Чисто убийственное зло - Глиори Деби - Страница 8

— Что значит сидеть?! — задохнулся от возмущения грифон. — Я что, по-вашему, — собака?

— Добрый день, — обратилась миссис Маклахлан к регистраторше. — Мы — часть компании Стрега-Борджиа. Насколько я знаю, на это имя было забронировано несколько комнат…!

— Какая КОМПАНИЯ? — заскрипел Ффуп, протискиваясь через лопасти вращающейся двери и волоча за собой цепь. — Никто не говорил мне, что начинается кампания.

— …Так что расскажите, пожалуйста, где находятся наши комнаты, — безмятежно продолжала миссис Маклахлан, — и где я могу найти конюшни для животных?..

Не успела она договорить, как регистраторша смертельно побледнела и повисла на стойке, сметая на пол ручки и регистрационные книги. Почувствовав неладное, миссис Маклахлан обернулась и увидела, как, одаривая регистраторшу зубастой улыбкой, Ток шествует по тартановому ковру, волоча за собой мокрый пакет с водяными лилиями. В этот момент вращающаяся дверь пропустила в фойе Титуса, Лэтча и синьору Стрега-Борджиа, которая громко информировала каждого, кто оказывался в зоне досягаемости ее голоса, о том, что Нот остался снаружи, его тошнит на парковке.

— Омерзительно, — заявила синьора Стрега-Борджиа, неся что-то бесконечно неприятное в вытянутых руках. — Но по крайней мере я получила ее обратно. О, Лэтч, будь так добр, ладно? Прополощи это.

Дворецкий слегка содрогнулся, но послушно взял отрыгнутую эктоплазму и понес ее в ванную.

Ровно через полчаса вся семья, за вычетом Нота, собралась в обеденном зале, чрезвычайно обрадованная открытием того, что «Герб Окенлохтермакти» в самом деле заслуживал свои четыре звезды. Семья успела попрыгать на кроватях, заглянуть в мини-бары, включить телевизоры и пощелкать переключателями каналов. Даже Дэмп провела счастливые двадцать минут, расплющивая своих мишек в прессе для глажки брюк, предусмотрительно предоставленном в их распоряжение администрацией отеля.

После жаркой дискуссии Пандора оказалась в одной комнате с миссис Маклахлан, Титус — с Лэтчем, а синьор и синьора Стрега-Борджиа установили переносную колыбельку для Дэмп в ногах своей кровати, тяжело вздыхая при мысли о том, что им придется делить комнату со слишком рано просыпающимся ребенком. Умиротворенные перспективой обеда звери и Ток послушно обустроились в конюшне и, оставив Нота стонать на куче чистой соломы, присоединились к остальным членам семейства за круглым столом, покрытым льняной скатертью.

Наконец-то клан Стрега-Борджиа устроился в креслах и начал изучать меню в кожаных папках. Миссис Маклахлан подоткнула салфетку за воротник Дэмп и стала диктовать меню тем, кто не умел читать.

— Вот, Ток, дорогой, прекрасное вегетарианское блюдо специально для тебя: фрикассе из лесных грибов с рисом; или, если хочешь, салат из маленьких артишоков на листе латука. А ты, Титус, — напомнила она, — что будешь ты, дорогой?

Названия блюд ничего не говорили Титусу. «Что все это означает?» — думал он. Взгляд его остановился на чем-то смутно знакомом.

— Стейк тартар, — произнес он с уверенностью, которой на самом деле не испытывал, — с картошкой фри.

Пандора хмурилась над своим меню. «Пусть сначала Титус закажет», — думала она. Но, чтобы не ударить в грязь лицом, заявила:

— Я буду гуэвос ранчерос с гуакамоле. — «Уж это, — решила она, — собьет с него спесь».

— Гуакамоле — это не то, чем чайки покрывают скалы? — спросил Титус.

— То, что на скалах, называется гуано, — вздохнула миссис Маклахлан, — и, кстати, очень невежливо говорить о подобных вещах перед едой, дорогой.

Появилась официантка с большим кувшином ледяной воды и двумя корзинками с хлебом. Она поставила все на середину стола, достала из кармана блокнот с карандашом и начала старательно записывать заказ семьи.

Когда каминные часы отмерили десять минут, племя Стрега-Борджиа все еще терпеливо томилось ожиданием, пощипывая хлеб и посасывая воду в счастливом предвкушении предстоящего пира. Оттикало еще десять минут, и еще десять, корзинки с хлебом опустели, вода в кувшине кончилась, а терпение начинало иссякать. Дэмп быстро наскучило играть в прятки через салфетку, и она стала капризничать; Титус немелодично насвистывал сквозь зубы, отстукивая вилкой по скатерти какой-то один ему известный ритм; а Пандора пыталась хоть как-то развлечься, перечитывая меню.

