Розы для возлюбленной - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 57

Грейс внимательно изучила смутные очертания лица, тонкую шею, острый нос, сжатые полоской губы. Все эти черты не выглядят так у человека, на которого глядишь прямо в лицо. Но вот когда смотришь в лица людей снизу, например из инвалидной коляски, то они становятся как раз такими — ненормально узкими, заостренными.

«Я могу поклясться, что тип на фото похож на того мужчину, что мы встретили на днях в клубе, на Джесона Эрнотта, — пришла к выводу Грейс. — Может ли такое быть?»

— Кэрри, дай-ка мне пожалуйста, телефон. — Мгновение спустя Грейс уже беседовала с Амандой Кобл, с той, которая представила ее Джесону Эрнотту в клубе. После обычных между ними приветствий Грейс перевела разговор на Эрнотта. При этом она призналась, что до сих пор уверена, что где-то видела этого мужчину.

— Где он живет? — спросила Грейс у подруги. — И чем он занимается?

Повесив трубку, Грейс отхлебнула уже совсем остывшего чая и вновь принялась изучать фотографию. По информации Аманды, Эрнотт был знатоком искусства, в том числе старинного, и вращался в самом изысканном обществе многих городов, начиная от Вашингтона и кончая Ньюпортом.

Грейс позвонила Джонатану в его кабинет в Трентоне. На месте супруга не оказалось, но он вернулся в контору в половине четвертого и тут же перезвонил жене. Грейс сообщила ему, что она вычислила, что именно Джесон Эрнотт является тем самым вором, которого разыскивает ФБР.

— Слушай, дорогая, это ведь весьма серьезное обвинение, — осторожно проговорил Джонатан.

— У меня острый глаз, Джонатан. И ты отлично это знаешь.

— Да, знаю, — спокойно согласился муж. — Но, если честно, будь это кто другой, а не ты, я бы предложил ему хорошенько подумать, прежде чем рассказывать обо всем полиции. Я и сейчас на твоем месте не стал бы подавать никакого письменного заявления. Если же ты настаиваешь, то я бы попросил тебя сообщить мне конфиденциальный номер этого письма из ФБР. Я позвоню им и поговорю.

— Нет, — возразила Грейс. — Коли ты действительно согласен с тем, что надо рассказать все ФБР, то я им сама позвоню. Если я что-то напутала, то ты окажешься тут совсем ни при чем. Если же я окажусь права, то, по крайней мере, еще сумею почувствовать, что и сама могу приносить еще хоть какую-то пользу. Мне очень нравилась мать Джона Пила. Я познакомилась с ней давным-давно. И я хотела бы оказаться тем человеком, кто поможет поймать ее убийцу. Никому не должно быть позволено убивать и не нести за это справедливого наказания.

78

Доктор Чарлз Смит пребывал в отвратительном расположении духа. Уик-энд он провел в полном одиночестве, которое стало еще более невыносимым из-за того, что доктор так и не смог дозвониться до Барбары Томпкинс. Погода в субботу выдалась чудесная, и Смит собирался пригласить Барбару прокатиться на автомобиле по Вестчестеру, а затем пообедать в ресторанчике одной из небольших гостиниц, расположенных на берегу Гудзона.

На его звонки, однако, отвечал лишь автоответчик. Так что, даже если Барбара и появлялась в тот день дома, позвонить ему она так и не захотела.

Воскресенье не принесло никаких перемен. Обычно по воскресеньям Смит заставлял себя просматривать страницы «Таймс», посвященные культуре и отдыху, и выбирал себе спектакль в каком-нибудь театре подальше от Бродвея, или поэтический вечер, или же другое культурное мероприятие, например в Центре Линкольна. В это воскресенье идти куда-либо ему, однако, никак не хотелось. Большую часть дня он провел лежа на застеленной кровати, одетый. При этом он не сводил глаз с фотографии Сьюзен на стене.

«В то, чего я добился, трудно поверить, — говорил он себе. — Девочка некрасивая, с отвратительным характером, рожденная от двух красивых родителей, благодаря именно мне получила возможность осуществить то право, которое есть у каждого рождающегося ребенка, — право родиться и жить красивой. Я дал уже взрослой женщине немыслимый шанс как бы вновь воспользоваться этим правом. Я дал ей не только это, но и еще много больше. Я дал ей такую красоту, такую удивительную красоту, которая вызывала чувство благоговения у каждого, кто встречал Сьюзен».

