Ночные тайны - Тофт Ди - Страница 9

Алек пошёл следом за собакой. Та, приблизившись к дому, уже не бежала и не лаяла, а ползла по лужайке. Если бы кто-то и позвонил в дверь, Офелия, жена Алека, всё равно не услышала бы звонка. Она возилась на чердаке, упаковывая вещи, пролежавшие там добрые тридцать лет.

Алек обогнул угол дома, и настроение его чуть улучшилось. Переднее крыльцо пустовало. Цыганка, осмелев, поднялась на все четыре лапы и вопросительно смотрела на парадную дверь.

— Ты, наверное, подхватила болезнь всех стариков, которые пугаются каждого шороха, — со смешком сказал Алек Цыганке. Старая собака поднялась на крыльцо и легла. На её седеющей морде читалось смущение.

На крыльце Алек Тейт принялся снимать резиновые сапоги. Процесс этот, как правило, сопровождался подпрыгиванием на одной ноге, взмахами рук и бормотанием нехороших слов. За все те пятьдесят лет, в течение которых он носил веллингтоны, [13]ему ни разу не удавалось снять их без этого ритуала. Тяжело дыша, он прошёл через коридор на кухню, надел шлёпанцы, поставил на плиту чайник. Офелию звать не стал, хотя и удивился, что она до сих пор не заварила чай. «Вероятно, ещё дуется», — подумал он. Жена не разговаривала с ним с того самого момента, как выяснила, что Алек сделал с Вуди.

Ещё не совсем оправившись от неприятного чувства, испытанного им ранее, Алек принялся заваривать чай. Это всегда его успокаивало. Положил в кружку использованный пакетик, порылся на полке с соусницами, где, как недавно выяснилось, Офелия прятала пачку апельсинового печенья. Налил кипяток в кружку, чайной ложкой придавил к стенке пакетик, потом вынул, чтобы использовать его ещё раз. И направился в гостиную с тарелкой печенья (вкус его Алеку очень нравился). Он остановился на пороге как вкопанный.

В любимом кресле Алека сидел мужчина. Более рослый, чем сам Алек. Во всяком случае колени незваного гостя упирались чуть ли не в подбородок. Приглядевшись, Алек увидел, что одет мужчина в строгий костюм, а стрелки на брюках подчёркивают странную форму его ног.

Алек пришёл в ярость. Строгий костюм однозначно указывал на принадлежность этого мужчины к какому-то государственному ведомству. Навидался он правительственных чиновников после эпидемии ящура, которая поставила крест на его ферме! Они же запретили и охоту. Месяц за месяцем находил Алек безголовых кур — не съеденных, нет, убитых ради развлечения какой-то лисой, которую в старые добрые дни не составило бы особого труда отловить. Не приходилось удивляться, что, по мнению Офелии, подозрительность Алека ко всему, что исходило от государства, свела его с ума.

Но что-то подсказало Алеку, что этот визит не имеет отношения к ящуру. Тогда для его коров всё закончилось погребальным костром, дым от которого наверняка видели и в Уэллсе.

Мужчина наклонился вперёд, словно приветствуя хозяина дома, и Алек отпрянул от угрожающего блеска его глаз. Рука страха вновь протянулась прямо к сердцу Алека. Он решил перейти в наступление, даже ещё не отдавая себе отчёта, что совершает, наверное, самый храбрый поступок в своей жизни. Оставалось только сожалеть, что при этом не присутствовала Офелия. Да и вообще, куда она запропастилась?

— Если вы из МООСПСХа, то ведёте себя возмутительно! — проревел Алек, раскрасневшись от ярости. — Кто, чёрт побери, предложил вам сесть в моё кресло?

Мужчина медленно поднялся, опираясь на старомодную трость с золотым набалдашником. Алек зачарованно наблюдал, как ноги гостя выпрямляются под его телом.

— Меня впустила ваша дорогая жена, — приятным голосом ответил мужчина. Говорил он как-то странно, приглушая слова, словно форма его рта не позволяла произносить их правильно. — К сожалению, милой даме стало нехорошо.

Алек внутренне застонал. Этот парень не из МООСПСХа. И он мог представить себе, каким ветром его принесло.

— Если вы причинили ей… — выплюнул Алек.

— Заверяю вас, никакого урона ей не причинено. Во всяком случае, существенного, — ответил мужчина всё так же приглушённо. — Но я отвлекаюсь! Я же пришёл, чтобы повидаться с вами. Позвольте представиться.

