«Як» – истребитель. Чужая судьба - Юров (Корд) Роман - Страница 11

Вскоре пшеничное поле кончилось, и начался аэродром. Он тоже пробудился ото сна, взревывали опробуемые двигатели, суетились техники, проводя регламентные работы, царила обычная аэродромная жизнь. У крайнего капонира, наполовину затянутый маскировочной сетью, стоял истребитель Шишкина. Раскапотированный, со снятым винтом, он напоминал не боевой самолет, а огрызок. Техник, весь серый от усталости, заголив по локоть руки, бренчал в ведре с бензином сливными краниками, промывая. Лицо Игоря разочарованно вытянулось, видимо, он рассчитывал, что за ночь на его истребитель успеют поставить новый мотор.

На утреннем построении Дорохов в очередной раз в хлам разнес инженерно-техническую службу. Как полагал Виктор, было за что – из восемнадцати остававшихся в полку самолетов исправными были только десять. Плохая организация работы техников была налицо. С другой стороны, количество заводского брака и недоделок просто зашкаливали. Добрая половина полка были свидетелями, как в Саратове во время приемки самолетов старший техник первой эскадрильи на спор нашел в новеньком, только с завода, истребителе семьдесят недоделок и неисправностей. Такое было качество советского авиапрома. Вдобавок основная часть техсостава были недавними выпускниками ШМАСов и имели крайне мало опыта. Тем не менее орал командир долго и стращал страшно. К концу его монолога и Сергей Яковлевич – инженер полка, и подчиненные ему технари имели вид жалкий и напуганный.

После построения летчики собрались на КП, ожидая указаний и очередности вылетов. Дорохов после утреннего разноса, видимо, еще не выпустил весь пар, ронял слова, словно свинцовые блямбы:

– Я приказывал… в вылетах использовать радиосвязь. Почему… в эфире тишина? – Он показал рукой на торчащую на столбе тарелку репродуктора. – Это прямая обязанность… ведущего группы, руководить по радио подчиненными… руководить боем. Вы два раза мяукните… и тишина. Буду наказывать. Вяло… вяло деретесь. На весь полк три-четыре агрессивных летчика. И это не всегда командиры. Вчера… вторая эскадрилья вела бой с «Юнкерсами». Почему… никого не сбили?

– Тащ майор, – вскочил щеголеватый старший политрук Евсеев, командир второй эскадрильи, – не было возможности прорваться. «Мессеры» сковали боем, не дали атаковать.

– Я об этом и говорю. – Дорохов поморщился, и Виктор понял, что этой ночью командир не спал, очень уж измученный был его вид. – Была плохая организация. И это ваша прямая вина, товарищ Евсеев… и ответственность за нее будете нести вы. Вас пара «мессеров» сковала боем. Пара! А вас было шестеро… Я весь ваш бой слушал… только почему-то не слышал. Не было управления… не было маневрирования парами и звеньями… не было руководства. Это, товарищи, не годится. Или выводы сделаете вы… или их сделаю я.

Командир немного помолчал, оглядел притихших летчиков и продолжил:

– По сегодняшним делам: Евсееву двумя экипажами провести разведку войск противника по маршрутам… – Он говорил названия городков и деревень, отщелкивая их, словно метроном, после добавил: – потом у начштаба уточните. Одно звено пусть ожидает в готовности номер два. Только что пришел приказ из дивизии, разведка обнаружила большое скопление танков, по ним будут работать «Илы». Хашимов, это задача вашей эскадрилье, обеспечите шестью экипажами прикрытие.

– У нас только пять исправных «Яков», самолеты Лукьянова, Шишкина и Авдеенко до сих пор в ремонте.

– Возьмете «Як» из звена управления. Но не мой. Немцы сейчас активизировались, так что, думаю, будет жарко, пусть идут более опытные летчики: Саблин, Кузьмичев, Шишкин, Лукьянов и Авдеенко. Вылет примерно через полчаса. «Илы» должны появиться над нашим аэродромом, как пролетят – взлетайте следом. Идите выше их метров на четыреста-пятьсот. Не забывайте про эшелонирование. Пусть пара Саблин – Шишкин идет сверху, метров на пятьсот выше группы. Они на этом уже собаку съели…

Тяжело груженные «Илы» шли неторопливо и весьма низко, Виктору сверху казалось, что они вот-вот зацепят землю своими винтами. Неторопливость объяснялась вооружением – под крыльями у штурмовиков висели выливные авиационные приборы – ВАП, длинные трехметровые трубы, похожие издалека на канализационные. Заряженные белым фосфором и залитые водой для безопасности, они были страшным оружием. Только вот неизвестно, кому было страшнее, немцам, на которых с неба проливался негасимый фосфорный дождь, или пилотам «Илов». ВАПы очень сильно снижали скорость штурмовиков, а о противозенитных маневрах и оборонительных «ножницах» можно было забыть. Вдобавок максимальная высота сброса фосфора составляла метров двадцать, что позволяло обстреливать «Илы» всем, что можно, вплоть до табельных пистолетов.

