Тени ледяной пустоши (СИ) - Христова Александра - Страница 15

От увиденного меня затошнило. Я, конечно, знал, что в разъяренном состоянии вовсе не божий одуванчик, что чтобы не просто рвать глотки - а вот так... Не смотря ни на что - противно. Просто противно.

Впрочем, от не очень убедительных попыток заняться самобичеванием меня отвлекло громогласное урчание моего желудка - и мгновенно нахлынувшее чувство голода.

Я перевел кровожадный взгляд с собственных покрытых кровью и еще непонятно чем рук на Барбоса, отчего бедная псина буквально взвизгнула, плюхнулась на снег и на пузе попятилась от меня. Вот честно, я даже обиделся: неужто я настолько страшный? Хотя...

Смерив оценивающим взглядом нервно подергивающего хвостом пса, я перевел взгляд на раскромсанную груду плоти неподалеку. Дикое, невесть откуда взявшееся чувство голода заглушило голос разума; я едва ли не пускал слюну при виде свежего, сочного мяса, к тому же, собственноручно добытого... и неважно, каким образом! Интересно, а оно вообще съедобно?

"Съедобно", - коротко подтвердил Барбос и, стараясь не приближаться ко мне и особо не поворачиваться взглядом, демонстративно откусил и прожевал большой кусок. Непроизвольно я зарычал: это моя добыча! Только я имею право на первый кусок! Вон!!

Барбоса как ветром сдуло: умная псина отбежала метров на тридцать, выбрала относительно чистый и не залитый кровью пятачок и устроилась там. Правильно, вот и сиди!

А дальше мою соображалку отключило напрочь: помню, как я пытался встать на ноги и потерпел в этом сокрушительное поражение... Помню, как я яростно рычал на сунувшегося было ко мне снова Барбоса, снова цепляясь не желающими гнуться пальцами за снег... Помню запах: металлический и какой-то холодный запах темно-бурой песьей крови, смешанный с горечью моей собственной синей... И одно, особо отчетливое воспоминание: окровавленная шкура побежденного великана, пара взмахов обломанными когтями - и я, урча от жадности и прикрыв глаза, не обращая внимания ни на что, вцепился в сочащееся кровью мясо.

Глава 6.

Кто с чем к нам придет, тот от того и помрет!

Погода была ужасная, принцесса была прекрасная... Правда, вместо принцессы у нас была обладающая практически полноценным человеческим разумом юная, уже достаточно сильно подросшая на моей крови и мясе убитого собаковидного монстра пустоши самочка, нахально отзывающаяся исключительно на "Баньши" - уж больно голосок, как простой, так и мысленный, у нее был громкий! Пара ее не менее разумных, но куда более тихих братьев являли собой достойных младших - и только младших! - принцев, Шарра с Тузиком, переименованным в свое время в Турриза, составляли достойную правящую королевскую чету. Барбос же, также отказавшийся в свое время отзываться на свою кличку и теперь с гордостью носящий имя Варрос, являлся кем-то вроде любимого дядюшки. Ну, а я так - хранитель, кормитель, оберегатель, кататель на собственной спине (опытным путем выяснилось, что высоты щены не боятся), добыватель пропитания и вообще клановое сокровище, которое надо любить, беречь и периодически пускать кровь - так, разнообразия ради и всеобщей пользы для.

В настоящий момент эта самая принцесса увлеченно жевала мою косу... вернее, то, что от нее осталось - в настоящий момент срезанный пук волос, лежащий рядом со мной на снегу, уменьшился, как минимум, вдвое и больше напоминал клок белой пакли. А я, нещадно матерясь, пытался с помощью когтей, спущенной с убитого когда-то мною пса и кое-как выскобленной при помощи все тех же когтей и ременной пряжки шкуры, собственной срезанной шевелюры, лома и такой-то матери починить штаны... Вернее, то, что от них осталось - три тряпочки, две веревочки, на раздражение целехонький ремень из толстенной кожи с металлической пряжкой и лоскут ткани, прикрывающий самое дорогое. Выходило плохо... Но ведь выходило!

Угу. Рыболовная сеть у меня выходила, не иначе. Причем, очевидно, на кита - сквозь дыры вполне могла бы пролезть любая уважающая себя крыса. Ветхая ткань расползалась под руками, рассыпалась на отдельные ниточки, оставляя после себя только непонятные буро-коричневые ошметки. Нда...