Он протянул правую руку. Алек уставился на неё с нескрываемым ужасом. Сколько волос! Протянутая рука больше напоминала лапу, заросшую чёрными волосами, с чёрными заострёнными ногтями, так похожими на когти.

— Меня зовут Лукас Скейл. Я не из МООСПСХа, Министерства охраны окружающей среды, продовольствия и сельского хозяйства. Я… — Он выдержал театральную паузу, чтобы придать значимость последующим словам, — из Министерства обороны. Вот моя визитка. — Он протянул Алеку пластиковый прямоугольник.

Алек смотрел на мужчину, игнорируя визитку.

— Из Хеллборин-Холта? — выдохнул он.

Мужчина пропустил его слова мимо ушей.

— У меня есть несколько вопросов, которые я хотел бы вам задать.

Алек сделал вид, что не понимает, о чём идёт речь.

— Я думал, там больше не проводится исследований по заказу правительства.

— Боюсь, вас неправильно информировали, — мягко произнёс Скейл. — Я не собираюсь, как говорят ваши обаятельные земляки, ходить вокруг да около, а потому: что вы с ним сделали?

Когда эти слова вырвались у Скейла, Алек Тейт почувствовал, что его редкие волосы сдуло со лба порывом зловонного воздуха.

— Что?.. Я не понимаю, о чём вы говорите, — ответил фермер. Ему, несмотря на страх, определённо не нравилось, что на него кричат в его же гостиной.

— Ох, думаю, ты всё понимаешь, старик, — прошептал Скейл. — Чтобы освежить твою память, укажу, что у него довольно необычное имя — Вуди.

— Так вы про собаку. — Алек заставил себя чуть улыбнуться. — Я её пристрелил. Беспокоила мою новую овцу, знаете ли.

Алек не успел охнуть, как похожая на лапу рука Скейла ухватила его сзади за шею.

— А теперь я побеспокою тебя. Поэтому задам другой вопрос. Кто заплатил тебе за то, чтобы ты приглядывал за моим волвеном?

— Я не понимаю, о чём вы говорите, — проверещал Алек, теперь уже не на шутку перепуганный.

Скейл ослабил хватку, отбросив Алека через всю комнату. Тейт ударился о телевизор, за который ещё не успел расплатиться.

— Тогда отведи меня к его телу! — рявкнул Скейл. — Где он похоронен?

Злость перевесила страх Алека.

— Я его сжёг! — рявкнул он в ответ. — Так, как вы заставили меня сжечь моих коров, хотя они ничем не болели. Ящур, это ж надо…

Алек не договорил. К его ужасу, лицо Скейла начало меняться.

Нос и рот мужчины вытянулись вперёд, и без того большие зубы удлинились и заострились. На лице начала расти грубая чёрная шерсть, такая же шерсть полезла и из-под воротника. А его глаза! Алек зачарованно наблюдал, как они засветились грязно-оранжевым светом. Чёрные ногти превратились в устрашающего вида когти, блестевшие в лучах заходящего солнца. Скейл протянул когтистую лапу, явно намереваясь вырвать Алеку глаза. К счастью, в этот момент мозг Алека не вынес столь интересного процесса переработки поступающей информации, и старик, потеряв сознание, рухнул на пол.

Глава 6

Выродок и псих

Выбегая из дома и направляясь к воротам, Нэт в глубине души надеялся, что больше не увидит мальчика, который раньше был его собакой. Но, добежав до конца подъездной дорожки, Нэт удивился, ощутив безмерное облегчение при виде незнакомца, по-прежнему завёрнутого в полосатую подстилку. Мальчик застыл — казалось, он принюхивался к ночному воздуху, словно раздумывая, в какую ему идти сторону. Тяжело дыша, роняя капли пота, Нэт поспешил к нему.

— Подожди! — выдохнул он. Мальчик терпеливо ждал, пока Нэт пытался восстановить своё дыхание. — И… извини. Мне только что приснился какой-то жуткий кошмар о вервольфе, — пробормотал Нэт, — и я… только теперь я понял, что ты совершенно не похож на то существо из моего кошмара. Я совершенно уверен, что могу доверять тебе.

— Ты… мне помог, — так же отрывисто, как и раньше, ответил мальчик. — Я бы никогда не причинил вреда тебе… или твоим близким.