Наследник Громовержца - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 62

— В принципе, ничего плохого в этом нет. Если не считать того, что в условиях, когда человечество замкнуто в пределах одной планеты, резкое увеличение продолжительности жизни неизбежно приведёт к демографической катастрофе. Люди будут умирать не от старости, а от голода и бесконечных войн за территории. По-моему, это ничем не лучше.

— Наверное, ты права, — неохотно согласилась Лана. — К рецепту долголетия должны прилагаться и новые жизненные пространства. А ваши колдуны и ведьмы, как я понимаю, не станут в этом помогать — слишком хлопотное дело.

— И безнадёжное, — добавила я. — Нельзя объять необъятное. К тому же мы не добрые волшебники, не орден белых магов. Колдовское сообщество живёт своей собственной жизнью и занято в основном своими внутренними проблемами. Даже если удастся разработать простую и общедоступную методику омоложения, то её будут внедрять лишь в тех мирах, которые входят в официальные владения Домов. А пока у простых смертных есть только один способ обрести долгую жизнь: для девушек — подцепить парня-колдуна, для мужчин — окрутить ведьму. Причём женщины находятся в более выгодном положении, им достаточно родить от колдуна ребёнка, чтобы обеспечить своё будущее. Ведь дети никогда не забывают своих матерей.

Лана нахмурилась:

— Звучит унизительно…

— Так и есть, если преследуешь именно эту цель. Но ты же полюбила Феба не ради долголетия для себя? И не для того, чтобы вернуть молодость своим родителям?

— Нет, конечно.

— Тогда выбрось глупые мысли из головы, — посоветовала я. — Считай, что ты просто вытянула счастливый билет в лотерее жизни. Это судьба.

— Судьба… — задумчиво повторила Лана. — Знаешь, порой я удивляюсь тому, как маленькая, незначительная случайность способна перевернуть всю жизнь. Ведь если бы не моё дурацкое письмо, то я бы так и осталась жить в своём родном мире, считая его единственным сущим, ничего не зная ни о других мирах, ни о колдовской цивилизации, никогда не встретила бы Феба… — она невольно содрогнулась.

Я обняла её за плечи, испытывая к ней диковинную смесь ревности и нежности.

— А что за письмо?

— В прошлом году я сдуру написала Патрику, что Шейн отличный певец, но неважно играет на гитаре, и набралась наглости предложить свою кандидатуру на место второго гитариста. Патрик ничего не ответил, он наверняка получал сотни, если не тысячи подобных предложений. Однако взял меня на заметку — к письму я приложила свою фотографию, и его впечатлило моё сходство с тобой. А позже он вспомнил обо мне и притащил на пирушку, так как знал, что Фебу нравятся девушки твоего типа. Только благодаря этому стечению обстоятельств мы познакомились.

— Вселенной правит его величество случай, — сказала я. — Вся наша жизнь состоит из непрерывной череды реализованных и нереализованных вероятностей. Так, например, мальчики могли выбрать для своих гастролей какой-нибудь другой мир, где тоже популярен рок-н-ролл. Но они выбрали именно тот, в котором жила ты.

— Вернее, — уточнила Лана, — его выбрала Хозяйка.

— Как это? — насторожилась я.

— Ну, на днях мы с Патриком разговорились о всяких случайностях, и он рассказал, что мой мир ему порекомендовала Хозяйка.

— Ну и ну, — удивилась я. — Очень странно… Патрик что, просил у неё помощи?

— Не знаю, он об этом не говорил. Просто упомянул, что выбрал мой мир по подсказке Хозяйки. Вот так она стала нечаянным пособником нашего с Фебом знакомства.

«А нечаянным ли? — усомнилась я, интуитивно чувствуя, что ухватилась за кончик очень важной нити, ведущей к объяснению многих странных событий последнего времени. — Или, может, Хозяйка запланировала всё наперёд?… Но зачем ей это понадобилось?»

36

Среди многочисленных ограничений, наложенных Кевином на колдунов, посещающих космический мир или проживающих там, был строжайший запрет на применение блокирующих чар, так как они поддавались обнаружению с помощью местных измерительных приборов. Поэтому королевская резиденция на Астурии, в числе других правительственных учреждений, была защищена специальной сигнализацией, которая поднимала тревогу, если в зоне её действия посторонние колдуны пытались воспользоваться Туннелем.

