Антираспад - Орлов Антон - Страница 94

– Ага, без проблем, – сняв переднюю панель с хальцеолийского прибора, кивнул Олег.

Такси на магнитной подушке довезло Норберта до юго-восточного района.

– Там прорвана защита от рушанов, поэтому по двойному тарифу, – предупредил шофер.

– Защита прорвана не там, куда мне надо, а чуть подальше, – лениво возразил Норберт.

Осведомленность инопланетянина произвела впечатление на шофера, и тот больше не пытался настоять на своем. Норберт рассеянно смотрел в окно. Город жил обычной для современного мегаполиса жизнью, но порой попадались перепаханные улицы, полуразрушенные дома, бурые пятна, въевшиеся в светлое покрытие тротуаров, – подпольная война, которую вели террористы, при всей ее нелепости была отнюдь не бескровной. Кое-где желтоватые участки дороги чередовались с белоснежными, новыми. Покачивались на ветру длинные лентоподобные листья хальцеолийских деревьев – иссиня-зеленые, будто покрытые лаком. Блестела глазированная плитка – самый любимый здесь облицовочный материал; фасады многих домов украшала выдержанная в светлых тонах двуцветная мозаика. Норберт пытался, но никак не мог расслабиться. За себя он не беспокоился: террористы скорее всего не настолько чокнутые, чтобы пристрелить его раньше, чем он передаст им всю оговоренную сумму. Нет, он ничем не рисковал. Рисковать будет Илси – и вот это ему совсем не нравилось, но другого выхода не было.

Такси затормозило в пыльном переулке. Расплатившись с шофером, Норберт пешком прошел несколько кварталов, после перекрестка свернул, как проинструктировал его анонимный собеседник. За ним наверняка наблюдали. Кобура была расстегнута, он мог выхватить пистолет в любой момент. Дома тут стояли многоэтажные, без керамической облицовки – ее заменяла блеклая, в сюрреалистических потеках, штукатурка. На тротуарах валялся мусор. Район был немноголюдный, редкие прохожие косились на Норберта с откровенной неприязнью. Заметив издали оранжевую будку таксофона, он направился прямо к ней. Таксофон был жестоко раскурочен, верхний правый угол будки затянут зеленоватой паутиной, в центре которой сидела зеленая клякса размером с монету, с бахромой несметных коротких ножек. Положив на пол пакет с деньгами, Норберт прикрыл дверцу и пошел обратно. К его затылку прилип чей-то тяжелый взгляд, но он не оглянулся.

– Ваша сестра не выпускает меня из номера! – пожаловался Феспис, когда он вернулся в отель.

– Это мое распоряжение. Рабочий день еще не закончился.

– Ну и порядки в вашей фирме... – пробормотал хальцеолиец, поглядев на Олега (тот устроился со своей аппаратурой на диване и отключился от всего, что происходило вокруг), на Илси, замершую у двери, и снова на Норберта, который старался держаться уверенно, как и подобает боссу.

– Вообще-то порядки у нас такие, что никто не жалуется, но сейчас положение особое. Наш коммерческий директор, Аманда Мерриато, попала в беду, мы должны ее выручить.

– А что случилось?

– Ее похитили террористы. Если вы нам поможете, я возьму вас на работу.

– Вы хотите, чтобы я с ними договорился?

Феспис нервно выпрямился в кресле, на его веснушчатом лице появилось испуганное и озадаченное выражение: несмотря на свою симпатию к террористам, он их все-таки побаивался.

– Нет, от вас нужна только информация.

– Договариваться буду я, – отойдя от двери, Илси присела на подлокотник дивана. В ее позе угадывалось напряжение, которое она пыталась скрыть, и Норберт стиснул зубы: если Олег взял на себя техническое обеспечение, а он разработал тактику операции, то роль непосредственного исполнителя досталась Илси. Они с Олегом этого не хотели, она сама настояла. И Норберт отлично понимал, что из них троих только у нее есть шансы справиться, но все равно на душе было тяжело.

– Вы? – уставился на нее Феспис. – Для того чтобы вести такие переговоры, надо уметь убеждать людей! Вы уверены, что сумеете вовремя найти единственно верные аргументы?

