Розы для возлюбленной - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 7

Подошел официант, принял у них заказ. Когда он ушел и они остались вновь наедине, Робин вдруг сказала:

— Ма, я больше не хочу ходить к доктору Смиту. Он какой-то противный.

Керри расстроилась. Она и сама была о докторе примерно того же мнения. Более того, она все больше не верила его заявлениям о том, что все эти ярко-красные следы на личике Робин исчезнут. Необходимо, чтобы Робин осмотрел еще какой-нибудь врач, твердо решила Керри. Обращаясь к Робин и пытаясь говорить как можно ровнее, она ответила:

— Ну, почему же? Мне кажется, доктор Смит прекрасный специалист. Даже если в личном плане он и напоминает мне комок размокшей лапши.

Острота была оценена по достоинству. Робин улыбнулась.

— Пусть это и так, — продолжила Керри. — Он ведь намерен посмотреть тебя лишь через месяц, и то, видимо, в последний раз. Так что пусть это тебя особо не беспокоит. Он же не виноват, что таким вот несимпатичным уродился.

Робин рассмеялась.

— При чем тут несимпатичность. Он просто суперпротивный человек.

Когда принесли их заказы, они с удовольствием попробовали блюда друг у друга, а потом принялись оживленно болтать обо всем и ни о чем. Робин в последнее время страшно увлеклась фотографией и сейчас занималась в кружке изучением ее технических основ. Преподаватель дал ей персональное задание попытаться уловить смену окраски и форм листьев осенью.

— Я ведь показывала тебе, мама, те здоровские снимки листьев, которые я сделала, когда все вокруг только начинало желтеть. А на этой неделе я сделала еще несколько просто потрясающих, удивительных фото. На них листья как бы на изломе своей судьбы.

— Что, и вправду получилось что-то замечательное, да? — спросила Керри.

— Ага. Я жду не дождусь, когда можно будет снять совсем уже высохшую листву, а потом то, как ветер будет срывать ее со всех деревьев подряд. Вот здорово будет!

— Да уж, что может быть лучше ветра, срывающего листву со всех подряд деревьев, — усмехнувшись, согласилась Керри.

Десерт они решили не брать. Официант как раз возвращал Керри кредитную карточку, когда Робин вдруг радостно вскрикнула.

— Что такое, Роб?

— Вон, смотри, папа. Он нас тоже увидел! — Робин вскочила с места.

— Стой, Роб. Пусть он сам к тебе подойдет, — тихо произнесла Керри. Она вынуждена была тоже обернуться. В сопровождении еще какого-то мужчины Боб шел по залу ресторана следом за метрдотелем. Керри раскрыла глаза в удивлении: рядом с Бобом вновь шествовал Джимми Уикс.

Как всегда, Боб выглядел превосходно. Даже целый день, проведенный, в суде, не оставил на его красивом лице и следа усталости. Ни морщинки, ни складочки — в этом весь Боб, подумала Керри. При этом, как это бывало и раньше, при появлении Боба ей вдруг захотелось проверить макияж, пригладить волосы, поправить платье.

Да и Робин пришла при виде отца в заметное возбуждение, с готовностью ответила на его объятия.

— Прости меня, папа, меня не было дома, когда ты звонил.

«Бог мой, Робин», — вздохнула про себя Керри. Только тут она поймала на себе пристальный взгляд Джимми Уикса.

— Я видел вас здесь в прошлом году, — сказал он, — помню, вы тогда еще обедали с двумя какими-то судьями. Рад вновь с вами встретиться, миссис Кинеллен.

— Я давно уже ношу другую фамилию, прежнюю — Макграт. Но у вас все же прекрасная память, господин Уикс, — все это Керри произнесла совершенно нейтральным тоном. При этом ей и в голову не пришло добавить, что она рада видеть своего собеседника.

— Да уж, память у меня преотличная. — Улыбка на лице Уикса заставляла думать, что он только что здорово пошутил. — Она мне очень помогает, когда, например, требуется вспомнить имя какой-нибудь красивой женщины.

Этого еще не хватало, подумала Керри, выдавливая из себя ответную улыбку и пряча взгляд. Боб к этому времени выпустил уже Робин из своих объятий и протягивал ей руку.

— Керри, рад тебя видеть.

— Да и мы тоже бываем рады, когда вдруг случайно где-нибудь тебя встречаем.

