Ковчег (СИ) - "Корсар_2" - Страница 18

— Глупость это, — сказал я, чувствуя себя не двадцатипятилетним здоровым рейдером, а каким-то древним стариком вроде Гренделя. — И безответственность. И эгоизм. Если ты с ферм сорвешься и покалечишься, в синтезаторную придется нового человека брать. Отец на тебя столько сил угробил, все снова начинать?

— Да что ты все пугаешь! — Лейн вскочил. — У Дара, кроме меня, еще три полноценных оператора и шесть учеников. Есть кому заменить, если что. А тебе все равно? Вот тебе — все равно?

— Было бы все равно, — буркнул я, — плюнул бы и мимо прошел. И не связывался бы снова с Дорсетом.

Вот откуда в Лейне эта дурость? И ведь умница: все книги, какие в клане есть, прочитал, все сто восемь кодов к синтезаторам назубок знает, ночью разбуди — не открывая глаз любой наберет. Но вот как начал с четырнадцати лет в Лабиринт лазать, так до сих пор остановиться не в состоянии. Кому и что доказывает — понять не могу.

Полгода назад мы так с ним и сошлись. Я пришел в столовую после рейда, уставший до такой степени, что спал на ходу. Сел за столик в углу, Тамир мне миску с кашей принес, тоник. А вокруг шум, гам, ор — в ушах звенит. Я особо не прислушивался — а к чему там прислушиваться-то? — но почувствовал сквозь волны чужих эмоций одну, очень мощную. Кто-то в этой толпе дико боялся. Так, что у меня голова заболела от напора.

Оказалось, Лейн. Он каким-то образом напросился в Дуэль с Дорсетом, отчаянно трусил, но вида не показывал. Хорохорился, нос задирал — мол, да я уже семь лет в Игре, да мне пространство по щиколотку, звезды по колено…

Я на него до этого никогда внимания не обращал — ну сводный брат Рады, ну отец о нем хорошо отзывается, мне-то что. А тут всмотрелся: смешной, маленький, вихрастый. Чем-то он меня зацепил тогда. То ли этой детскостью своей, то ли отчаянием, которое прятал за бравадой.

В общем, я его тогда точно таким же образом из столовой к себе увел, не слушая воплей Дорсета и его прилипал. И Лейн остался жить со мной. Просто взял и поселился. А я за полгода как-то очень привык к тому, что он часто спит у меня под боком, ждет из рейдов, рассказывает последние сплетни о кланах. Уютно мне с ним было и совсем не хотелось терять обыденный уют ради никому неизвестного парня сверху.

Я никогда не любил тратить слишком много слов на объяснения и доказательства. Поэтому опустился на кровать, поймал бегающего передо мной Лейна за рукав, усадил к себе на колени, прижал покрепче.

Не знаю, чего он от меня ждал, каких слов. Но поцелуи его вполне успокоили.

Сказать Лейну, что парень сверху будет жить в моей каюте, я не успел. Мы слишком увлеклись — я расстегнул на нем комбинезон, стащил до пояса и уже предвкушал все остальное, когда на двери щелкнул фиксатор, и она отъехала в сторону.

— В следующий раз запоминай дорогу назад, Нор. Я не смогу каждый раз тебя провожать.

Вот несносная девчонка! Лучше бы она ему общие отсеки клана показала, а не сразу сюда привела. Да я и сам хорош — забыл замок закрыть.

Лейна сразу как заморозили. Он слез с моих коленей, снова надел на плечи лямки комбинезона, застегнулся, поправил одежду — так тщательно, словно на Праздник клана собирался идти.

Аденор торчал в дверях, таращился на нас и краснел, словно девица. А Рада за его плечом хихикала. И — на мой взгляд — как-то слишком уж прижималась к мелкому грудью. Она с детства такая вредная, а выросла — еще вреднее стала. Хотя тому, что она раз за разом отшивает того же Дорсета, я, честно признаться, только рад. Не пара он ей. В голове сквозняк от вентилятора, делать ничего не умеет толком, зато в Игре первый.

— Ну, я пошел, — мертвым голосом сказал Лейн. — Как я понял, этот тут жить будет теперь. С тобой.

Я успел схватить его за руку.

— Погоди. Поговорить надо.

