Ангел в доме - О'Риордан Кейт - Страница 46

– Как дела, Стив?

– Нормально.

Анжела присела, стиснула его ладони в своих и подалась вперед, чтобы их не услышали.

– Послушай-ка, мне придется ненадолго уехать…

– Уехать? – Глаза потемнели.

– Всего на несколько дней. Может, на неделю. Точнее сказать не могу; моя тетя Реджина умерла, а еще одна тетя, Брайди, неважно себя чувствует. Я решила, что ты должен знать. Пожалуйста, будь умницей. Понимаешь, о чем речь?

– Ты обещала разрешить мне с ней встретиться.

– Знаю. И все устрою. Только наберись терпения. Ты же не хочешь напугать Николя, правда?

– Ты ничего не можешь сделать. – Он презрительно выпятил нижнюю губу и вырвал кулаки из ладоней Анжелы.

– Могу. Честное слово, Стив, – вскрикнула она, на секунду забыв об осторожности. Но тут же понизила голос: – Ты должен дать ей…

– Угу. Время, – прошипел он. Костяшки пальцев забарабанили по темени. – Ты ничего не знаешь. У нее нет времени. Пока она этим занимается. Они ее достанут.

– Кто ее достанет?

– Они. – Кулак переместился к виску. Чувствуя приближение полноценного приступа, Анжела лихорадочно подыскивала нужные слова утешительной мантры, до сих пор державшей его в узде.

– Стив. Посмотри на меня. Посмотри мне прямо в глаза. Николя в безопасности. С ней все в порядке. Она живет своей жизнью и вполне довольна. Поверь мне. Знаю, ты очень переживаешь из-за того, чем она занимается. Но я ничего не могу с этим поделать. Я не могу запретить ни ей, ни остальным выходить на улицы. И все-таки она… – Анжела прикусила язык, едва не назвав Николя умницей, – неглупая и самостоятельная девушка. Она знает, как выжить… Ты понимаешь, там…

Презрение во взгляде возросло многократно.

– Угу.

– Обещай вести себя хорошо, пока я не приеду. Прошу тебя, Стив, пожалуйста. Иначе и тебя, и Николя ждут большие неприятности. А ей они ни к чему; сейчас она устроена, у нее здесь подруги. Дай ей отдохнуть.

– Угу.

Анжела со вздохом поднялась. Стив отгородился от нее стеной, как уже бывало не раз. Что ж. Придется оставить его наедине с самим собой; возможно, это лучший вариант. В любом случае она не в состоянии ни помочь ему, ни защитить на время своего отсутствия. Теперь все в его руках. И в руках Мэри Маргарет. В часовню Анжела шла с тяжелым сердцем, предчувствуя несчастье. Зажгла свечку за Стива и молилась так истово, что кулаки у нее еще долго ныли от напряжения.

Молилась она и в самолете, и всю дорогу в автобусе до деревни. Проезжающие мимо машины тормозили, водители участливо предлагали подвезти, но Анжела предпочла пройти две мили от автобусной остановки до дома пешком. Ей нужно было время, чтобы хоть как-то примириться со смертью одной тетушки и скорой смертью другой. Боже, а как это все отразится на дяде Майки?

Сумка с каждом шагом тяжелела, все сильнее оттягивая руку. Белые, желтые крапинки цветов разбавляли уныло-серый океан болотных трав с радующими глаз розовыми островками вереска. Идеальная плоскость ландшафта искажалась лишь в двух точках – там, где начинался едва заметный подъем к дому Анжелы и старому дому тетушек, нынешней обители Майки, и дальше к западу, где гораздо более крутой подъем почти заслонял горизонт. Кругом простирались болота с зияющими черными ртами ям в тех местах, где из земли вырезали квадраты торфа. Хозяева дальних ферм десятилетиями воровали здесь топливо на зиму, систематически вырезая, переворачивая, складируя и высушивая торф древним дедовским методом.

Пяток-другой овец тут и там, нагромождения серых валунов да несколько корявых дубов – вот, собственно, и все украшения этого клочка земли. Чуть правее возвышенности, на фоне сизоватой мглы, торчали печные трубы той фермы, где отца Анжелы сморил фатальный сон. В детстве тетушка Брайди все твердила маленькой племяннице, что за тем холмом начинается рай. Если глазу не на чем остановиться, кроме как на вздымающейся вдалеке гряде, а кругом лишь болота, болота и снова болота, то ребенку нетрудно отмести крупинку сомнения и поверить в сказку. Волшебная долина соперничала в мыслях маленькой Анжелы с вечным беспокойством за дядюшку Майки. Брайди грозилась, что смельчак, рискнувший ступить на райскую землю, может никогда не вернуться, но Анжеле просто необходимо было лично прикоснуться к чуду.