В понедельник доктор позвонил Барбаре на работу. Ему ответили, что миссис Томпкинс уехала в служебную командировку в Калифорнию и что две недели ее в городе не будет. Вот это действительно расстроило доктора. Потому что он знал, что его обманывают. Ведь за разговором во время их ужина вечером в четверг Барбара говорила ему совсем о другом — о том, что с нетерпением ждет делового обеда с кем-то из клиентов в «Ля Гренуй» в следующую среду. Он запомнил точно слова Барбары, потому что она еще добавила, что никогда в этом ресторане не была и с удовольствием отобедает там.

Остаток дня в понедельник доктору никак не удавалось сосредоточиться на проблемах своих пациентов. При этом график приема не был чересчур насыщенным. Казалось, все меньше и меньше людей обращаются к нему за медицинской помощью. Даже те, кто приходили за первой консультацией, на повторные приемы почти никогда уже не являлись. Доктора это, правда, не очень волновало — мало кто из его пациентов имели шанс превратиться в действительно красивых людей.

Сегодня доктор вновь то и дело замечал на себе странные взгляды миссис Карпентер. Она, конечно, была очень хорошей медсестрой, но, решил доктор, вероятно, пришло время подумать о том, чтобы отказаться от ее услуг. На днях, во время операции на носе одного из пациентов, доктору показалось, что миссис Карпентер смотрит на него с каким-то даже волнением, так же, как, например, мать смотрит на своего ребенка, выступающего в школьном концерте, — с волнением и надеждой на то, что сын или дочь отыграет свою роль правильно, не сделав ошибку, не споткнувшись.

Пациент, который должен был прийти последним, в половине четвертого, свой визит отменил, и поэтому Смит решил сегодня уйти домой пораньше. Дома он намеревался взять машину, подъехать к конторе, где работала Барбара, припарковаться напротив входа и подождать конца рабочего дня. С работы Барбара обычно уходила в начале шестого. Доктор, однако, хотел занять свой наблюдательный пост несколько раньше. Так сказать, на всякий случай. Мысль о том, что она может сознательно пытаться избегать встреч с ним, не давала доктору покоя. Если это окажется правдой, то он просто представить себе не мог, что в таком случае предпринять.

Доктор как раз выходил из дверей здания, где находился его кабинет, когда заметил направляющуюся ему навстречу Керри Макграт. Он огляделся, пытаясь придумать способ избежать встречи. Но это было уже невозможно.

— Доктор Смит! Как хорошо, что я застала вас, — начала Керри. — Мне необходимо поговорить с вами об одном важном деле.

— Миссис Макграт, миссис Карпентер и моя секретарша все еще в кабинете. Что бы вам ни было нужно, они смогут вам в этом помочь. — Доктор повернулся и попытался проскользнуть мимо Керри.

Керри пошла рядом, не отставая ни на шаг.

— Доктор Смит, миссис Карпентер и ваша секретарша вряд ли смогут рассказать мне что-либо о вашей дочери. К тому же ни та ни другая не могут быть ответственны за заключение в тюрьму ни в чем не повинного человека.

Чарлз Смит отреагировал так, как если бы кто-то вдруг плеснул в него кипятком.

— Да как вы смеете! — Доктор развернулся и схватил Керри за руку.

Керри вдруг поняла, что он может сейчас ее ударить. Его лицо исказила гримаса ярости, рот скривился в злом оскале. Она почувствовала, как дрожат пальцы, сжимавшие ее локоть.

Проходивший мимо мужчина с любопытством посмотрел на них и даже остановился.

— С вами все в порядке, мисс? — спросил он.

— Со мной все в порядке, доктор? — спокойным голосом переадресовала Керри вопрос Смиту.

Доктор отпустил ее локоть.

— Да-да, конечно. — Он быстро двинулся по Пятой авеню.

Керри не отставала.

— Доктор Смит, вам же все равно придется поговорить со мной. И для вас гораздо лучше будет, если вы выслушаете меня до того, как события выйдут из-под моего контроля и приведут вас к весьма серьезным неприятностям.