– Ах да. – Кристин представила себе, как ее семья встретит Алека, и в желудке возникло ощущение холодной пустоты. Ну, ведь не в такой же степени неодобрительно, как того опасалась Мэдди.

Алек тоже был погружен в свои мысли, и, направляясь к магистрали, они в молчании миновали Зилкер-парк.

– Думаю, что мы не сможем отказаться от первого.

– Ты думаешь, я не понравлюсь твоей семье? – Кристин посмотрела на Алека в полумраке машины.

– Понятия не имею, что они будут думать, и, честно говоря, мне это абсолютно безразлично. Меня гораздо больше беспокоит, какое впечатление они произведут на тебя.

– Брось, Алек. – Кристин напряженно улыбнулась. – Неужели ты считаешь, что я такой сноб, что брошу тебя только потому, что твоя семья...

– «Белые отбросы»?

– Из другого социального слоя. Алек засмеялся:

– В наше время для всего нашли политкорректные термины.

Она вновь взглянула на него и заметила застывшую в его глазах обеспокоенность.

– Неужели ты действительно настолько их стыдишься?

– Если в двух словах, то... – Он сдвинул брови. – Да, черт возьми!

– Во-первых, это уже три слова, а во-вторых, я впервые слышу, как ты ругаешься.

– Я просто продемонстрировал свои корни.

– Я, между прочим, тоже ругаюсь.

– У тебя это забавная особенность характера. А моя семья разговаривает с помощью ругательств.

– Знаешь, если ты серьезно говоришь о нашей женитьбе, мне все равно в конце концов придется с ними познакомиться. Так, может быть, лучше сразу посмотреть, как я буду на них реагировать?

– Хорошая мысль. – Алек шумно вздохнул. – Я позвоню маме и скажу, чтобы они ждали нас в субботу к ленчу. Надеюсь, ты любишь барбекю?

– Обожаю.