– Уверена, – глядя в пол, отозвалась Илси. – Я этому полтора года училась.

– Маловато... Я четыре года изучал философию в университете, участвовал в учебных диспутах и шесть раз получал поощрительные призы как лучший спорщик. К тому же я коренной хальцеолиец. Я смогу убедить этих ребят, чтоб они отпустили вашего коммерческого директора, ведь это неплохие мыслящие ребята, и цель у них светлая...

– Хватит! – перебил Норберт. – Спорить некогда. Феспис, вы сейчас нужны нам как консультант. Как по-вашему, тут нет замаскированных видеокамер?

– Нет. Они только в общественных местах – в магазинах, в кафе, на улицах. Это захватчики придумали, после того как начались теракты. Кое-кого поймали по видеозаписям, подлый способ.

– Ясно. Значит, мы можем свободно обсуждать наши дела. Где деньги?

– Здесь. – Олег ткнул пальцем в неподвижную красную точку на электронной карте. – Уже полчаса не перемещаются.

Каждый из приклеенных к купюрам мини-передатчиков посылал только один сигнал, сразу после этого превращаясь в бесполезную пылинку; под микроскопом такая пылинка выглядела как комок сплавившихся деталей. Передатчик срабатывал, получая сигнал от прибора, который находился у Олега. При такой системе слежки террористы вряд ли заметят, что им подсунули деньги с подвохом.

– Феспис, что это за место?

– Юго-восточная окраина. Там сейчас никто не живет из-за рушанов.

– Похоже, что убежище террористов именно там.

– Вполне вероятно, – согласился Феспис. – Рушан может передвигаться только над рушанитовыми жилами, иначе он быстро слабеет и издыхает. В горах рушанита полно, однако жилы попадаются и в других местах. Знаете, что такое рушанит? Густой вязкий гель, залегает на большой глубине. Под нашим городом несколько жил, и если точно знать, где они, можно туда не лезть, чтоб не наткнуться на рушана. Ну, раньше и нельзя было наткнуться благодаря защитной системе – древние имперцы протянули ее на всякий случай по всему периметру. А теперь ребята из подполья взорвали ее на юго-востоке, там целых три жилы под город заходит. Где они кончаются – уже не опасно.

– Зачем взорвали?

– Чтоб денорцам устроить... – скептически посмотрев на Норберта, Феспис вздохнул: – Вы, инопланетяне, все равно не поймете!

– Но ведь денорцы, как вы говорили, живут в северном пригороде?

– Туда жилы не достают. Так вот, если точно знать их местоположение, можно даже в опасном районе гулять и рушана не встретить.

– А вы знаете?

– Примерно.

– Покажите на карте.

Хальцеолиец показал.

– Илси, запоминай, – велел Норберт.

Здание, где находились меченые деньги, стояло на самой границе средней рушанитовой жилы, которая захватывала несколько улиц. Карта была очень подробная, содержала данные о каждом пронумерованном доме в черте столицы. Улица Жизель-15 (первые поселенцы Хальцеола разметили свой город по принципу шахматной доски), дом номер 92.

– Рушаны нападают на людей?

– Нападают, хотя почти не переваривают. Они жрут все, что движется, даже автопылесосы. Лучше подойти вот с этой стороны, видите? Потому что жила – с противоположной. Террористы, наверное, решили, что в таком месте их искать не станут. Они постоянно рискуют, поэтому вы не имеете права их осуждать!

Илси ушла к себе в номер, через десять минут вернулась в школьном платье и с двумя косичками. Сейчас она выглядела лет на четырнадцать.

– Не боишься? – негромко спросил Норберт (он чувствовал себя последним подонком).

– Боюсь. – Девочка посмотрела на него снизу вверх. – Но я все равно пойду. Нор, ведь это не ты меня посылаешь, я сама решила!

Преодолев внутреннее сопротивление, он заставил себя перейти к делу:

– Если получится, оставь в живых хотя бы одного террориста. Мы не знаем, там они держат Аманду или в другом месте. Вдруг нам понадобится заложник для обмена.

– Заложник? Вам? – оторопело уставился на него Феспис.

– Ну да, есть и такой вариант: меняем террориста на Аманду.

– Но ведь мирные жители, у кого террористы похитили близких, никогда так не поступают!