Записки невесты программиста - Экслер Алекс - Страница 34

– Вот это наезд! – возмутился папулька и только собрался было начать с мамулькой скандал по полной программе, как в дверь раздался звонок.

Мамулька пошла открывать, и из прихожей раздался ее голос:

– А-а-а-а, Сережа! Здравствуйте, Сережа. Заходите, раздевайтесь…

Через пару минут на пороге кухни появилась мамулька с Сергеем. Мой жених был в прекрасном расположении духа, а ради праздничного дня (они с моим папулькой вполне солидарны в том плане, что вечер пятницы – безусловно праздник, потому что конец рабочей недели; Серега даже у папульки перенял манеру называть ее «тяпница») он даже притащил пару цветочков – мне и мамульке. Мне – розу, а мамульке – гвоздику.

Надо сказать, что давешний разговор у загса по поводу качества цветов явно пошел ему на пользу. Потому что Сергей прекратил покупать чахлые и пыльные букетики из придорожных рахитичных лютиков-ромашек, которые продают бабульки у метро, и теперь покупает нормальные цветы. Конечно, все время таскать огромные букеты у него не хватает денег, поэтому он приносит по одному цветочку. Стоит это немного, а впечатление производит. Так что парень все-таки вполне поддается моей дрессировке. И это очень даже хорошо.

– Серега! – заорал папулька, которому скучно было одному находиться в дамском обществе. – Сидай, друг, бери стакан. Ты как будешь пить? По-русски – из стакана, или по-казацки – из стакана? Или по-моему – из трех рюмок сразу?

– Здрассте, Борис Натанович. Привет, Ирка, – сказал Сергей, усаживаясь за стол. – Я буду пить по-программистски – из кружки.

– Во! – поразился папулька. – То есть тебе целую кружку коньяка набухать, что ли?

– Нет, – сказал Сергей. – Мне туда хорошо бы пива. Кружка – она пивом заполняется намного лучше, чем коньяком. У пива коэффициент поверхностного натяжения больше.

Папулька мне подмигнул – мол, учись, как парень излагает, после чего сходил к холодильнику, достал пару бутылок пива и поставил их перед Сергеем.

– Никто не возражает, – спросила мамулька, – если я сюда Бакланова принесу? А то он один в гостиной совсем захирел.

– У меня есть возражения, – откликнулась я. – Мало того, что папулька после пятничного коньяка периодически ругается, так теперь еще и Бакланов начнет свои замечания вставлять. А нам, между прочим, – очень веско сказала я, понимая, что больше тянуть с этой темой нет никакой возможности, – сегодня необходимо обсудить один очень важный вопрос.

– Ну, вопрос-то от нас не убежит, – заявил папулька, наливая Сергею пива и себе коньяка, – а вот о птичке надо бы и позаботиться. И вообще, Ир, не понимаю я твоей черствости. Тебя бы так заперли в клетку и оставили одну в гостиной.

– Эх, – вздохнула мамулька, – для любой женщины замужество – золотая клетка.

– Ну, мамуль, это у тебя она золотая, – сказал папулька, осторожно отправляя в рот запеченный тостик с сыром. – У многих других она вообще стальная. А у некоторых даже – чугунная.

– Вот лично я ни в чем не собираюсь ограничивать Ирину свободу, – неожиданно заявил Сергей, и я вдруг заметила, что две бутылки пива, стоящие на столе, уже пустые.

– Ну, Серег, это ты сгоряча, – добродушно сказал папулька. – Тебе пива еще плеснуть?

– Ага, – ответил Сергей.

– А вас, папа, – сказала я, начиная злиться, – я бы попросила не вмешиваться в нашу личную жизнь.

– Молчу, молчу, – сказал папулька, снова отправляясь к холодильнику.

Во время этой паузы мамулька сходила за попугаем, принесла клетку и повесила ее на традиционное место – рядом с посудным шкафом. Бакланову мамулька насыпала корма, а также отогнала от клетки папульку, который все намеревался плеснуть попугаю немного коньячка, чтобы тот, дескать, принял участие в торжественном ужине.

– Итак, – сказал папулька, когда все вернулись за стол, – выпьем за предстоящую свадьбу!

– Ну, здрассте! – заявила мамулька.

– Что такое? – растерялся папулька. – Свадьбу уже отменили?

«Отменили талоны на водку. Позор-р-р!» – немедленно откликнулся из клетки Бакланов.

