Игра на минном поле - Тамоников Александр Александрович - Страница 2

– Он мог продать дом, а встречу назначить у кого-нибудь из своих родственников.

– У него не осталось близких родственников. А дом он не продал, секретарь только что проверил. Ты вот что, Абдалла. Я из Пакистана, естественно, не могу контролировать ситуацию. Поэтому работать по Хатиму будешь ты.

– Что я должен сделать?

– Первое и главное: сегодня же ночью выслать к Ак-Табазу небольшую группу наблюдателей, троих, думаю, хватит. Задача группы – выйти к кишлаку со стороны лесополосы и установить контроль над домом брата Хатима.

Муштак спросил:

– Мои люди должны проникнуть в дом и установить там «жучки» и мини-камеры?

– Ни в коем случае, – запретил руководитель террористической организации. – Твои люди должны занять позицию, с которой имели бы возможность фиксировать все, что завтра будет происходить в Ак-Табазе. Зафиксировать – значит записать на видеокамеру приезд гостей Хатима и все то, о чем они будут говорить, использовав портативную систему дистанционного прослушивания «Форсап». Ты хорошо меня понял, Абдалла?

– Да, Джемал, я хорошо понял вас.

– Ну тогда удачи тебе и до связи. Завтра жду от тебя информации относительно встречи Хатима с неизвестными пока гостями. До связи!

– А разве сам Мирза не должен доложить о переговорах?

– Он доложит, но я хочу знать, все ли?

– Понял. До связи.

Переговорив с абонентом из Пакистана, Абдалла Муштак позвал водителя:

– Али!

Тот тут же вернулся на свое место. Муштак по сотовому телефону набрал длинный номер:

– Гандал. Всем сбор у меня через час. – И приказал водителю: – Домой!

Али кивнул, и «Ниссан» направился в сторону северного района Кабула, Шеркур, где стояли особняки новых афганских богатеев. Впрочем, вполне мирно и гармонично соседствующие с нищими трущобами.

Приняв доклад агента, майор Гранов повернулся к своему помощнику старшему лейтенанту Шустову:

– Слышал переговоры?

– Так точно, Виктор Алексеевич.

– Что думаешь по поводу действий Хатима?

Шустов пожал плечами:

– Ничего не думаю. Ясно пока одно: Хатим активно ищет контакта с нами. Зачем? Это ему одному известно.

– Ты отправил в Москву досье на него?

– Как только было приказано.

– Хорошо. Приготовь, пожалуйста, кофе, а я поговорю с генералом Александровым.

Гранов включил спутниковую станцию, набрал номер.

Ему тут же ответили. Заместитель директора Службы внешней разведки России генерал-лейтенант Александров:

– Добрый день, Виктор Алексеевич.

– Здравия желаю, Алексей Владимирович.

– Что-то подсказывает мне, ты хочешь обсудить вопрос, касающийся господина Мирзы Хатима.

– Так точно.

– Что ж, давай обсудим. Наш агент встречался с ним?

– С помощником и ближайшим соратником Хатима доктором Анваром Шади. Тот быстро передал следующее: завтра, Ак-Табаз, полдень.

– Значит, Хатим назначил встречу.

– Да. И я завтра в 11.00 убываю вместе с Надиром в Ак-Табаз.

– Надеюсь, не на машине посольства?

– Смеетесь?

– Пытаюсь тебя расшевелить, какой-то ты скованный.

– Я все думаю, что такого особенного может предложить нам Хатим? Работу на СВР? Но для этого не обязательно выезжать из Кабула. И потом, что за причина толкает его на сотрудничество с нами?