— Ну, ма! — взмолилась Робин.

Керри прикусила губу. Она ненавидела себя за то, что всегда пыталась наброситься за что-то на Боба в присутствии дочери. Ей удалось все-таки выдавить из себя еще одну улыбку: «Мы как раз собирались уходить».

Когда Боб и Джимми уселись, в свою очередь, за столик и им принесли заказанные напитки, Джимми Уикс заметил:

— Твоя бывшая не очень-то тебя любит, Бобби. Это уж точно.

Кинеллен пожал плечами.

— Ей бы, конечно, следовало вести себя поспокойнее. Она слишком уж близко все принимает к сердцу. К тому же, мы поженились очень молодыми. Потом расстались. Это ведь часто случается. Мне хотелось бы, чтобы она встретила, наконец, кого-нибудь себе по душе.

— А что с лицом у твоей дочери?

— Это от осколков стекла, попавших в нее во время недавней аварии. Ничего страшного, с ней будет все в порядке.

— Ты позаботился о том, чтобы ее лечил хороший хирург?

— Да, мы обратились к тому, кого нам настоятельно порекомендовали. Так что бы ты хотел сегодня съесть, Джимми?

— А как зовут этого твоего хирурга? Может, это тот же, кто лечил когда-то мою жену?

У Боба Кинеллена внутри похолодело. Черт побери, угораздило же нам здесь столкнуться с Керри и Робин. Теперь вот приходится отвечать на всякие неприятные вопросы Джимми.

— Его зовут Чарлз Смит, — ответил Боб наконец.

— Чарлз Смит?! — переспросил потрясенный Уикс. — Шутишь?

— Вовсе я не шучу.

— Ну, что ж, я слышал, что он вскоре оставит практику. Из-за серьезных проблем со здоровьем.

Настал черед Кинеллена удивляться.

— А ты откуда об этом знаешь?

Взгляд Джимми Уикса стал холодным.

— Я слежу за ним. И ты знаешь, почему. Так что, уверяю тебя, он очень скоро оставит практику.

10

Ночью Керри вновь приснился тот сон. Вновь стояла она посреди приемной доктора Смита. Перед ней на полу лежала молодая женщина со стянутой веревкой шеей. Волосы у женщины были черные, глаза ничего уже не видели, рот приоткрыт так, будто легкие все еще пытались вдохнуть хотя бы глоток воздуха. Сквозь несомкнутые зубы виднелся розовый кончик языка.

Во сне Керри попыталась закричать, но с уст ее сорвалось лишь нечто наподобие стона. Прибежала Робин и разбудила мать.

— Ма, ма! Проснись. Что с тобой?

Керри открыла глаза:

— Что? О Боже, Роб, какой кошмар. Хорошо, что ты меня разбудила.

Когда Робин ушла к себе, Керри заснула не сразу. Она принялась лежа размышлять о только что виденном во сне. Почему все же он, этот сон, являлся к ней раз за разом? И в чем сегодня он отличался от того первого раза?

Да, конечно же, на этот раз по телу лежащей женщины были разбросаны цветы. Розы. «Розы для возлюбленной».

Керри резким движением села на кровати. Точно! Так вот что она пыталась все это время вспомнить! В приемной доктора Смита та женщина, что была сегодня, и еще та, которую она видела две недели назад. Они ведь были так похожи друг на друга. Теперь она знала, почему они еще ей казались и знакомыми. Теперь она знала, на кого они обе походили.

На Сьюзен Реардон — погибшую женщину, жертву по делу о так называемом «убийстве возлюбленной». Почти одиннадцать лет назад ту женщину — Сьюзен — убил ее муж. Тогда об этом деле много писали в прессе. Еще бы! Ведь речь шла, во-первых, об убийстве «из-за любви», а во-вторых, потому что по телу убитой красавицы были разбросаны розы.

Первый день работы Керри в прокуратуре как раз и совпал с днем вынесения присяжными приговора мужу-убийце. Все газеты вышли с фотографиями погибшей Сьюзен. «Я все это прекрасно помню, — думала Керри. — Тем более, что я сама была в зале суда, когда объявили приговор. Та процедура произвела на меня огромное впечатление». Все это, признала Керри, однако совсем не объясняет, почему две пациентки доктора Смита оказываются вдруг копиями жертвы давнего преступления?