Грани Нижнего Мира - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 58

„Гм… А я думал, что Вышний Мир избегает прямого вмешательства в дела земные.“

„Чёрта с два избегает! Это всё сказки, Гуннар. Разве Великие, мессии там всякие, или пророки — это не вмешательство?“

„Да, вмешательство,“ — признал кузен. — „Но опосредованное.“

„Ай, чепуха! Всё это лишь слова. Прямое, опосредованное — какая, собственно, разница. Меня волнует другое: было ли вселение Беатрисы в тело Цветанки чистой случайность, или к этому тоже приложили руку сверху. Что же касается самой Цветанки, то тут я полностью исключаю любую случайность. Я уверена, что её выбрали для воплощения вовсе не наугад, а потому, что она сестра Владислава.“

„Думаешь, Велиал разгадал твой план и под маской Цветанки хотел подсунуть тебе шпиона?“

Несколько секунд я размышляла над предположением Гуннара.

„Этот вариант тоже следует рассмотреть. Хотя сомневаюсь — последние несколько дней мы блуждали вокруг этой Грани и в любой момент могли на неё попасть. А тогда все планы Велиала сорвались бы. Если бы он готовил девочку для меня, то произвёл бы воплощение гораздо раньше. Скорее всего, моя хитрость удалась, и он не ожидал моего появления на Контр-Агрисе. А шпион в Цветанкином теле был предназначен для моего мужа. Очевидно, Свен Ларссон или другой агент из нашего окружения доложил Велиалу, что Владислав очень привязался к своей младшей сестре и хочет забрать её с собой, а тот решил воспользоваться этим. Если я не ошиблась в своих догадках, то через несколько дней после похищения Цветанки инквизиторы каким-то образом напали на её след — возможно, поймали сообщника ведьмы, который рассказал им об этом логове, — и теперь они спешат сюда, чтобы освободить сестру Владислава. Не будь нас и Марка с Беатрисой, они бы «спасли» её от якобы готовящегося заклания и вернули на Истру, а потом она поехала бы с братом в Вечный Город. И никто, никто не заподозрил бы, что эта девочка — не та, за кого себя выдаёт.“

„Ты так думаешь?“

„Безусловно. Её непременно проверили бы на предмет возможной одержимости — и установили бы, что с ней всё в порядке. А предположить переселение душ никому бы в голову не пришло. К тому же она наверняка симулировала бы сильное нервное расстройство в результате испытанного потрясения. На это списали бы и провалы в её памяти, и перемены в характере и манерах, и разные мелкие странности в её поведении. Любовь, как говорят, слепа, а мужчины, вдобавок, любят глазами, поэтому Владислав, видя перед собой Цветанку, продолжал бы любить в ней ту девочку, которую знал до похищения, даром что с тех пор она сильно изменилась… Хотя кто знает. Возможно, в тело девочки собирались вселить талантливую актрису, состоящую на службе у тёмных сил.“

„М-да, любопытная теория,“ — сказал Гуннар. — „И если ты права, то в самое ближайшее время здесь следует ждать инквизиторов. А может, и самого Владислава.“

„Совершенно верно,“ — подтвердила я. — „Сегодня они вряд ли появятся, зато завтра или послезавтра — наверняка… Ну ладно, кузен. Я вижу, Беатриса чувствует себя нормально. Возвращайтесь уже.“

Через минуту Гуннар с Марком вернулись, и мы стали совещаться, что делать дальше. Беатриса предлагала немедленно пойти к избушке и посмотреть, куда всё-таки ведут следы похитительницы. Марк не соглашался с ней и советовал обождать до завтрашнего утра. У меня создалось впечатление, что он полностью доволен новым телом сестры и очень не хочет продолжать поиски прежнего.

— А как именно ты видишь эти следы? — поинтересовалась я у девочки.

— Ну, по-настоящему я их не вижу, — немного замявшись, ответила она. — Мне они только кажутся. Просто я чувствую, куда шла похитительница, и в тех местах, где она была, у меня перед глазами возникают такие призрачные отпечатки, словно тут ступала её нога. На самом же деле она ехала на лошади — но я всё равно вижу следы её ног.

— Занятный феномен, — сказала я. — Что ж, давай обувайся и пойдём к избушке. — Посмотрев на Марка, я объяснила: — Лучше это сделать сейчас, а то завтра сюда могут нагрянуть сообщники ведьмы.