В итоге, плюнув на бесплодные попытки обрести свое призвание в качестве реставратора, я расстелил перед собой местами недовыскобленную, местами подранную от излишнего усердия, клочкастую и отвратительно воняющую шкуру и призадумался. Пусть то, что осталось от рубашки, уже благополучно рассыпалось в клочья... Без штанов, пусть даже и фасона "фиговый листочек", я ходить категорически отказываюсь! И дело даже не в том, что мне холодно, а в том, что я не хочу окончательно терять остатки того, что делало меня цивилизованным человеком. Пускай сидеть голым задом на снегу я могу с таким же успехом, как если бы восседал на любимой кровати... Но должны же у меня остаться хоть какие-то понятия о приличии?!

Добрым словом помянув Саилу, в свое время заставившую меня под ее чутким руководством перепортить... эээ... переделать себе кучу рубашек, я хрустнул суставами пальцев. Так, сперва не мешает хотя бы просто доскоблить шкуру и еще раз протереть ее снегом - вдруг она перестанет вонять с такой силой? А потом надо будет сообразить, как именно сшить себе хоть какие-то штаны... Или можно будет обойтись юбкой? А что, ходят же шотландцы в килтах! И ничего, никто над ними не смеется. Хотя бело-клочкастая шкура не очень-то похожа на классическую ткань в клетку... В общем, задача-минимум - привести шкуру в божеский вид! А там уже будем посмотреть...

***

"Что это?" - высунулась из-под моего локтя любопытная мордочка Баньши. Зажмурившись от очередного всплеска головной боли, - ну вот как этим тварям удается пробиваться через все мои щиты? - я коротко ответил:

- Одежда.

"Оу-дежжжь-да а?" - мурлыкнула тихо подошешдая Шарра и внимательно обнюхала получившегося у меня портновского уродца. Чихнула - ну да, как бы я ни старался, от шкуры все равно продолжало нещадно нести мокрой псиной - и перевела на меня внимательные, прозрачно-серебряные глаза. - "Это что?".

Ну да, перед кем я тут пытаюсь выпендриться...

- Вторая шкура, - более понятным для псов языком пояснил я и, держа на вытянутых руках свое творение, поднялся на ноги.

"Вторая шкура. Зачем? Глупо. Странно. Хранящий стаю - без шкуры. Почему только половина шкуры? Глупо, смешно, странно, забавно, помочь-показать-направить..." - Нахлынули на меня неоформленные, больше походящие на образы, чем на отдельные слова, и от этого еще более сильные мысли Шарры и ее дочери. Взвыв от боли, - сильны, сволочи! - я выронил одежку и, обхватив голову руками, рухнул на колени.

- Заткнитесь!! - Вырвался у меня вопль души. Дамы испуганно примолкли - зато всполошились до того мирно дремавшие "охотники". Все четверо, угу. Да чтоб вам!

Собрал в кучу все свое недовольство, раздражение, боль - и от души выплеснул это "в народ". Помолчите же, наконец!

Испуганный тявк, сменившийся коротким переливчатым воем - и все заткнулись. Слава всем богам, вместе взятым! Тишина. Наконец-то. Ох, моя голова-а-а... Она мне еще дорога, как память о прожитых годах - и позволить выжечь себе мозги каким-то собакам, пусть даже и обладающим разумом, я не собираюсь!

Придя в себя, снова поднялся на ноги - а коленки-то подравали, да... - и поднял со снега свое убогое творение, прикидывая, где же у них все-таки перед, а где зад.

О чем это я? Да о штанах! Хотя назвать  это нормальными штанами язык бы не повернулся даже у меня: две невероятно уродливые, разной длины и кривые-косые толстенные трубы мехом внутрь, грубо сшитые через проковырянные где когтями, а где и зубами широкие "вентиляционные отверстия" вместо ниток тонкими косичками моих же волос (для надежности) и соединенные сверху с неким убогим подобием то ли шорт, то ли юбки... Любой мало-мальски разумный человек при виде получившегося у меня монстра сначала взвыл бы от отвращения, а потом удрал, куда глаза глядят. Но я был доволен. Мне было тепло! И самое главное - больше не приходилось сидеть голым задом на снегу! Что еще для счастья надо? Разве что нормальная кровать, нормальная еда и крыша над головой вместо вечно темного неба... Но за неимением всего и сразу надо учиться довольствоваться малым! А то и этого не будет, угу.