Право на любовь (СИ) - "Marlu" - Страница 16

- Прелесть? Как все запущено! Мало тебе, однако, надо. Все, больше не наливаю, даже не проси, – развеселился док и решительно убрал водку в холодильник.

Никита смутился и опустил глаза, как-то все нелепо вышло. Виктор гремел посудой, моя и убирая ее на место, а он все сидел, разглядывая трещинки и царапинки на пластиковой поверхности стола.

- Я хотел сказать, - выдавил из себя Никки, - просто дочка у тебя замечательная, и ты тоже хороший человек. Вы мне оба нравитесь.

Виктор замер и медленно отвернулся от мойки. Шаг. Он медленно опустился на корточки перед сидящим на стуле Никитой и очень серьезно произнес:

- Спасибо.

Вот так глаза в глаза можно было сидеть вечность. Сердце Никки забилось пойманной птицей, хотя вот вроде с чего бы?

- Вить, может быть, вы не будете съезжать? Останетесь? – срывающимся и против воли ставшим заискивающим голосом произнес он.

- Спасибо, - еще раз тихо и выразительно сказал Виктор. – Квартиру сегодня смотрел – слова доброго не стоит, только бомжам жить, - он вздохнул. – Мы бы остались, Настена к тебе тянется, а дети чувствуют людей очень хорошо. Только вот…

- Тесно?

- Не только. Садик у нас в центре. Я работаю сутки-двое. Как ее отводить и приводить? Проблема.

- Я пока на больничном, а потом два через два буду работать. Может быть, получится? Я попробую договориться и выходить на работу, когда ты дома, - продолжал уговаривать Никки, понимая, что на самом деле все сложнее и глубже. И дело здесь вовсе не в желаниях и возможностях.

- Никит, - в голосе доктора прозвучали такие обертоны, от которых во рту стало сухо и изнутри как будто опалило жаром, - давай мы потом все обсудим, ладно? Столько нюансов надо учесть. Опять же, - он улыбнулся, - меня совесть мучает, что навязался на твою голову с ребенком. Мы все подумаем и решим, как быть дальше. Хорошо?

- Хорошо, - произнес Никита, признавая правоту Виктора, в таком деле не стоило спешить, и решение должно быть взвешенным, только вот представить, что придется остаться в одиночестве на своих квадратных метрах, было уже невозможно.

- Ты в душ пойдешь? – голос Виктора опять заставил вернуться в реальность из дурных мыслей.

Никита помотал головой – не в состоянии.

- Ладно, тогда я быстренько ополоснусь, и пойдем отдыхать. День был сегодня просто зашибись, - док душераздирающе зевнул, - а завтра на работу, черт бы ее побрал.

Никки согласился: да, день был богат на потрясения и тоскливо проводил спину Виктора. Отношения у них были неоднозначными, причем настолько, что порой возникал вопрос, а были ли они, те отношения? От невеселых мыслей начала болеть голова, а может быть, просто водка была не лучшего качества, кто знает. Никита встал, поплескал водой в лицо типа умылся, и решил пойти укладываться – сидеть надоело. Хотелось верить, что хотя бы во сне его не будут преследовать нерадостные размышления, а то так и до кошмаров недалеко.

Вечернюю тишину прорезал требовательный звонок в дверь. Никита вздрогнул и рефлекторно посмотрел на часы: кому он мог понадобиться в десятом часу? Он развернулся и не спеша двинулся в сторону прихожей. За дверью ванной было тихо, наверное, Виктор уже принял душ и теперь одевается.

В дверь нетерпеливо позвонили еще раз.

- Иду я, иду, - недовольно проворчал Никки и распахнул дверь.

- Привет, - игриво произнес поздний посетитель, - а я вот шел мимо, думаю, дай зайду!

- Шел бы и дальше мимо, - прислоняясь к стене плечом и не давая пройти в квартиру, сказал Никита.

- Ты не рад меня видеть? – удивился гость, - неужели не надоело одному сидеть? Я могу скрасить твое одиночество, - он придвинулся ближе и потянулся губами к мочке, - не думаю, что пока ты скачешь на четырех ногах, много народа озаботилось твоим здоровьем.

- Отвали, - грубо сказал Никки, пытаясь оттолкнуть непрошенного визитера. – Тебя не звали!

- О! Неужели молодой организм не соскучился по хорошему траху?! – ерничал молодой мужчина.

- Тебя не касается, - сжав зубы, с ненавистью ответил Никита.

- Никки, я тебя не узнаю! Что случилось с милым и отзывчивым мальчиком, который всегда был готов раздвинуть ножки? Неужели в курс обезболивающего входит антивиагра?

- Александр, пошел вон! – в бессильной ярости произнес Никита, в глубине души признавая, что сам виноват в таком отношении: его желание неодиночества сыграло дурную шутку. Общение и душевное тепло, к которому подспудно тянулся Никки всю жизнь, как правило заменялось постелью, создав ему репутацию безотказной давалки.

- Вам что-то непонятно объяснили, уважаемый? - голос Виктора звенел яростью; не в силах вынести осуждения в глазах любимого – господи, вот она правда – Никки закрыл глаза.

- А это еще что за…

- Муж, - вдруг сказал Никита, понимая, что терять в принципе уже нечего – возврата к прошлой жизни быть не может. – Я вышел замуж и потерян для общества.

- Ясно? – рыкнул Виктор.

В прихожей послышалась возня и звук захлопнувшейся двери.

- Что это был за хмырь? – Никки поежился от ярости, звеневшей в голосе доктора.

- А-александр, - ответил он, - один из моих бывших любовников, - Никки с опаской открыл один глаз.

- Бывших?

- Да, - твёрдо произнес Никки, - если ты…

- Раз уж тут случайно выяснилось, что я жутко ревнивый, - сильные руки Виктора обняли и притянули к теплому, распаренному после душа телу, - попроси, пожалуйста, бывших не заглядывать в гости.

Сердце сделало кульбит и забилось в горле – ревнивый?! Значит ли это…

- Никто не придет, он просто однажды подвозил до дома… никто не знает… симку сменю, - о господи, неужели этот бессвязный лепет это его?

Горячие, жадные губы накрыли полуоткрытый рот Никки, он застонал, тело враз стало непослушным, не принадлежащим себе. Пропало все - звуки, мысли, окружающий мир, только сбивчивое дыхание и сердцебиение одно на двоих и запоздалая мысль: «Неужели так бывает?!».

Никита не мог понять, каким образом оказался в кровати. Голым. На боку. К спине прижимался Виктор, обнимая его, врывался в бесстыдно выставленный зад и жарко шептал во влажные волосы на затылке:

- … мой, только мой… слышишь? Даже думать не смей! Черт, думал, того придурка покалечу нахрен… что ты со мной делаешь…

Никки почти не мог дышать от восторга, заполняющего душу: твой! Только твой! Присвой! Заполни целиком, не отдавай никому, не позволяй…

- А-а! – закричал он, не в силах сдерживаться, когда ослепляющая волна наслаждения накрыла с головой, ускользающее сознание успело уловить финальное эхо.