Огненный цветок - Райт Синтия - Страница 7

Они ехали по изрытой ухабами дороге, словно в насмешку названной Уолл-стрит, и Стивен указал на холмы, возвышающиеся впереди над Главной улицей:

– Люди пытаются удержать «Бесплодные земли» на северной стороне Уолл-стрит, и настоящие дома построены именно там, на склоне холмов. К ним будут вести ступени. Это место мне посоветовали как идеальное для нашего дома. Но я решил, что отсюда будет не лучший вид для моих детей. Я хочу оградить вас, насколько это возможно, от самой невзрачной стороны Дидвуда.

– О Стивен, вы всегда были таким добросовестным отцом, – достаточно иронично заметила Сьюзен, чтобы поддержать разговор.

Мадлен же одолевали волны отчаяния. Она не увидела молодых женщин своего возраста – по крайней мере, полностью одетых, не было даже намека на молодых мужчин, с которыми можно было бы познакомиться. Неужели ее дом стоит так далеко от города, хижина, окруженная широким рвом, заполненным грязью? Где находится магазин, и что там можно купить? Половина «лавок» размещалась в палатках, а товары были выставлены перед ними на пивных бочках. Если бы не ответственность за младшего брата, Мэдди уже пожалела бы о том, что приехала сюда.

– Ну вот, сюда. – Они повернули на Дидвуд-стрит, соединяющуюся с Шерман-стрит, еще одной из основных артерий, идущей за ущельем. Стивен указывал в направлении склонов холмов, возвышающихся над Шерман-стрит, но вся его семья видела только рудокопов, обгоревшие бревна, грязь и палатки.

Даже Бенджамен не проявил достаточного энтузиазма, увидев эти невзрачные домишки.

– Папа?..

– Я владею пятью участками земли по триста футов каждый на этом склоне холма. Придет время, и мои земли принесут мне тысячи долларов. – Он невольно взглянул на Сьюзен, желая посмотреть, какое впечатление произвели на нее его слова.

– Стивен, – осторожно, как бы медленно соображая, произнесла она, – не могу описать, как я устала. Принесли ли ваши земли достаточно дохода, чтобы приобрести дом с одной или двумя кроватями?

Повозка продвигалась дальше на юг и наконец повернула на дорожку, ведущую к вершине холма. Посмотрев внимательно, Мадлен различила силуэт дома за сосновыми насаждениями. Она выпрямилась, а Стивен, поймав ее взгляд, улыбнулся. Когда они подъехали к вершине холма, он провел мулов мимо деревьев и остановил их перед новым домом.

– Вот это да! – крикнул Бенджамен. – Это же самый красивый дом в Дидвуде!

– Особая честь, – сухо проворчала Сьюзен, выбираясь из повозки без посторонней помощи.

Мадлен с помощью отца спустилась на землю. К дому примыкал унылого вида грязный двор, но, по крайней мере, не такой грязный, как улица внизу. К двери дома вели сосновые доски, образуя самодельную дорожку. Для Дидвуда дом был просто великолепен.

– Я бы построил его из кирпича, – объяснял Стивен, – но у нас нет еще печи для обжига и сушки. Пришлось воспользоваться сосной, так как вокруг нет более твердых пород дерева. В данных обстоятельствах я сделал все, что мог.

Перед входом в трехэтажный дом было небольшое крылечко. Стивен сказал, что, как только привезут заказанные краски, Мадлен сможет выбрать цвет, который ей понравится. Войдя внутрь, Мадлен оказалась в небольшом холле с простеньким столом с откидной доской, несколькими потрепанными стульями и небольшим диваном у стены. Стивен прошел по полу из необработанных сосновых досок и гордо дотронулся до спинки старенького дивана, выполненной в стиле рококо из красного, но уже поцарапанного дерева. Из-под цветастого китайского шелка выступала первоначальная коричневая обивка.

– Вы не представляете себе, как здесь все еще трудно добыть настоящую мебель, – гордо произнес он. – Армия и индейцы усложняют задачу транспортных компаний, которые могли бы заняться доставкой, но положение вскоре изменится. Я всех умоляю и даю взятки, чтобы обставить дом для вас с Бенджаменом, Мадлен. Скоро здесь появится славная печка, которая будет обогревать гостиную. Я понимаю, что это ничто, по сравнению с тем, к чему ты привыкла, но я рассчитываю, что ты превратишь эту скорлупку в настоящее жилище.

