Конноры и Хранители - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 36

— Если бы про амулет знали все Конноры, — сказала княгиня, — то, возможно, его давно бы нашли.

— Возможно, — не стал отрицать Стоичков. — Но Коннор был против этого. Он считал, что наш род не должен знать о МакКоях и Хранителях, пока не окрепнет настолько, чтобы превратиться в реальную силу, способную противостоять Хранителям. Поэтому он велел своему сыну Брюсу и его преемникам держать Завет в тайне от остальных. Подумай сама, сколько горячих голов бросились бы на поиски амулета, чтобы открыть путь в мир предков. И этим занялись бы далеко не худшие из нас, а напротив — лучшие из лучших, что отвлекло бы значительные силы от нашей главной задачи — возвышения рода Конноров. Я уж не говорю о том, что случилось бы, если бы путь был открыт слишком рано.

— Ты прав, Анте, — после недолгих раздумий согласилась княгиня.

— Это не я прав, а наш прародитель, — сказал Стоичков и повернулся к Марике: — Теперь я прошу вас хорошенько подумать, девонька. Вы не встречали среди вещей матери какого-нибудь необычного магического предмета?

Марика отрицательно мотнула головой:

— Я как раз думала об этом, господин Стоичков. Но вроде бы ничего такого не было. А как он должен выглядеть?

— Ага. Значит, вы догадались. Умница! По описанию, амулет Бартоломео представлял собой небольшой перстень — Коннор мог надеть его лишь на мизинец — с камнем угольно-чёрного цвета. Причём перстень был не из золота, а из какого-то блестящего металла, похожего на серебро, но очень твёрдого и не тускнеющего.

— Нет. Ничего подобного я не видела.

— Что ж, тогда нужно спросить у Стэнислава…

— О чём вы говорите? — недоуменно произнесла княгиня.

— Мы с Марикой полагаем, — объяснил Стоичков, — что в руки Илоны каким-то образом попал амулет Хранителя Бартоломео, и с его помощью она смогла открыть портал Коннора. Это самое простое объяснение всему происшедшему.

— М-да, действительно… Но я не припомню, чтобы хоть раз видела у Илоны такой перстень. А судя по описанию, он должен бросаться в глаза. Блестящий металл, угольно-чёрный камень… Да, кстати. Я могу ознакомиться с Заветом Коннора?

— Конечно, можешь. Теперь я открою архив Старшего Сына для всех братьев и сестёр по Совету… гм-м, включая и Марику, которая уже три с половиной года является негласным, тринадцатым членом нашего собрания. Вот тогда мы сообща решим, что делать дальше, какие шаги предпринять. Между прочим, подобный прецедент уже имел место, это было свыше семидесяти лет назад.

— Это когда Совет ушёл в подполье? — предположила Марика.

— Верно, — кивнул Анте Стоичков. — Совет всё больше испытывал давление со стороны соперничающих группировок Конноров, которые хотели превратить его в арену политической борьбы и требовали пересмотреть устав с тем, чтобы ввести в Совет своих лидеров. Тогда мой предшественник на посту главы Совета решился на крайний шаг и ознакомил своих братьев и сестёр с Тайным Заветом Коннора МакКоя. Все они признали, что главная задача Совета — блюсти общие интересы нашего рода и содействовать его дальнейшему возвышению, а посему единогласно приняли решение исчезнуть и продолжить свою деятельность втайне.

— А архив Старшего Сына опять был засекречен?

— Так решили Двенадцать Затворников: не посвящать своих преемников в тайну Коннора МакКоя. Как и в прежние времена, архив Старшего Сына стал доступен только для главы Совета. Теперь я считаю, что они совершили ошибку. Если бы Илона знала о Завете, то не стала бы молчать. Тогда у нас было бы больше времени, чтобы подготовиться к встрече с Хранителями. — С этими словами Стоичков поднялся с кресла. — Зарена, открой портал. Мы все втроём идём в Зал Совета.

— К сожалению, я не могу, — ответила княгиня, мельком посмотрев на настенные часы. — К нам прибыли послы из Этера, и я, как хозяйка, должна присутствовать на вечернем приёме в их честь. А знакомство с архивом несколькими минутами и даже одним часом явно не обойдётся.

