Право на ошибку (СИ) - "Marlu" - Страница 2

На лицо сама собой наползла теплая улыбка – все-таки папа у меня мировой мужик. В принципе, он был бы рад, реши я все-таки жить с ним, но режим конспирации, выбранный мной самим, не позволял такой вольности. Да, тогда три года назад я сильно лажанулся, и моя персона стала «нон грата» в мгновение ока, хотя казалось бы: Москва город большой. Это просто иллюзия, и она развеялась очень быстро. Средства массовой информации страшная сила! Дядя мигом открестился от меня; порыпавшись пару месяцев в поисках работы, я понял, что все, ничего приличного не светит, а без денег, без жилья и без перспектив делать в столице нечего, поэтому и пришлось вернуться в родной Город.

Ехал и думал, трясясь в плацкартном вагоне, что отец по голове не погладит и слова доброго не скажет, я бы и сам себе не сказал. Так тогда тошно было, что казалось, любое наказание принял бы с радостью, только вот никто меня таким образом от чувства вины избавлять не собирался.

- Ну что ж, сынок, думаю, что ты сам все понял, - только и сказал мне отец. – Надо жить дальше. Гоша, я бы с радостью поделился своим жизненным опытом, но к, сожалению, он не передается ни по наследству, ни воздушно-капельным путем. Так что, дорогой мой человек, совершая ошибки и делая выводы, ты учишься избегать их в дальнейшем, а я только и могу, что советом помочь, если спросишь, да посочувствовать.

Мы много говорили тогда, но ни слова осуждения от него я не услышал. Понял, поддержал и простил. Даже согласился с моим решением фамилию сменить. Тогда оно казалось логичным и правильным, только вот фишка в том, что поменяв кучу документов вроде паспорта, водительского удостоверения, медицинского полиса и ИНН, я остался при своем дипломе, и был он действительным при предъявлении бумаги о смене фамилии, да и в трудовой старую, оказывается, просто зачеркивают. Одна радость – в отделе кадров нашего Городского Университета работала старая знакомая отца. Она и помогла устроиться на Кафедру электроники и электротехники, где заведующим был в свою очередь ее хороший друг, который особо и не вдавался в тонкости моей личной жизни – преподавателей как всегда не хватало.

Мне тогда крупно повезло. Несмотря на отсутствие опыта в преподавании – работал я переводчиком, хоть и имел техническое образование, делая ставку именно на знание языка – взяли сначала ассистентом, затем повысили до преподавателя. Хотя на зарплате это сильно не отразилось.

Загнал видавшую виды девятку загадочного цвета «мираж» на участок и пошел к дому – окна кухни ярко светились, выдавая место дислокации родителя.

- Гоша, твою мать, - воскликнул отец, когда я появился перед ним как черт из табакерки. – Заикой сделаешь!

- Я думал, ты слышал, машинка не самая тихая, - пожал я плечами и взял румяное яблоко из корзинки на столе.

- Зачитался, - пояснил папа, показывая глазами на стопку документов на столе. – И вообще, не понимаю, зачем себя так уродовать? Внешний вид откровенно идиотский, извини за грубость.

- Да ладно, ты это каждый раз говоришь, - я ухмыльнулся и стянул с головы светло-каштановый парик, дорогой, между прочим, из натуральных волос и сделанный на заказ. – Поэтому повторять свои резоны не буду ввиду неоднократного их озвучивания.

- Господи, - отец поднял глаза к небу, - ты и выражаться стал как…

- Полный придурок? – заржал я.

- Заметь, не я это сказал, - рассмеялся в ответ родитель. – Есть будешь?

За поздним ужином я пересказал события сегодняшнего дня. Папа долго молчал, потом, налив нам по чашке чая, все же сказал:

- Что делать думаешь? Все-таки хочешь защищаться?

- Не знаю, будет зависеть от обстоятельств, - я пожал плечами и положил в чай пару кусков сахара.

- Смотри сам. Помочь тут я не в силах. Если влезу, только хуже сделаю. Сам знаешь, какие у нас высокие отношения с товарищем ректором.

Конечно, это было известно всему Городу: мэр и ректор соблюдали вооруженный нейтралитет.