— Интересно, что случилось с нашим ланчем? — спросил Лэтч.

Фисс фисс, тук-тукитук. Фисс.

— Я умираю с голоду, — простонала Пандора, отрываясь от семнадцатой экскурсии по меню.

Туки-тук-тук, фисс, тук-тук.

— Однако странно, — пробормотала синьора Стрега-Борджиа. — Еще немного, и придет время ужина, а не ланча.

Фисс. Туктуки-тук, фисс фисс.

— Пожалуйста, Титус, заткнись, — зашипела Пандора. — Перестань. Ты сводишь меня с ума.

— Ну что еще? — громко запротестовал Титус. — Что я сделал не так на этот раз? Что перестать? — он посмотрел на сестру. — Ты всегда такая сварливая, когда голодная, — добавил он. — Впрочем, лучше сказать так: ты всегда сварливая, точка.

Как раз в тот момент, когда семья готова была переругаться, появилась официантка с полным подносом и начала подавать ланч.

— Ммм, чудесно, — солгала миссис Маклахлан, разрезая пересушенную рыбу для Дэмп на маленькие кусочки и демонстративно дуя на них.

— Что это такое? — прошипел Титус, тыкая вилкой в кусок плоти, из которого обильно сочилась кровь. — Его и не думали готовить, — пожаловался он.

— Перестань ныть, — сказала Пандора, пользуясь случаем отомстить. — Ты всегда такой сварливый, когда голодный, — она подцепила на вилку изрядную порцию своего ланча и проглотила, даже не обратив внимания на крошечные зернышки перца халапеньо, украшавшие тарелку. Она была так голодна, что ей удалось проглотить еще несколько кусочков, прежде чем она в полной мере оценила эффект настоящего чили.

— Я не ем сырого мяса, — фыркнул Титус, подталкивая тарелку в направлении Сэба.

Грифон хмуро разглядывал окровавленный кусок — отвергнутый Титусом ланч.

— Как вы думаете, что это было? — спросил он, тыкая в кусок когтем, и мрачно добавил: — Или кто это был?

В этот миг глаза Пандоры увлажнились, горло перехватило судорогой, а язык возвестил о своей склонности к спонтанному самовозгоранию.

— Во…о…ды, — прокаркала она, охваченная приступом кашля, вызванного перцем чили.

— Пять секунд из обеих ноздрей, — посоветовал Сэб, передавая ланч Титуса Ффупу.

Официантка вернулась с полным кувшином воды как раз в тот момент, когда Ффуп выпустил из ноздрей пламя, целясь в сырой стейк Титуса. Однако он промахнулся, и корзинка для хлеба ярко вспыхнула.

— Господи боже! — завопил синьор Стрега-Борджиа, вскакивая на ноги при виде занявшейся огнем скатерти. Не приученная иметь дело с гостями, которые пытаются дожарить собственный ланч на открытом огне, официантка вылила содержимое графина на горящую скатерть и убежала на кухню. Вымокнув в ледяной воде и заразившись всеобщим настроением, Дэмп громко заревела.

— Боже правый, — раздался женский голос, — неужели чили был таким горячим? — к останкам стола приближалась роскошно одетая женщина с огнетушителем. Направив его сопло на стол, она залила все вокруг белой пеной. Стрега-Борджиа в смятении взирали на обугленные остатки их ланча. В наступившей гробовой тишине Пандора поняла, что невзлюбила эту женщину с первого взгляда. С ног до головы затянутая в облегающий костюм из настоящей шкуры зебры, повелительница огнетушителя поприветствовала собравшихся сдержанно-холодной улыбкой и поправила лисий воротник таким образом, что стеклянные глаза усопшего млекопитающего устремили свой осуждающий взгляд в пол.

— Мне нужно на воздух, — прошептала Пандора, выскользнув из-за обеденного стола прежде, чем ее стошнило на туфли из крокодиловой кожи, в которые была обута пришелица. Пробегая через холл, она заметила, что молодая регистраторша, страдающая токофобией, заменена мужчиной средних лет, который с таким старанием наливал себе в стакан воды из цветочной вазы, что не заметил поспешного бегства девочки вверх по лестнице. Из обеденного зала донесся смех женщины и ее звенящий насмешкой голос: