Владивосток. Страшная история случившаяся на улице Пекинской.Хайшенвей??? Haishenwai.Книга вторая ( - Мутовчийская Ирина Зиновьевна "И-ра" - Страница 2

Мы подошли к двери фанзы и замешкались, никому не хотелось дотрагиваться до двери сарайчика. Наконец я собрался с духом, и толкнул дверь. Однако дверь не шелохнулась. Ни замка, ни замочной скважины на двери не было. Я поднатужился, но дверь стояла как влитая. Косяки двери тряслись, с них сыпалась труха, но дверь по-прежнему была неподвижна. Друзья присоединились ко мне. Наконец дверь неожиданно поддалась, и мы буквально влетели внутрь фанзы. Скажу сразу, ничего особенного в домике не было. Единственное, что удивило нас, было то, что сарайчик внутри оказался довольно большим, он состоял из трех комнат. Глядя на него снаружи, никогда нельзя было бы этого подумать. Комнаты были полупустые. В одной комнате стояла кровать, закрытая пологом. Посреди второй комнаты стоял шкаф полный книг. Дверцы шкафа были открыты. На третьей полке строй книг был нарушен. Видно было, что в строю недоставало одной книги. Несколько книг вывалилось и стояло косо. Создавалось впечатление, что никто не притрагивался к книгам много-много лет. И вот одна книга кому-то понадобилась наконец. Там, где когда-то стояла книга, остался четкий след. В третьей комнате стоял длинный стол. Одна половина стола была уставлена баночками, бутылочками и маленькими тарелочками, вторая-была завалена свернутыми листами бумаги. Развернув бумагу, я увидел рисунок, другие листы содержали записи. Рисунков было лишь два. И один из них был не закончен. Края листа были зажаты пресс-папье, чтобы лист не загибался. Рядом с листом стояло шесть баночек с красками. Краски странно выглядели, но пахли восхитительно. Вся комната пропахла ими, да что там комната, вся фанза благоухала. Это мы заметили еще, когда только вошли. Баночки были скреплены между собой. Я люблю рисовать, но таких красок никогда не видел. Как я уже говорил, рисунок был не завершен. Недолго думая, Вовка окунул палец в одну из баночек, и провел по рисунку пальцем испачканным краской. Я испугался. Рисунок был испорчен, но Вовка лишь дурашливо засмеялся. Он схватил баночки, и хотел вытряхнуть все краски на рисунок. Я успел выхватить у него краски. В этот момент мы услышали шаги. Кто-то шел по крыше дома. За миг до того, как в дом кто-то вошел, Санька успел вытолкнуть нас через заднюю дверь. Оказывается, такая дверь была в фанзе. Пока мы дурачились с красками, Саня тщательно осмотрел домик. Это нас и спасло. Мы вылетели из фанзы. Пронеслись по крыше. Спрыгнули и.…Разбежались в разные стороны. Дядя Миша громко ругаясь помчался за Вовкой, но вскоре отстал и пошел заново заметать листья в кучу. Первое что я сделал, вернувшись домой-это зашторил окна, выходящие на фанзу. И тут я обнаружил, что сжимаю в руке баночку с красками. На мое счастье мамы не было дома. Иначе не обошлось бы без объяснений. Я спрятал баночку, потом перепрятал. Потом вынул и перепрятал еще раз. Мне казалось, что любому, кто войдет в мою комнату сразу станет ясно: в этой комнате живет вор. Но все обошлось. Когда вернулась мама была уже ночь, а на следующее утро я заболел. Сегодня была среда. Прошло три дня, но, ни Санька, ни Вовка так и не появились.

Прошло еще два дня. Настала пятница. А за ней суббота. Мне становилось все хуже и хуже. Мама уже сильно потратилась на докторов, а болезнь все не уходила. В довершении ко всему, моя младшая сестра принесла из школы очередную страшилку про мальчика, который исчез. Через две недели у меня будет день рождение, и я перейду жить в комнату старшего брата, а пока вынужден делить комнату с младшей сестрой, и слушать ее глупости. Температура все никак не спадала. Вечером, в столовой, была какая-то суматоха, но мне было так плохо, что я даже не смог поднять голову от подушки. В глазах двоилось и троилось. Я слышал чей-то голос, переходящий то в плач, то в смех. Окна были плотно закрыты и зашторены, но ветер рвал занавески. Как это может быть, мне было совершенно не понятно. В тот момент, когда занавеска поднялась от ветра в очередной раз, я увидел лицо. В окно заглядывал человек. Глаза его были неподвижны, лицо было синее-синее, а на лице навечно застыла улыбка. Мне стало страшно. Я накрылся с головой одеялом и пролежал так очень долго. Когда я проснулся, было утро субботы. Дождь кончился, и в окна заглядывало солнце. Окна были открыты настежь, и ласковый ветерок чуть шевелил занавеску. В комнату заглянула мама, вид у нее был встревоженный.