Мальчик неохотно кивнул.

Беатриса обула мои сапожки, затем снова взяла Леопольда на руки и спросила:

— Котик пойдёт с нами?

— Конечно, пойду, — ответил сам Леопольд. — Должен же кто-то вас защищать. А киски мне помогут.

На том и порешили. Коня Вулкана и все наши вещи мы оставили в лесу, а кота и кошек понесли с собой. Дойдя до избушки, Беатриса указала на место, чуть правее туши убитой ими козы:

— Вот здесь немного натоптано. Я думаю, что тут похитительница спешилась и сняла с лошади поклажу. Потом вошла в избу и больше оттуда не выходила.

— А где же тогда её лошадь? — произнёс Гуннар. — Даже две лошади — её и лейтенанта Ларссона.

— Ларссон вполне мог уехать, — заметила я. — Беатриса же не видит его следов. А вторую лошадь он мог забрать с собой.

— Нет, госпожа, — возразил Марк. — Я думаю, что лошадь похитительницы осталась здесь и бегает где-то в лесу. Когда коза стала с рёвом гоняться за Кариной… то есть, конечно, за Фридой… ай, ладно, буду называть её Кариной, — он ласково погладил рыжую кошечку, которую держал на руках, — так вот, ведьма выбежала успокоить свою козу и совсем не была готова к нападению. Наверное, она решила, что из леса вернулась лошадь похитительницы.

— Ладно, принимается, — сказала я. — Беатриса, ты точно уверена, что похитительница не выходила из избушки? Ни через дверь, ни через окна?

— Через дверь она не выходила. А через окна… Мы осматривали со всех сторон, и никаких следов я не заметила.

На всякий случай мы обошли вокруг избушки, но результат был отрицательным. Похитительница тела из логова ведьмы не выходила… Или, возможно, там с ней произошло что-то такое, после чего она перестала оставлять видимые Беатрисе следы. Судя по всему, эта же мысль посетила и Марка, но он воздержался высказывать её в слух.

Из открытой двери избушки несло таким смрадом, что я предпочла бы сразиться с целой армией Кощеев Бессмертных, чем входить внутрь. К сожалению, поблизости не наблюдалось ни одного Кощея, так что волей-неволей нам пришлось войти. Котов мы оставили снаружи, объяснив недовольному Леопольду, что ему поручено ответственное дело — стоять на стрёме и тотчас предупредить нас, если к избушке кто-то приблизится. Кот со всей ответственностью отнёсся к этому поручению и вместе с кошками затаился в траве.

Мы вошли в избу, спустились по лестнице в подвал и прошли в соседнее подземное помещение, которое служило ведьме чем-то вроде капища.

— Вот здесь, — Беатриса указала на начерченную на полу пентаграмму, — лежало моё тело… тело Цветанки. А след ведёт туда. — Девочка прошла в дальний угол помещения и остановилась перед каменной стеной. — Вот и всё, — в её голосе прозвучало отчаяние. — Дальше ничего нет. Она словно испарилась.

Я задействовала своё колдовское зрение и внимательно обследовала стену и пол, но ничего подозрительного не обнаружила. Стена была как стена, пол как пол, никаких признаков потайного хода не было.

— По всей видимости, здесь похитительница воспользовалась «колодцем», — наконец сказал Марк. На его лице явственно отразилось облегчение.

Беатриса покачала головой:

— Нет, это невозможно. Если она хотела уйти по «колодцу», зачем ей было спускаться в подвал и тащить сюда свои вещи? Здесь что-то другое.

Я тоже так думала. Кое-что в этом углу капища, где обрывались следы похитительницы, мне не нравилось. Что именно — я понять не могла. Это было не чутьё, а скорее наитие.

Я подошла к «алтарю», осмотрела разложенные на нём предметы и нашла среди них то, что, в общем, ожидала найти, — покрытый затейливой резьбой посох из чёрного дерева, очень похожий на тот, который был у Женеса, но несколько меньших размеров. Я уже знала, что этот магический инструмент назывался Ключом Освобождения. Как и подавляющее большинство артефактов, он не знал разницы между обычной магией, основанной на врождённых способностях человека, и чёрной — которая опиралась на источники силы в Преисподней. Ключом могли пользоваться все колдуны — как обычные, «правильные», так и слуги Нижнего Мира.