Танковая колонна фашистов обнаружилась быстро, по густому облаку пыли. Была она большая, наверное, с батальон танков и до сотни машин сопровождения. К тому же она оказалась весьма неплохо прикрыта ПВО, и идущих в атаку штурмовиков встретило буквально море огня. Кем считали себя пилоты «Илов», Виктор не знал, но сам полагал их смертниками с железными яйцами. Большого мужества требовалось, чтобы вот так, на бреющем, идти навстречу плюющейся огнем и свинцом смерти.

Под ураганным обстрелом строй «Илов» распался. За одним из штурмовиков потянулся густой белый шлейф. Поврежденный «Ил» начал подниматься было вверх, как вдруг вспыхнул, завалился на крыло и упал. На месте его падения поднялось большое облако белого дыма – горел фосфор. Однако остальные прорвались к цели, и теперь белое облако накрыло уже колонну. Земля сразу превратилась в филиал ада и скрылась в клубах дыма. Черный чад горящей резины и бензина смешивался с пылью и дымом от фосфора и почти скрыл цель. «Илы» носились над этим облаком, поливая огнем расползающиеся в стороны букашки машин и танков, свинцом и сталью мстя за погибшего товарища. С колонны пробовали огрызаться, но уже как-то вяло.

Неожиданно, чуть в стороне Виктор увидел летящую мимо тройку «лаптежников» «Ю-87». Видимо, для немецких пикировщиков такая встреча с русскими истребителями тоже оказалась неожиданной, они резко, со снижением, рванули в сторону и исчезли в дымке. С севера, значительно выше, показалась восьмерка наших двухмоторных бомбардировщиков «Пе-2». Виктор сразу узнал их по характерным хвостам с двумя килями. «Как-то тесновато в небе стало», – подумал он. Штурмовики уже закончили свои атаки и теперь собирались домой, выше них, с большим интервалом между парами, летела четверка «Яков» основной группы. Все было спокойно, никаких немцев. Еще пятнадцать минут полета, и они будут дома…

– Саблин, вы под атакой! Саблин, уклоняйтесь! – голос Хашимова зазвучал тревожным набатом. Виктор суетливо оглянулся и оторопел, четверка «пешек», немного растянувшись по высоте, пикировала на их пару. Увернулись они с Игорем в последнюю секунду, уйдя переворотом вниз. Пешки проскочили совсем рядом и продолжили пикирование на основную группу, Виктор увидел у них на крыльях кресты. Сверху пикировала еще одна четверка. Они с Игорем снова уклонились от атаки, однако в этот раз враги разделились. Пара насела на Игоря с Виктором, а другая спикировала вниз. «Да это же не «пешки», – запоздало подумал Саблин, – это сто десятые «Мессершмитты», тяжелые истребители. Вот это влипли…».

Бой принял характер безобразной свалки. Эфир сразу оказался забит матюгами и командами Хашимова, пытающегося управлять группой. Внизу носились «Мессершмитты», мелькали юркие силуэты «Яков», загорались огоньки пушечных и пулеметных трасс. Вверху дела обстояли неважно: истребитель Шишкина куда-то пропал, и теперь пара немцев атаковала Виктора. Один из них висел сзади, постреливая, второй падал сверху на скорости и тут же уходил обратно. Виктор попытался стряхнуть с хвоста назойливого противника, но это не удавалось. Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, «мессер» держался цепко, и едва Виктор начинал от него отрываться, как падающий сверху второй противник тут же восстанавливал статус-кво. Положение спас Шишкин. Виктор увидел, как его истребитель вынырнул откуда-то снизу и, стуча пулеметами, погнался за уходящим вверх сто десятым. Второй по-прежнему висел у Саблина на хвосте, его хищный нос, с нарисованной там осой, был довольно близко. Решив долго с ним не возиться, Виктор ушел в вираж, полагая, что тяжелый истребитель неминуемо отстанет. Однако фашист почему-то так не думал, охотно последовал следом и вскоре начал догонять. Саблин тянул ручку изо всех сил, с оконцовок крыльев его «Яка» уже срывались белые жгуты воздуха, но желто-черная оса не отставала. Он не понимал, в чем дело: тяжелый истребитель должен иметь худший вираж, это как азбука, однако на деле получалось иное. Нос фашиста озарился вспышками, и воздух в считаных сантиметрах от «Яка» загудел, раздираемый свинцом. Сразу вспомнилось табличное носовое вооружение фашиста в две пушки и четыре пулемета, и стало грустно – зацепит хоть краем и конец. Понимая, что жизнь повисла на волоске, Виктор отжал ручку управления и, немного разогнавшись, резко потянул вверх. «Як», лишенный скорости на вираже, набирал высоту неохотно, трясся и в любую секунду готов был сорваться в штопор. Но это было спасение. Немец, так ловко перекрутивший его в вираже, пошел за ним вверх следом и теперь беспомощно завис без скорости, метров на двести ниже.