Страна Изумрудного солнца - Орлов Антон - Страница 57

– Несравненный Тлемлелх, а ты можешь себе представить, для чего чливьясы используют эту лопату?

– У меня не настолько низменное воображение… – прошептал Тлемлелх, свернув слуховые отростки.

Потом, набросив на плечи развернутый спальный мешок, открыл свой рюкзак, достал расписанный цветами и завитками эмалевый флакон и залпом проглотил его содержимое. Тина, которая возилась в это время с термоплитами, не успела его остановить.

– Что ты выпил?

– Куунайгро. Это снадобье помогает забыться и дарует грезы. Оно не такое хорошее, как слиионгх, после него болит голова, но лучше уж гостить в царстве грез, чем в шерпловом хлеву!

«Наркоман несчастный… А я, значит, должна сидеть тут один на один с твоим дружком?»

Он свернулся на дощатом полу, с головой закутавшись в спальный мешок.

– Сколько же всего он с собой захватил… – с завистью заметил Лиргисо.

– А ты посмотри у него в рюкзаке – может, там и для тебя что-нибудь осталось.

Отдохнуть от их изысканного общества, хотя бы ненадолго, – это именно то, в чем она больше всего сейчас нуждается!

– Ни в коем случае, кхей-саро, – Лиргисо скорчил насмешливо-расстроенную гримасу. – Я принимаю такие снадобья у себя дома, а не в первом попавшемся хлеву. Чем мы с несравненным Тлемлелхом отличаемся друг от друга, так это количеством извилин в мозгу. Я всегда подозревал, что его мозг представляет собой идеально гладкую полусферу без малейших изъянов… Зато красиво!

– Тем не менее он сумел достичь достаточно высокого положения в обществе. Ведь у вас, если я правильно поняла, все рождаются равными и дальше должны рассчитывать на свои способности?

– И на внешность, кхей-саро. Тлемлелх унаследовал крупную недвижимость и был принят в число Живущих-в-Прохладе только благодаря своей неотразимой наружности… ну, и еще потому, что у него безупречный художественный вкус. Но внешность – главное, иначе бы ему никакой вкус не помог, при его-то мозгах. Не знаю, кхей-саро, способны ли вы увидеть это и оценить, но он умопомрачительно красив. Живое совершенство! – Лиргисо насмешливо улыбнулся и тут же добавил: – Я говорю серьезно. Тлемлелх по праву считается одним из самых красивых энбоно в Могндоэфре. Даже к лучшему, что он не ушел во Фласс.

– Ты сам же его туда чуть не отправил, – напомнила Тина.

Лиргисо неопределенно пошевелил слуховыми отростками. Вряд ли он раскаивался в содеянном. Вряд ли он вообще способен в чем-то раскаиваться.

– Когда я увидел его впервые, я обмер от восхищения, ничуть не преувеличиваю… Но потом оказалось, что он скорее комичный персонаж, нежели утонченно-романтический. До сих пор не могу простить ему того убийственного разочарования! С вами когда-нибудь такое было?

Еще не хватало с ним откровенничать. Сцепив пальцы на колене, Тина слушала шум ливня.

– Кхей-саро, вы позволите задать вам один вопрос? – не отставал Лиргисо. – А то меня давно уже снедает неутоленное любопытство… Чем вызвана ваша трогательная забота о Тлемлелхе?

– Он помог мне, когда я попала на Лярн. Я ведь попала сюда случайно, через ту установку на берегу Фласса. Тлемлелх пригласил меня к себе домой, благодаря его помощи я быстро адаптировалась. Я его должница.

– Он принимал вас за демона и рассчитывал на услугу определенного рода…

– Ну и что? Все равно он мне помог, и теперь я должна помочь ему.

– Забавные у вас представления… Логика, вывернутая наизнанку. Я видел фильмы про людей, которые действовали как вы, и меня это всякий раз поражало.

– Тебя поражает, что кто-то может поступать неэгоистично?

– То, что вы называете эгоизмом, естественное состояние, а все остальное – логические игры. Мы тоже в такие играем, но лишь на уровне умозрительных построений. Практиковать это в жизни опасно.

«У кого из нас логика вывернута наизнанку? Ну и приятное же местечко ваша страна Изумрудного солнца…»

– Кхей-саро, неужели вы думаете, что Тлемлелх кому-то будет нужен на Незе? Вряд ли представители иных рас смогут оценить его красоту, а кроме нее, у него ничего нет. Он там зачахнет, если ему не с кем будет болтать, зато Лярн отдохнет от его невыносимой болтовни.