Сьюзен проковыляла через холл и уселась на отвратительный диван, подняв облако пыли.

– На этот раз вы превзошли самого себя, Стивен, – сказала она и чихнула.

Мэдди дотронулась до руки отца, жалея его.

– Вижу, отец, ты очень много работал, и ничто не доставит мне большего удовольствия, чем вести хозяйство для всех нас, если, конечно, Вонг Чи не посчитает, что я вмешиваюсь…

– Боже правый, нет! Он с нетерпением ждал вас каждый день, и теперь он сможет заняться работой на участке земли, который я ему дал. Когда рудокопы-китайцы получают участок земли, обычно чьи-то остатки, то они с большим терпением возделывают его, и потому удача сопутствует им. – Взяв дочь под руку, Стивен провел ее в кухню:

– Однако Чи с удовольствием будет помогать тебе, чем сможет. Он предложил поручить стирку нашего белья своей жене. У них небольшая прачечная в китайском квартале.

Мадлен была довольна, что ей предоставили право хозяйничать в доме, – это ее гнездышко и она украсит его перьями, как захочет. И все же, когда она оглянулась на большую дровяную плиту и окинула взглядом скудный ассортимент грубой кухонной утвари, ей стало не по себе. Она не была готова к таким условиям.

Большая кухня могла похвастаться тремя рядами некрашеных полок для посуды, на одной из которых красовались глиняная посуда и оловянные чашки. Стол был устроен из трех досок, укрепленных на двух плотницких верстаках, а стульями служили набор корзин да походные табуретки.

Заметив ее разочарование, Стивен вздохнул:

– Я бы обставил дом лучше, если бы смог, дорогая. Даю тебе слово, как только прибудет партия новых товаров, ты сможешь выбрать все, что тебя привлечет.

– По крайней мере, мы вместе, – прошептала Мэдди, – а это самое главное.

Бенджамен проскакал по дому, тогда как Мэдди обошла его более спокойным шагом.

Наверху располагалась спальня, выходящая на другую сторону лестницы. В ней стояли забрызганное акварельными красками бюро и высокая большая кровать, но без одной ножки, замененной стопкой пожелтевших копий Харперз Уикли.

Наверху под карнизами висело грубое шерстяное одеяло, разделяющее два спальных помещения. Узкие кровати почти ничем не отличались друг от друга. Возле каждой стоял туалетный столик, сооруженный из упаковочного ящика, повернутого набок, с полками внутри. Обстановку дополняли керосиновая лампа, оловянный кувшин, таз и треснувшее зеркало. Мэдди сразу догадалась, какая кровать предназначена ей, а какая Бенджамену: на подушке в муслиновой наволочке сидел вырезанный из дерева маленький игрушечный солдатик в форме Союзной Армии – это была постель брата, а на ее постели красовалась маленькая китайская куколка с золотистыми локонами из настоящих волос. Мадлен медленно взяла в руки давно забытую игрушку, которую подарила отцу, когда он приехал из Невады сражаться на гражданской войне. Хотя ей в ту пору было всего лишь шесть лет, Мэдди и теперь помнила, что сказала тогда в своей маленькой серьезной речи, сопровождавшей подарок:

– Папа, ты должен взять с собой эту куклу, потому что она самая красивая из всех моих кукол. У нее волосы как у мамы, хотя и не такие красивые. Но я подумала, может, она будет хоть немножко напоминать тебе о маме, пока тебя не будет с нами, может быть, ты скорее вернешься домой.

Мэдди никогда бы и в голову не пришло подарить отцу куклу, похожую на нее самое.

– Я убедила твоего отца позволить мне спать наверху вместе с вами, дорогая, – сообщила бабушка Сьюзен, появляясь в дверях. Двигаясь медленно, она, однако, все еще довольно проворно поднималась по лестнице. Наконец она подошла к своей высокой внучке и обняла ее. – А, твоя кукла! Ты знаешь, что это я тебе ее подарила, когда тебе исполнилось шесть лет? Мне хотелось купить тебе куколку с рыжими волосами и веснушками, но в тебе не было ни того, ни другого.

– А я думала, она похожа на маму, – прошептала Мэдди.