Здесь я не была посторонней, к тому же пришла не по Туннелю, а совершила мгновенный прыжок, на который сигнализация не реагировала. Как обычно, я появилась в ванной комнате и быстро проверила соседние помещения на присутствие людей. Поблизости находился только один человек — и он крепко спал.

Убедившись, что всё в порядке, я сняла с себя чары невидимости и прошла в спальню. Комната была тускло освещена мягким светом ночника, а на широкой кровати мирно похрапывал смуглый темноволосый мужчина. Во сне его излишне жёсткие черты лица смягчились, и он больше, чем обычно, походил на свою сестру Анхелу, а соответственно — и на своего племянника Ричи.

На продолговатом топчане у изножья кровати лежала небрежно брошенная адмиральская форма. Хоть Рик и был военным, а значит, дисциплинированным человеком, он, тем не менее, никогда не отличался слишком уж педантичной аккуратностью.

Несколько минут я простояла в нерешительности, охваченная сомнениями. Это был уже третий мой ночной визит к Рику за последнее время, но в двух предыдущих случаях я отказывалась от своей затеи и уходила, так и не потревожив его.

На сей раз, чтобы отрезать себе путь к отступлению, я нарочито громко кашлянула. Рик, который спал довольно чутко, сразу же проснулся, несколько раз моргнул глазами, фокусируя на мне взгляд, и сонно улыбнулся:

— Здравствуй, солнышко. Ты всё-таки пришла?

— Как видишь, — ответила я, расстёгивая блузку.

— А я уже думал, что с этим покончено.

— Я тоже так думала.

Рик приподнялся на локте, наблюдая за тем, как я раздеваюсь. Предлагать свою помощь не стал, поскольку знал, что мне это не нравится. Когда я сняла верхнюю одежду и принялась стягивать чулки, он сказал:

— А я всё равно тебя ждал. Весь этот год.

— Десять месяцев, — уточнила я. — Последний раз это было перед Летним Солнцестоянием.

— Зато для меня прошёл целый год. Даже больше года.

Полностью раздевшись, я голышом забралась в постель. Рик привлёк меня к себе и крепко поцеловал. Мои губы, хоть и с небольшим опозданием, ответили ему, а в голове мгновенно затуманилось. Он распустил мои стянутые в узел волосы и зарылся в них лицом.

— Знаешь, Фи, я очень скучал по тебе.

— Можно подумать, я у тебя одна.

— Конечно, нет, иначе мне впору было бы записываться в монахи. А ты… что у тебя?

— Лучше не спрашивай.

— Понятно.

Дальше нам было не до разговоров. Мой разум почти полностью отключился, уступив контроль над телом инстинктам, и я целиком отдалась приятному безмыслию, с головой окунувшись в стремительный круговорот страсти.

Так продолжалось довольно долго, без всяких перерывов. Несколько раз за это время Рик пытался спасовать, но мне удавалось снова распалить его. В конце концов он полностью обессилел и, несмотря на все мои старания, уже не мог даже шелохнуться.

Убедившись, что от него больше не будет проку, я растянулась рядом с ним на кровати, взяла с тумбочки у изголовья пачку сигарет, закурила и предложила Рику:

— Будешь?

— Нет, позже, — простонал он. — Сейчас я еле дышу.

Минут десять мы молчали. Докурив сигарету, я сразу взяла следующую. В данный момент я чувствовала себя замечательно, однако понимала, что скоро это пройдёт и мной, как всегда, овладеет раскаяние. А хуже всего, что я дожидалась этого чуть ли с нетерпением — муки совести доставляли мне какое-то противоестественное наслаждение…

Наконец Рик пошевелился и протянул руку к тумбочке. Я передала ему сигареты.

— Это было потрясающе, — произнёс он. — С тобой каждый раз полный улёт. Жаль, что так редко.

— Как получается, — сказала я.

— Неужели у тебя целый год не было мужчин?

— Почему же, были, — солгала я. — Но тебя это не касается.