– Ошибаешься, у него есть еще кое-что. Тлемлелх – талантливый художник, и это вторая причина, почему я ему помогаю… несмотря на его характер.

Лиргисо удовлетворенно засмеялся:

– О, вы все-таки заметили насчет характера? Сейчас он стал еще ничего, а какой был в Мигоне… Но вы тоже кое в чем ошибаетесь, великолепная кхей-саро. В его рисунках, которые так вас восхитили, нет ничего необычного. Просто вы, люди, в большинстве своем почему-то не способны рисовать, а у нас это умеет всякий малолетний энбоно.

– Уметь рисовать и быть художником – разные вещи.

– Тогда любой энбоно по вашим меркам – выдающийся художник. Конечно, у каждого свой стиль, подобно тому, как почерк каждого человека индивидуален. Мне кажется, кхей-саро, вы смотрите на меня с оскорбительным недоверием… Если вы любезно дадите мне лист бумаги и карандаш, я вам кое-что покажу.

Тина вытащила из своего аварийного комплекта блокнот и черный фломастер, найденные в кабине аэрокара. Оглянувшись на стенку, за которой шумел ливень, переключила регулятор одной из термоплит из режима «тепло» в режим «тепло/свет», и зыбкий полумрак отступил. Щели тут не такие уж маленькие, но вряд ли кто-нибудь что-то разглядит за сплошной водяной стеной. Вряд ли кто-нибудь вообще высунет нос наружу в такую погоду.

Поблагодарив, Лиргисо пристроил блокнот на колене и начал рисовать. Наброшенный на плечи спальный мешок соскользнул на пол, драгоценные камни на теле энбоно заискрились, отражая свет термоплиты. В его круглых золотистых глазах тоже вспыхнули холодные искры.

«Сейчас нарисует какую-нибудь гадость. На что угодно спорю. Если угадала – вернусь на Валгру и куплю себе мороженое, сразу две порции. Настоящее, сладкое. Стив все-таки нашел кафе, где его готовят на заказ».

– Смотрите, кхей-саро, – Лиргисо уже протягивал ей блокнот.

Портрет Тлемлелха. Да, мастерски нарисовано… только было в этом портрете нечто неприятное. Ничего карикатурного, но Лиргисо изобразил Тлемлелха очень испуганным, и как будто ему нравилось особо подчеркивать детали, свидетельствующие о страхе, как будто это доставляло ему удовольствие.

На следующей странице – ее портрет. Похоже… Но неужели у нее действительно такой демонический вид?.. Наверное, те, кто советует ей почаще смотреться в зеркало, в чем-то правы. Лицо на рисунке было красивым и зловещим, и это лицо ей совсем не нравилось.

– Там еще одна картинка, кхей-саро. Дальше.

Перевернув страницу, Тина хладнокровно рассмотрела третью картинку и спросила:

– И что это значит?

– Это я нарисовал, кхей-саро, как мы с вами могли бы заниматься любовью.

– У нас это называется порнухой.

«Выиграла. Вернусь на Валгру – куплю мороженое».

– Изумительная кхей-саро, я теперь для вас тоже художник, не так ли? Вы будете обращаться со мной соответствующим образом?

– Для меня ты прежде всего сообщник Сефаргла. Можешь нарисовать мне своего патрона – как он сейчас выглядит?

– Могу, но потом, – Лиргисо ухмыльнулся, блеснув зубами. – Я владею большим объемом ценной для вас информации, кхей-саро, и выдавать ее буду постепенно, в порядке обмена. Иначе будет неинтересно, по крайней мере для меня… Ладно, чтобы вы не рассердились, я готов ответить на какой-нибудь вопрос попроще. Спрашивайте, великолепная кхей-саро.

«Дело кончится тем, что я тебя пришибу. Будь на моем месте самый твердолобый из тергаронских сержантов или рядовой полицейский с Валгры, ты бы даже пикнуть не смел. Почему все те, кого мне приходилось брать в плен, всегда так наглеют?»

– Шерплы и на Валгре тоже водятся, мы называем их хавлашмырами. Они мигрируют через проход в Яганле?

– Не мигрируют, мы сами перегоняем их на вашу территорию. У вас они ценятся, а патрону нужны деньги.

Итак, никакого браконьерства на самом деле нет, и никто не истребляет загадочных валгрианских животных – есть всего лишь нелегальная торговля домашним скотом… Как же будет разочарован инспектор Петр Валов!