Завещание предков - Валентинович Владислав - Страница 57

  - Хорошо, Матвей Власович, так и сделаем. Только наладим тут дела и в путь.

  Я крикнул в сторону ворот:

  - Торопа!

  К нам подбежал один из холопов:

  - Слушаю, боярин.

  - К вечере позови всех бояр сюда, в детинец.

  - Как так получилось, что вся твоя семья оказалась в Китеже?

  Борис сжал кулаки и скрипнул зубами. Постоял и, вздохнув, тихо ответил:

  - Отец решил, что там безопасней будет.

  И ударил кулаками в стену.

  - Кто знал? Даже могилы нет.

  Да. Тяжело парню - потерял всех.

  - Они теперь в лучшем мире, Борис. Поверь мне.

  Парень не ответил. Стоял и смотрел в стену, потом повернулся и перекрестился, глядя на икону.

  - Кто остался на Заимке?

  Борис сел и, смотря перед собой, ответил:

  - Трифон, холоп отцовский. Старый он, но крепкий. Ратное дело знает. Ну и Верея.

  - Как у тебя с ней?

  Борис вздохнул и горько сказал:

  - Свадьбу играть хотели на конец серпеня, как урожаи соберут. Теперь какая свадьба? Благословление от кого получим? Мать и отец её умерли в поветрие, у меня.... У меня тоже не осталось никого.

  Сел и положил руку ему на плечо.

  - Помнишь, что сказал отец? Дело твоё выжить и род продолжить. А благословление будет.

  - А я отомстить хочу. За отца, за мать и братьев младших. Ты говоришь, поганые вернутся, так я им отплатить должен.

  Я встал.

  Должен. Все должны.

  - Послушай, что я тебе скажу, Борис. Месть не благое дело.

  Я придержал рукой вскочившего Бориса.

  - Землю свою защищать - вот благое дело, а ещё род свой хранить. Не забывай, что отец тебе сказал. Слушай меня и деда Матвея.

  И добавил:

  - А поганым ты отомстишь. Только мстить с умом надо. Вечером приходи, как бояре соберутся. Ты Велесов и должен знать всё.

  Я оставил задумавшегося Бориса в его светлице и поднялся на самый последний этаж терема. Здесь было что-то вроде площадки для наблюдения. Прислонившись к перилам, стал смотреть на заходящее солнце.

  Сколько ещё предстоит решить вопросов? А они растут как снежный ком.

  Сначала мы показали всем, как строить каре и стоять в нём. Тут же встал вопрос о длине рогатин. Решили делать их как моя, длинней на метр. Потом заметили, что не прикрыты спины у противоположного строя. Стрелами сразу побьют. Долго решали - как прикрыть. В результате сделали большие щиты, по типу византийских, только они получились легче. В рост человека, толщиной в вершок, с опорой в виде небольшой слеги. Вышло хорошо, так как получилось что-то вроде гуляй-города. А обычные щиты переместились за спину, обеспечив защиту сзади. Подумывали насчёт больших щитов для защиты конницы в центре каре, но их решили делать на месте.

  Каждый день появлялись новые мысли.

  Например, в результате мозговых штурмов встал вопрос - как уничтожить камнемёты, которые монголы будут использовать для разрушения стен городов. Решили, что проще сжечь, когда их соберут. А сжечь можно только с помощью нефти, которую тут называют земляным маслом. В результате поисков нашли только двухведёрный бочонок нефти. Мало. Долго вспоминал, как делается напалм. А как поджечь? Их ведь хорошо охранять будут. Можно издалека, но как? Выстрелить стрелой с намотанной и пропитанной нефтью паклей? Не факт, что загорится. А если сделать что-то вроде бутылки и налить нефть туда, закрыв основательно, и сделать зажигающий заряд, а потом прикрепить к древку стрелы? Тяжелая стрела получится. А как поджечь её? Применить порох, что находится в схроне, но его ещё надо забрать, да и в каком он состоянии? Кстати, дед Матвей говорил, что там и оружие есть. Надо ехать забирать.

  А с купцами договориться насчёт железа? Не хватает его. Сабель, мечей и рогатин у нас хватает, наконечников для стрел тоже. Но вот брони.... Кроме кольчуг, думали сделать шипы против конницы, оказывается, аборигенам этого времени такие штучки давно известны. Но пришлось отказаться, за дефицитом материала и бесполезностью. Зимой такие вещи никто не применяет. А основные запасы железа пошли на изготовление кольчуг и зерцал, по типу моих.

