Антираспад - Орлов Антон - Страница 10

– Ага. Знаешь, кто я теперь?

– Кто?

– Сыщик и телохранитель. «Антираспад» стал охранно-сыскным агентством. У меня и пистолет есть, смотри! – Он распахнул куртку, показал кобуру и снова застегнулся, не желая нервировать служащих Гипортала. – Как дела?

– Нормально, – тихо ответила Илси.

– Явился, в кои-то веки, – раздался за спиной голос тетки Лионеллы. – Обрадовал! Ты все еще работаешь у этой самой вашей, безумной... смешной дамочки... как ее там?..

– Лучшее лекарство от склероза – мнемонозол, советую попробовать.

Норберт и тетка были давними врагами. В прежнюю пору, когда Норберт жил в доме отца, оба даже не пытались скрывать своей ненависти друг к другу. Однажды Лионелла хотела его побить, но он наставил ей синяков и вышел победителем (правда, потом его жестоко избил возмущенный таким финалом отец).

– Курточку-то модную небось на подаяние купил? – на лице у тетки появилась сладкая, полная затаенной неприязни улыбка. – Ты, Нор, всегда будешь нищим, это тебе на роду написано. Против судьбы, милый мой, не попрешь, и не пытайся!

– Тетя, у вас помада около губ размазалась, – буркнул Норберт.

Это была откровенная ложь, но Лионелла, с подозрением поглядев на него, направилась к зеркалу, а Норберт взял сестру за руку и потянул за собой. Они спрятались в углу, за кадкой с инопланетным декоративным растением, похожим на охапку розовых перьев. Норберт заметил, что Илси плачет.

– В чем дело?

– Нор, почему тетя так не любит и тебя, и всех моих подруг? Если я в школе с кем-нибудь подружусь... – девочка шмыгнула носом, – она про них говорит, как про твоего директора... издевается, передразнивает голос, нарочно коверкает имя... Она видит, что мне неприятно, и все равно так себя ведет! Почему?

– Потому что тетка – дура. – Норберт обнял сестру, растерянно провел рукой по светлым пушистым волосам – он не умел утешать плачущих девочек. – Ну, успокойся...

Илси прижалась к нему и вдруг приглушенно пробормотала:

– Жизнь – ужасная вещь.

– Успокойся, – повторил Норберт. – Тебе скоро пятнадцать, ты станешь взрослой и уйдешь от них.

– Я не смогу, Нор. Я ничего не могу сама.

Отстранившись, она еще раз всхлипнула и дрожащим голосом произнесла:

– Извини, что я испортила тебе настроение. У вас хорошо идут дела?

– Ага. Мы опять чуть не обанкротились, но Аманда спасла положение.

Илси вытерла слезы. Скосив глаза, Норберт обнаружил на черной коже куртки мокрое пятно.

– Внимание! – прогремел усиленный динамиками голос диспетчера. – Гиперпространственный канал раскрывается!

Розовые перья в кадке закачались, Норберт ощутил всем телом пронизывающую мелкую вибрацию. Он знал, что в домах на окраине Венеды сейчас дребезжат оконные стекла и покачиваются люстры, а собаки и кошки ведут себя беспокойно.

– Пассажирский лайнер «Таран» прибыл! – торжественно объявил диспетчер. – Канал закрывается!

Вибрация исчезла.

– Идем! – позвал Норберт.

Вместе со всеми они устремились к противоположной прозрачной стене и едва успели занять место с хорошим обзором. Противоударные барьеры медленно опускались. Вот показалось нечто округлое, металлическое – по мере того как барьеры уходили в землю, оно увеличивалось в размерах: длинное сигарообразное тело высотой с трехэтажный дом, тусклое, изъеденное коррозией.

– Здорово, – прошептала Илси, в ее темно-синих глазах светилось восхищение.

– Видишь, есть в жизни и хорошие вещи, – заметил Норберт (и тут же подумал, что это прозвучало слишком нравоучительно).

Встречающие ахали, восклицали, переговаривались. Норберт увидел тетку, которая пробивалась к ним через толпу, обиженно поджав губы. Илси тоже посмотрела в ту сторону, и блеск в ее глазах погас.

– Держись, сестренка! – Норберт похлопал ее по плечу.

– А ты поедешь в отель, на банкет для туристов? Я там буду вместе с папой... Пожалуйста, Нор!