- Гоша, иди ложись. День трудный был, суетный, тебе еще завтра предстоит беготня. Я так понимаю, что все на тебя свалилось? – папа с сочувствием смотрел на меня, вертя в руках очки для чтения и косясь в сторону бумаг, на время ужина предусмотрительно убранных на подоконник.

Я пожелал спокойной ночи, согласившись, что да, все придется делать самому, ввиду полной растерянности Жанны Ивановны, и поднялся на второй этаж, в свою старую комнату. Вот странно, имею две квартиры, а дом для меня все равно только эти стены, которые всегда помогали раньше и наверняка помогут и сейчас, навеяв приятные воспоминания и подарив крепкий сон.

Глава 2

Я так сильно морально готовился к трудностям завтрашнего дня, представляя себе походы по инстанциям, что оказался совершенно не готов к тому, что, оказывается, практически все хлопоты нынче берут на себя похоронные агенты. По крайней мере, мне не пришлось мотаться в ЗАГС, морг, на кладбище и договариваться обо всем самому.

Поговорил с соседкой Жанны Ивановны, та согласилась присмотреть за пожилой женщиной, которая была вне себя от горя, и помчался в университет. Нужно было срочно повесить некролог в холле, написать кучу служебных записок на выделение материальной помощи, и все такое. В конце концов, он был заслуженным человеком, доктором наук, профессором и всю жизнь проработал в альма матер. Было бы логично, если бы расходы на погребение взял на себя вуз.

Тем не менее, и этот день пролетел в суете и совершенно незаметно. Вечером, ложась в свою одинокую постель, с тоской подумал, что завтра будет еще один длинный и тяжелый день, с окончанием которого уйдет целая эпоха старой научной школы и методов управления. Интуиция подсказывала, что никого из своих поставить руководить нашим структурным подразделением не могут – нет подходящих кадров. Значит, будет варяг. Новые правила, новая жизнь.

День похорон выдался теплым и ясным и запомнился огромным количеством людей, пришедшим проводить в последний путь человека, которого знали и любили. Было даже руководство в лице декана и проректора по учебной работе. Много было сказано хороших и проникновенных речей, потом всех пригласили во двор университета, где были накрыты столы для фуршета и каждый желающий мог выпить рюмочку и закусить бутербродом с рыбой или колбасой. Мне понравилось грамотное решение проблемы: и никого из пришедших на похороны людей не обидели, и в то же время фуршет не предполагал слишком долгого мероприятия, что для той же Жанны Ивановны было благом. Она и так держалась из последних сил и только благодаря заботе приехавшей из деревни троюродной племянницы, подносившей ей к лицу, то ватку с нашатырем, то дававшей очередную таблетку валерьянки.

Вечером я пребывал не в самом лучшем расположении духа, понимая, что завтра будет еще сложнее. Придется идти на работу и пытаться как-то организовать учебный процесс в отсутствие главного по кафедре, ведь через день уже начнутся занятия.

Первого сентября против обыкновения на кафедре собрались почти все преподаватели. Пока декан и его заместитель толкали приветственные речи перед первокурсниками, мы сидели в преподавательской и пытались понять, как же нам жить дальше. Мой стол стоял в дальнем углу, у окна, и со своего места я хорошо видел напряженные спины наших дедков, облаченных в темные пиджаки. В комнате стоял негромкий гул от голосов, но я не прислушивался, занятый своими мыслями. Вчера декан попросил собрать коллектив, сказав, что у него будет для всех сообщение. В принципе, от руководства можно ждать чего угодно: нас могут пока оставить в покое, возложив временные обязанности заведующего на кого-нибудь из своих, могут объединить с другой кафедрой, как это уже было в недавнем прошлом. Этот вариант, кстати, казался мне самым вероятным. Найти доктора наук на вакантное место, когда учебный год уже начался, довольно проблематично. Можно, конечно, и кандидата, но с нашими заслуженными пенсионерами, из которых двенадцать профессоров, это выглядит несолидно. Значит, только слияние. Причем из более-менее родственных кафедр у нас только Радиотехника и Автоматизация производственных процессов. У АПП такой заведующий, что врагу не пожелаешь. Его усилиями кафедра захирела совершенно, народ разбежался, остались самые стойкие и пофигистичные шесть человек, а Радиотехника сама по себе на ладан дышит, они набор последние два года никак не могут провести.