  Как же много всего надо сделать! Господи, помоги!

  Всё, что нужно, уже не умещается в голове. Каждое решение или придумку, записывали на бересту, что в огромном количестве нам заготовили холопы. В светлице у Кубина, из-за её большего, чем у меня, размера, разместили нашу библиотеку. Она представляла собой вбитые в стену деревянные колышки, на которые надевались берестяные свитки. Скопилось их много. На каждом подробное описание и пояснения. Все записи, на всякий случай велись на английском и французском. Мало ли что. На них же велась наша бухгалтерия.

  Денег осталась половина от первоначальной суммы. Есть ещё драгоценности. Правда, продал зажигалку, по смешной, по моему времени цене, но огромной по времени нынешнему. А получилось так. Во время долгого торга за железо, что привёз купец, я нервно сунул руку в карман и вытащил зажигалку. Её я носил по привычке, сигареты-то давно кончились, и я иногда крутил её в руке, стараясь не показывать аборигенам. А тут купец вдруг узрел её. Показал и объяснил, что это типа огнива. Купец мне: "продай".

  И началась веселуха!

  Сторговал эту "диковину" за три с половиной гривны! Остались довольны оба. Купец с "вечным огнивом", а я с неожиданными деньгами и обещанием купца привезти нефть. Пообещал ему вторую зажигалку (у меня их три было).

  Ладно, надо с Кубиным поговорить насчёт вечернего собрания и поездки к схрону. С последним тянуть не следует.

  Караван из десяти всадников медленно двигался по лесу. За каждым шло по пять заводных лошадей. Сколько придётся взять всякого разного из схрона, неизвестно. Кубин сказал, что его сделали около пятнадцати лет назад. Не думаю, что железо в сохранности, тем более порох. В лучшем случае всё оружие поела ржа, а порох или слежался в один сплошной комок, или, скорей всего, разложился. Хотя дед Матвей утверждал, что всё делалось основательно. Доспехи и оружие хорошо маслились и перекладывались промасленной тканью, а порох хранился в бочках, промазанных дёгтем. Но я сомневался, особенно в порохе. Хотя посмотрим.

  Сам схрон сделан из морёного дерева, что вселяло надежду на долговечность, и находился внутри холма. Это значит, что грунтовые воды не могли испортить ничего в нём. Но его ещё найти надо. Дорогу к тайнику Кубин вспомнил, а место само найти...

  Усмехнулся, представляя - за столько времени всё там изменилось, и приметная сосна стала такой же, как и остальные.

  - Привал.

  Кубин слез с коня и отвязал заводных, передав подбежавшему холопу лошадей. Когда все лошади были отведены, дед Матвей махнул рукой и распорядился:

  - Оставайтесь тут. - Потом повернулся ко мне. - Пошли, Владимир Иванович.

  - Хоть какая примета у сосны была?

  Мы полчаса нарезали круги по холму, но Кубин не мог определиться с местом, где находился вход в схрон. Весь холм зарос одинаковыми соснами со стволами толщиной в две пяди. Все они высоченные, кроны далеко и не просматриваются. Дед Матвей обошел очередную сосну и пожал плечами:

  - Нет, не эта. Приметная сосна была. С развилкой в виде трезубца. А тут все ровные. Как мачты.

  Стали повторно обходить холм и, задрав головы вверх, рассматривали кроны.

  - Вот, наверху что-то похожее.

  - Нет, эта слишком близко к вершине холма, та должна стоять у подножия.

  Я поднялся на холм, благо, что он был небольшой, и стал вглядываться в вершины сосен. Потом спустился по откосу левее и, хмыкнув, решительно показал на одну из сосен:

  - Вот она.

  - Ты уверен?

  - Да.

  Я прошел от сосны несколько шагов и показал перед собой:

  - Где-то здесь.

  Дед Матвей спросил удивлённо:

  - Ты так уверенно показываешь, как будто сам схрон закладывал.

  - Сам мне про него рассказывал. Вы ведь его на восток от Китежа закладывали? Вот определившись по сторонам света, я нашел сосну, глянь, наверху что-то похожее на трезубец.