И однажды, упаковав умопомрачительное количество сандвичей – на случай непредвиденных сложностей с возвращением, – завинчивающуюся бутылку с молоком – на случай, понятное дело, жажды – и несколько комплектов пижам – просто так, на всякий случай, – она поднялась с петухами и двинулась в путь. Нелегкий, нужно сразу отметить, путь для ребенка. Пятки ныли от ходьбы, а икры – от порезов острыми стеблями болотной травы. Туфельки и носки выглядели так, словно их замачивали в уличной жиже, что, впрочем, было недалеко от истины. Время от времени нога ступала на топкое место и проваливалась по колено. Молоко и сандвичи Анжела уничтожила задолго до остановки у подножия холма, оказавшегося скопищем голых камней. Немыслимо далекую вершину облепило воронье, чьи блестящие черные фраки напомнили Анжеле одеяние деревенского гробовщика. Чуть в стороне, едва видимый, струился, булькая, коричневый от торфа ручей.

Анжеле пришло в голову, что путь в долину можно проложить и вкруг холма, только это нечестно. Будто жульничаешь в игре с самой собой. Тетя Брайди говорила, и Анжела твердо уяснила себе, что рай открывается с вершины. Сколько она уже в пути? Много-много часов. Мама наверняка волнуется, тетушки суетятся, вне себя от страха. Взгляд Анжелы отыскал размытые расстоянием и моросью очертания обеих ферм. И зачем ей нужен этот рай, если дома так тепло и уютно? Может, надо отложить встречу с раем до того момента, когда врата его откроются перед нею, как перед другими? С другой стороны, оставалась возможность и даже, скорее, вероятность того, что тетушка подкинула ей очередную проверку. Очень может быть, что Брайди хотела получить неопровержимое доказательство избранности Анжелы, ее великого, хотя и туманного пока, предназначения. Если ей, Анжеле, удастся увидеть рай и вернуться в целости домой, никто – в том числе и она сама – больше не посмеет усомниться в ее близости к Нему. А вдруг настанет день, когда она возьмет дядюшку за руку и поведет через болота к свету, к вершине холма, в сказочную долину, где жизнь, без сомнения, гораздо лучше, чем на пыльном чердаке.

Эти и похожие мысли поддерживали Анжелу еще несколько бесконечно долгих часов, пока ее ноги, оступаясь и съезжая с мокрого гранита, прокладывали путь наверх, а пальцы нащупывали и цеплялись за каждый едва заметный выступ, за каждую едва уловимую трещинку в камне. Разбитые в кровь колени невыносимо горели. Она продрогла до костей и насквозь промокла под холодной небесной влагой, упорно набирающей силу и превращающей каждый шаг в испытание на прочность. От жажды язык прилипал к гортани, с трудом выглядывая наружу, чтобы поймать дождинку. В тот миг, когда истерзанному телу осталось протащить себя полметра до вожделенной цели, сплошное покрывало туч вдруг дало трещину и жаркие солнечные струи согрели спину путешественницы. В небе над самой вершиной образовалось голубое озеро. Анжела сочла это знамением. Живительный свет обласкал ее приподнятое к небу лицо и разлился новой силой по венам. Последний рывок через нагромождение камней – и Анжела, задыхаясь, на четвереньках развернулась в сторону дома. Представила себе дядюшку Майки, вперившего бездумный взгляд в чердачное окно, махнула окровавленной ладонью… а вдруг? Зажмурилась что было сил и обернулась.

Пустошь. И опять пустошь. До самого горизонта, где толпятся крошечные фермерские домики. Пирамиды подсыхающего торфа, точь-в-точь такие, как на ее стороне холма. Знакомая палитра красок – соломенная конопля, густо-розовый вереск, изумрудные прогалины свежей травы, серые камни. Пустошь.

Уронив лицо в ладони, она изливала в слезах горе и обиду. Нет здесь никакого рая. И улыбчивых ангелов с крылышками нет, и доброго седовласого старичка на золотом троне. Некому предложить напиться чего-нибудь вкусного, фанты к примеру, из серебряного, с инкрустированной ножкой, бокала. Ни намека на того, в ком она немедленно, непременно узнала бы любящего Отца, открывшего ей объятия.