С минуту он колебался: нет тусовки хуже, чем официальное мероприятие, но, с другой стороны, надо поддержать Илси, да и кормить там будут не ухой из рыбьих хвостов...

– Поеду.

Битва за туристов обещала быть нелегкой, но губернатор настроился на победу. Сейчас или никогда! Он смотрел на заходивших в зал инопланетян, как охотник на дичь: эти самоуверенные, более или менее экзотически одетые бездельники должны остаться здесь, даже если ради этого придется поставить с ног на голову всю Венеду. Туристы – это деньги, а денег в бюджете Чантеомы хронически не хватает. Губернатор поднялся на подиум с микрофонами и оттуда радушно улыбался гостям, одновременно прокручивая в уме и шлифуя свою приветственную речь. К нему протиснулся секретарь с электронным блокнотом под мышкой – портативным компьютером размером с книгу.

– Сколько? – не поворачивая головы, спросил губернатор.

– Три тысячи пятнадцать. Шестьсот двадцать восемь – транзитники, остальные наши. Итого две тысячи триста восемьдесят семь.

– Лакомый кусок... Мы не уступим их Руаде. Все здесь?

– Сейчас последние проходят через таможню.

– Подождем.

– Харо, про тебя говорят, что ты нарочно приказал затопить Паркуан, – вполголоса сообщила Лионелла – она протиснулась к нему с другой стороны, чуть не опрокинув стойку с микрофоном. – Чтобы не платить старикам пенсию.

– Кто говорит? – Губернатор ощутил смутную тревогу.

– Все подряд. Люди. Ох, доиграешься когда-нибудь...

– Иди лучше за Илси присмотри, – проворчал губернатор – Лионелла умела испортить ему настроение.

– Да с ней там этот твой, незаконнорожденный... Ты их столько понаплодил, что сам теперь не сосчитаешь!

– У меня двое детей, – прошипел он (вокруг стояли подчиненные и охрана – не дай бог услышат). – Заткнись!

– Двое... Ты ведь за всякой готов бегать!

Когда-нибудь его терпение лопнет: он прикажет охранникам вывести Лионеллу и с удовольствием посмотрит, как ее, взбешенную и визжащую, поволокут к двери... Спохватившись, губернатор вернул на лицо доброжелательную улыбку. Эта мегера сама не понимает, что несет. Ему нравятся не «всякие» – только высокие и красивые. Такие, как покойная Петра... или вон та стройная туристка в черном свитере, облегающих брюках из металлизированной ткани и подобранных в тон к ним сапогах. Чтобы получше рассмотреть ее, губернатор поднес к глазам позолоченный бинокль: гладкая загорелая кожа, широко расставленные темно-серые глаза, короткие волосы, темные с рыжеватым отливом...

– Харо, я не знаю, на кого ты пялишься, – прошептала Лионелла, – но это просто позор! Ты губернатор или кобель? Нельзя же на людях так плотоядно улыбаться!

Мысленно выругавшись, он постарался придать своему лицу официальное выражение.

– Того и гляди мозги из штанов выскочат... – добавила Лионелла.

– У меня там не мозги, – огрызнулся губернатор.

– Оно и заметно! – Она только обрадовалась возражению. – Стыдно, Харо!

– Сойди с подиума! – властно потребовал губернатор. – Здесь место для представителей власти!

Лионелла хмыкнула, смерила его ехидным понимающим взглядом и удалилась. Переведя дух, губернатор повернулся к секретарю, который стоял рядом, делая вид, что он глух и нем, как рыба.

– Мне нужна информация об одной из пассажирок. Вон та, видишь? Ага, она... Кто такая?

Опустившись на одно колено, секретарь раскрыл электронный блокнот – откинулся небольшой экранчик, на нем замелькали лица. Наконец появилось лицо туристки в черном свитере.

– Да, – кивнул губернатор и, вновь повернувшись к публике, тихо спросил: – Кто это?

– Карен Мьян с Шелконы, ассистент кафедры археологии Замервейского университета.

– Не транзитная?

– Нет.

Археолог, это хорошо... Наверняка ее заинтересует Малая Императорская Резиденция, и она останется в Венеде.

– Археологов среди них довольно много, – после паузы сообщил секретарь. Потом что-то переключил, поглядел на экран и добавил: – Все собрались, господин Костангериос.