости.

На свежем, загорелом лице Генки задорно блестели карие глаза и белые, как сахар, зубы.

лихо выводил Генка высоким, чистым голосом.

Колхозницы, на ходу повязывая косынки, выбегали на крыльцо, старые деды высовывали в окна головы с седыми, спутавшимися за ночь волосами.

– Эге-ге! Михайлов хлопец спивае!