При этих словах мы с Сергеем разом поперхнулись своими напитками. Он – пивом, я – апельсиновым соком.

– Что значит выпьем? – возмущенно сказала мамулька, развивая свою мысль. – У мужиков налито, а дамы, значит, сидят и ни в одном глазу? Причем даже никто и не побеспокоился, чтобы им чего-нибудь налить. Ну ладно ты, Боря, – накинулась она на папульку, – но вот от Сережи я этого не ожидала. Он всегда был такой внимательный!

Серега при этих словах засуетился, вскочил, чуть не опрокинув свой бокал с пивом, побежал к холодильнику, достал оттуда бутылку вина и от волнения налил мамульке вина в коньячный бокал.

– Бокалы для вина, – елейным голосом сказала я, – стоят на полке у плиты.

– Да ладно тебе, – сказала мамулька, – и из такого выпью. Не маленькая. В наши студенческие годы мы с папулькой вино даже из строительной каски пили.

– Ага, – подтвердил папулька. – Золотое было времечко. А сейчас только и знаем, что выпивать из всякого хрустального барахла…

«Хр-рустальное сердце огня не боится!» – сообщил Бакланов.

– И коронарного шунтирования – тоже, – подтвердил папулька.

– Ир, а тебе чего налить? – растеряно спросил Сергей.

– Ей надо кока-колы плеснуть, – авторитетно заявил папулька. – Сейчас вся молодежь пьет кока-колу, и от нее такие глюки идут, что даже группу «Руки вверх» можно слушать без отвращения.

«Пить эту мер-р-зость может только половозр-р-релый великовозр-р-растный пр-р-ридур-р-рок», – заявил попугай.

– Борь, ну что ты болтаешь! – возмутилась мамулька, но папульку уже было не остановить никакими путями. Тем более, что Бакланов сегодня с ним был заодно.

– Я выпью коньяка, – сказала я грозно. – В обстановке непрерывных оскорблений со стороны папульки и евонного попугая я хочу настроиться с папулькой на одну волну, чтобы мои блестящие парирования его выпадов были им восприняты должным образом. И его попугаем – тоже.

Папулька сделал совершенно невообразимое выражение лица, которое одновременно выражало две противоречивых мысли. Первая – ай, дочка, маладца, как излагает! Вторая – ну дочка и обнаглела! Видать, надо бы ее выпороть!

Наконец, всем было налито, папулька снова поднял бокал и произнес тост за предстоящую свадьбу. Все выпили и стали закусывать кто чем. На пару минут воцарилось молчание.

– Серег, – через некоторое время решительно сказал папулька. – Какие у тебя планы на ближайшее будущее?

– Ну-у-у, – протянул Сергей. – Планов – громадье. Во-первых, надо лоджию разобрать. А то у меня там целый культурный слой антикварных компьютеров. Я думаю, что если как следует порыться, то нижний слой можно сразу в музей сдавать за большие деньги. Там, по-моему, даже «Агат» валяется.

– Агат – красивый камень, – сказала мамулька. – Зачем его на балконе держать?

«Тетя Агата – р-редкостная сука!» – объявил всем Бакланов.

– Кушай, солнышко, – сказал ему папулька. – Жри свое семя. И хватит болтать за едой.

– Да нет, – объяснил Сергей. – Это был такой древний советский компьютер. Некоторые аксакалы говорят, что он даже когда-то работал. Иногда. Но я этого своими глазами не видел.

– С лоджией – понятно, – очень терпеливо сказал папулька. – Я имею в виду планы на совсем недалекое будущее.

– Ну, – опять задумался Сергей. – Свою NT на Windows 2000 хочу поменять. Говорят, что глюки в ней не смертельные.

Мы вместе с папулькой одновременно скорчили очень похожие рожи. Я хотела было уже взорваться, но папулька мне сделал еле заметный знак – мол, не выступай, я сам разберусь.

– Окей, – сказал папулька. – Тогда начинаю задавать наводящие вопросы.

– Нет проблем, – твердо сказал Сергей. – А можно еще пива?

– Пока нет, – так же твердо ответил папулька. – Ответишь на все вопросы – получишь пива. Не ответишь, будешь есть селедку, пока от жажды не помрешь.

– Понял, – сказал Сергей. – Вернулись времена преследования первых христиан.

«Хр-р-ристи а н пор-р-рвал кар-р-рман», – кокетливо сказал Бакланов.