— Ну что ж, тогда мы пойдём вместе с Марикой. А для остальных я назначу на сегодняшнюю ночь экстренное собрание Совета. Тогда мы без спешки всё обсудим и решим, что делать дальше. Жаль только, что Стэнислава с нами не будет — у ближайшего портала он окажется лишь через три-четыре дня. Но я позабочусь о том, чтобы немедленно послать ему весточку. А пока что в Совете его заменит Марика. Это беспрецедентно… Однако и случай у нас беспрецедентный.

Княгиня согласно кивнула и с улыбкой взглянула на племянницу.

Марика почувствовала лёгкое головокружение, представив себя сидящей за столом Совета вместе с Анте Стоичковым, княгиней Зареной, Арпадом Савичем, Эндре Миятовичем и… Тут она вспомнила, что с недавних пор её жених Флавиан также является членом Совета. Эта мысль отрезвила её.

— Марика, — между тем произнесла тётка. — Когда закончишь знакомиться с архивом, смело возвращайся сюда, отдохнёшь немного перед заседанием Совета. Я позабочусь, чтобы здесь никого не было.

— Нет, тётя, лучше я вернусь в Норвик.

Княгиня всплеснула руками и изумлённо воззрилась на неё.

— Что ещё за глупости! Никуда я тебя не пущу. Теперь ты останешься у меня. Там опасно.

Марика предвидела это. Она упрямо покачала головой:

— Я должна вернуться. Там остались Алиса и мой отец. Я не могу бросить их. Они будут волноваться.

— Но Хранители, Запрет…

— Всё будет в порядке, я обещаю. В конце концов, за шесть тамошних лет со мной ничего не случилось. Сейчас там не опаснее, чем прежде. Даже наоборот — теперь я предупреждена и буду начеку. Кроме того, если Хранители следят за мной, я должна вести себя, как обычно, чтобы не настораживать их. Подумай, тётя, и ты поймёшь, что я права.

Княгиня собиралась что-то возразить, но тут вмешался Стоичков:

— Я согласен с Марикой, Зарена. Пока Совет не рассмотрит ситуацию и не примет определённого решения, всё должно оставаться по-прежнему. Гм-м… Только вот что, Марика. Вы точно уверены, что о вашем новом портале никто из посторонних не знает?

— Никто, — без колебаний ответила она. — Алиса сама убирает в своих комнатах, у неё нет горничной. Другие слуги в её спальню, кабинет и фотолабораторию не заходят.

— А друзья, подруги?

— Парней Алиса к себе не водит, а подруги… — Марика на секунду умолкла, вспомнив о Джейн. — С тех пор, как я начала строить портал, у неё не ночевали подруги. К тому же мы постоянно держали стенной шкаф закрытым.

— Это хорошо. Насколько я понял, путешествуя туда, вы пользовались только одним порталом — своим. Ведь так?

— Да. Перед каждой встречей со Стэном я всегда заходила в Мышковар, чтобы переодеться. А что?

— Если тот парень, Кейт, служит Хранителям, то они, безусловно, знают о древнем портале Коннора. А путь между ним и мышковицким порталом, образно говоря, проторён. Из Завета же следует, что Хранители способны открывать чужие порталы. И хоть я не представляю, как можно, пусть даже открыв портал Коннора, дотянуться до мышковицкого, излишняя предосторожность не повредит.

— Вы хотите, чтобы я отключил свой портал в Мышковаре? — спросила Марика. Эта идея ей совсем не понравилась.

— Я не просто хочу, я настаиваю. Если верить словам Кейта, то Хранители ещё не добрались до мышковицкого портала. Так что, пока не поздно, отключите его.

— А если Кейт солгал?

— В любом случае, хуже не будет. Даже если они добрались, то этим мы хоть ненадолго задержим их проникновение в наш мир. А сейчас для нас самое главное — выиграть время.

Марика тяжело вздохнула. Умом она понимала, что Стоичков прав, и соглашалась с ним. Однако мысль об отключении портала матери казалась ей кощунственной. Отключённый портал был хуже «мёртвого». Последний, будучи лишённым хозяев, всё же продолжал функционировать, оставаясь в «семье». А при отключении портал по-настоящему умирал. И хотя впоследствии его можно было включить и вновь ввести в «семью», Марику это мало утешало. Она относилась к порталам, как к живым существам, для которых смерть, пусть даже временная, всё равно оставалась смертью…