Александров проговорил:

– Я внимательно ознакомился с его досье. Хатим фигура в Талибане довольно известная. Он является одним из руководителей террористической организации «Свет веры», входящей в организацию Аль-Каиды. Формально Хатим подчинен Джемал ад Дину, но только формально. А сфера деятельности организации – северные провинции Афганистана. Те самые провинции, которые в конце девяностых годов сыграли роль буфера против открытой экспансии талибов на территории постсоветских среднеазиатских республик. Но тогда северным альянсом руководил Ахмад Шах Масуд, признанный лидер, опытный военачальник, вместе с Бурхануддином Раббани, известным лидером моджахедов во времена войны восьмидесятых годов, и генералом Дустумом. Сейчас даже близких по тому влиянию, которое имели на севере названные лица, там никого нет. А талибы не отказались от идеи создания халифата, в который должны были войти Таджикистан и Узбекистан. Не следует забывать, что именно на севере находится большая часть полей опийного мака, что доход афганских наркоторговцев превысил три миллиона долларов в год. С уходом войск так называемых сил по поддержанию мира из Афганистана обстановка в регионе обострится до предела. Талибан будет спешно занимать страну, ведь и сейчас движение практически контролирует южные и южно-восточные провинции. И остановить их некому. Возможно, именно в данном направлении Хатим хочет что-то предложить нам. Повторю, он далеко не Ахмад Шах Масуд, но у него в подчинении, по нашим данным, серьезные силы, насчитывающие примерно от пятнадцати до двадцати тысяч человек.

– Вы считаете, что Хатим хочет предложить себя на роль Масуда?

Александров ответил:

– Не знаю, но скорее всего да. Причем у Хатима, человека по натуре жесткого, есть веские основания мстить Талибану.

– Вы имеете в виду казнь его брата?

– И брата Джафара, и жены брата Заиды, которых талибы повесили, и пятерых детей.

– Но Хатим даже после этого остался на службе у талибов, почему?

Александров проговорил:

– Возможно, потому, что ждал своего часа? И он настал. Но гадать, Виктор Алексеевич, бессмысленно. Хатим назначил встречу не для того, чтобы обсудить обстановку в Афганистане, завтра он должен раскрыться. Тебе на этих переговорах никаких обязательств не давать. Меньше говорить, больше слушать и записывать. Единственное, что ты можешь обещать Хатиму, что все, сказанное им, гарантированно и точно будет передано в Москву. Ну, а что решит руководство России, если вопрос, естественно, будет стоить того, тебе неизвестно. И еще определись с порядком закрытой связи с ним, опять-таки если в этом возникнет необходимость. Ты понял меня?

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант!

– Вот и прекрасно. Будь предельно осторожен. Хотя о какой осторожности можно говорить, если ты вынужден действовать без дипломатического прикрытия. И все же попытайся уцелеть.

– Я очень постараюсь, Алексей Владимирович. Один вопрос, разрешите?

– Да сколько угодно.

– Вы не рассматриваете варианта, что не Хатим лично, а руководство Талибана, используя влиятельного полевого командира, начинает игру с нами?

– Конечно, рассматриваю. Но в этом случае, по крайней мере за тебя, я могу быть спокоен.

– Все шутите?

– Нет, Виктор, говорю серьезно. Как только вернешься в посольство, сразу же передай запись разговора мне. В любое время. И не забудь проверить дом на предмет прослушивающих устройств.

– Обязательно, но нас могут слушать и на расстоянии?!

– Хатим, если он не действует по указке из Пакистана, предпримет меры защиты. Для него выход на нас – приговор на смерть без права на обжалование. Впрочем, приговор не только ему, но и всей семье.

– И что за идиотскую моду взяли террористы – резать всех в семье?!

– А разве не то же самое, только несколько в ином виде, происходило у нас, тогда еще в СССР, в известные тебе времена?

Гранов вздохнул:

– Вы правы. До свидания, Алексей Владимирович.

– Удачи, Виктор Алексеевич, и до связи!

Гранов отключил станцию.

Находившийся в кабинете помощник майора и водитель одновременно спросил:

– Мы завтра едем вместе?

– Нет, – ответил Гранов, – достаточно того, что поеду я.

– Без прикрытия?

– Ты думаешь, я так нужен, чтобы они подставили Хатима? Нет, Дима. Духи нашли бы другой способ взять меня. Давай-ка лучше посмотрим, что зафиксировала твоя камера во время мимолетной встречи с Шади.

– Минуту.

Старший лейтенант Шустов вставил флешку в компьютер, включил изображение. Гранов нагнулся к монитору:

– Так, связной идет к гостинице, из отеля по лестнице с охранником спускается Шади. Пересекаются. А это кто?