-Витенька, - спросила она, подходя к кровати, - тебе уже лучше?

Я кивнул. Говорить мне еще было тяжело. Рот, губы, все пересохло и потрескалось.

-Витя, ты не говори, - осторожно прошептала мама, - ты лишь кивай, да или нет, хорошо?

Я кивнул. Разговор мне нравился все меньше и меньше.

-У тебя ведь два друга-одноклассника? Александр и Владимир?

Я кивнул.

-В понедельник вы вместе играли на крыше?

Я чуть помедлил, прежде чем кивнуть.

-Не бойся, я не буду тебя ругать, - мама ободряюще улыбнулась, - хотя соседка с первого этажа, Агафья, мне сказала…

Увидев мой испуганный взгляд, мама видно вспомнила, что я еще болен и не стала развивать тему с соседкой дальше. Вместо этого она осторожно приложила ладонь ко лбу, а потом облегченно вздохнула.

-Температуры нет. Слава богу! Витя, видишь ли, дело в том, что пропал твой одноклассник - Владимир. Полиция уже опрашивала Александра, но он сказал, что после того как вы расстались, а это произошло где-то около полудня, он больше Вову не видел. Были вопросы и к тебе, но ты был слаб, и доктор не разрешил пока с тобой беседовать.

-Вова пропал? - я был потрясен настолько, что даже забыл, что мне еще тяжело говорить, - А Сашка? С Сашкой все хорошо?

-Да, Саша дома, но чем-то так напуган, что отказывается выходить из дома. Что с вами случилось в понедельник? Где вы были?

-Мы играли на крыше дома господина Мо.

-Это я знаю. Вездесущая Агафья уже успела насплетничать об этом всему двору. Все уже знают, что за вами гнался дворник. Он подал жалобу хозяину дома.

-Дело в том,- мама опять потрогала мой лоб,- дело в том…Нет, ты еще слишком слаб, я расскажу тебе обо всем позже.

-Мама, не уходи! - закричал я, видя, что мама собирается выйти из комнаты

-Что Витенька? - мама тут же вернулась, - Что, тебе стало хуже?

-Нет, вернее, да. Мама, можно мне сегодня перейти в комнату брата Петра? Какая разница, неделей позже или неделей раньше?

-Что это ты так сразу? Ну да ладно, может на новом месте пойдешь быстрее на поправку! Пойду дам Марии распоряжение, пускай приготовит тебе комнату. Надо все проветрить, перетереть, затопить камин, там немного сыро. Так всегда бывает в нежилых комнатах. Там много вещей Петра, ты их не трогай, он сказал, что когда приедет в отпуск, заберет их с собой в свой новый дом. Хорошо?

Я кивнул. Маме совсем не надо было знать о том, как я хочу побыстрей уйти из детской. Я не боялся за младшую сестренку, ей ничего не угрожало, это я знал твердо. Опасность угрожала только тем, кто в понедельник побывал в фанзе. Когда мама ушла, я вспомнил про краски. И испугался. Вдруг, пока я горел в бреду, кто-то нашел краски? Однако все шесть баночек были на месте. У Арины был свой шкаф, в мой она никогда не лазила без разрешения. Вечером снесли кое-какие вещи Петра на чердак, а мои, кровать и шкаф с книгами, перенесли в новую комнату. Дядька Павел не позволил мне помогать, я было воспротивился, но тут же сдался. Книги, которые я попытался расставить в шкафу, были тяжелыми как кирпичи и неподъемными. Я тут же покрылся холодным потом. Когда все было расставлено, и мама пожелала мне спокойной ночи, прибежала Арина, и принесла с собой книгу.