Очень меня бесило, что мелкий Аденор стоял с таким видом, точно оказался в загоне с крысами. У него на лице было написано, как ему все это противно, как он возмущен, и как низко мы все пали в его глазах. Хотя и до того невысоко стояли. Что с нас взять, с мутантов нижних.

Причем я очень хорошо чувствовал: на самом-то деле он в смятении, что бы ни пытался при этом изобразить. Там была такая куча эмоций, что я даже не стал разбираться, в чем дело — оно мне надо? Да и разозлился, откровенно говоря. Только уловил, как все остальное очень быстро подавила непонятная мне обида.

— О чем? — все тем же замороженным голосом спросил Лейн. — О нем, что ли? Не хочу я о нем разговаривать.

— Придется, — хмуро ответил я. — Иначе мы все это добро будем еще долго разгребать. Он действительно поживет пока у меня. Недолго, я надеюсь. Пока не привыкнет. А потом куда-нибудь переберется.

— Я бы уже сегодня перебрался, — заявил от двери мелкий. — Но ваш Грендель велел передать, чтобы ты за мной присматривал. Учти, что я этого хочу так же, как ты. Поэтому постараюсь как можно быстрее освоиться и отселиться отсюда. Подальше.

Рада опять захихикала, и у меня руки зачесались кинуть в нее чем-нибудь. От Аденора сквозило таким ледяным негодованием, что мне показалось — температура в каюте градуса на два упала. Ну, дед, дал ты мне поручение, спасибо. Я бы еще согласился, что мелкий поживет у меня пару дней. Но с чего я должен за ним еще и присматривать? Только потому, что вытащил его сверху?

— Знаешь, — неожиданно сказал Лейн. — А вот теперь я верю, что он тебе нахрен не нужен. Видел бы ты свое лицо, Вен.

Он выдернул запястье из моих пальцев и направился к двери. Аденор посторонился, пропуская его. Уже за порогом Лейн обернулся.

— Не дергайся. Не пойду я в Лабиринт. К себе пойду. У тебя и без меня забот на ближайшие дни хватит… с этим.

Я угрюмо смотрел ему вслед. Нет, если Лейн сказал, что в Лабиринт не пойдет — значит, не пойдет. Но он очень хорошо умеет обижаться — долго и со вкусом. И неважно, что я тут ни при делах, что мне Грендель поручил. Я виноват уже в том, что привел сюда мелкого. Вот теперь и расхлебываю эту кашу.

Когда ушла Рада, я не заметил. Она хоть и любопытная, но у нее много дел в мастерской, некогда под дверями торчать. А мелкий с независимым видом сел на стул, сложил перед собой руки и с вызовом уставился на меня.

Я устало вздохнул и завалился на постель, уставившись в осточертевший за много лет потолок.

13

Невен уснул совершенно внезапно. Вот только что лежал — злой, взъерошенный, наверное, еще возбужденный — и пытался взглядом просверлить потолок, а вот уже и засопел совершенно по-детски и, за неимением никого другого, облапил подушку своими огромными ручищами. А я тихо встал, пошел в ионную кабинку и разделся — очень меня эта их грубая одежда раздражала. В паху, подмышками и в районе лопаток уже довольно чувствительно саднило — натер я там, что ли?..

Я забрался в душ, помылся (что при столь малом количестве воды можно считать подвигом), поискал по полкам какой-нибудь смягчающий лосьон, ожидаемо ничего не нашел и плюнул — в общем-то, жить все равно стало легче. Я даже нормально влез в трусы — не нырять же под бок к дылде голым, верно? Но представлять, как завтра опять придется натягивать на себя эти ужасающие штаны и рубаху, мне совершенно не хотелось.

Кстати об одежде. Я снял вещи с крючка, подумал-подумал и понес в спальню — черт знает, как у них тут с новыми комплектами, но, судя по тому, что я видел — негусто. Вряд ли нижние так уж бездумно каждый день отправляют в утилизатор ношеное.

Поймав себя на подобной бережливости, даже усмехнулся: еще немного, и я начну заботиться о благе и процветании Дубадама, раз уже начал задумываться об их ресурсах.

Впрочем, судя по всему, мне и правда предстоит тут прожить продолжительное время, если я по-настоящему не хочу отправиться в космос без шлюпки и скафандра. Грендель ясно дал понять, что остаться в клане я смогу только если начну приносить какую-то пользу.