Алый Первоцвет - Орци (Орчи) Эмма (Эммуска) - Страница 4

— В самом деле, — согласился достойный хозяин, — но что можно ожидать, имея такое правительство, как наше нынешнее?

Мистер Хемпсид утвердительно кивнул, побуждаемый глубоко укоренившимся недоверием к британскому климату и британскому правительству.

— Я ничего и не ожидаю, мистер Джеллибэнд, — сказал он. — Мне отлично известно, что бедняков, вроде нас, в Лондоне не принимают в расчет, поэтому я редко жалуюсь. Но когда в сентябре начинаются такие ливни, все мои фрукты гниют и гибнут, а от этого польза только евреям-разносчикам с их апельсинами и другими богомерзкими иностранными плодами, которые никто бы не купил, если бы удалось собрать хороший урожай английских яблок и груш. Как сказано в Писании…

— Вы абсолютно правы, мистер Хемпсид, — прервал его Джеллибэнд. — Но, как я уже говорил, что можно ожидать, когда эти французские дьяволы по другую сторону пролива убивают своего короля и своих дворян, а мистер Питт [19], мистер Фокс [20] и мистер Берк [21] спорят о том, должны ли мы, англичане, позволять им продолжать эти безобразия. «Пускай себе убивают!» — заявляет мистер Питт. «Нет, их нужно остановить!» — возражает мистер Берк.

— И в самом деле, пускай себе убивают и будут прокляты! — заявил мистер Хемпсид, не обладавший, в отличие от своего друга Джеллибэнда, пристрастием к политическим спорам, которые выбивали у него почву из-под ног и не позволяли демонстрировать перлы разума, принесшие ему высокую репутацию в округе и множество кружек эля, опрокинутых за его здоровье.

— Пускай себе убивают, — повторил он, — лишь бы не было таких дождей в сентябре, ибо закон и Писание гласят, что…

— Господи, мистер Хэрри, вы меня уморите!

К несчастью для Салли и ее флирта, этот возглас вырвался у нее как раз в тот момент, когда мистер Хемпсид переводил дыхание, намереваясь разразиться очередной цитатой из Писания. В результате на хорошенькую головку девушки обрушился поток гнева ее отца.

— Салли, девочка моя! — заявил он, пытаясь придать своей добродушной физиономии сердитое выражение. — Прекрати болтать с молодыми нахалами и принимайся за работу.

— С работой все в порядке, отец.

Но мистер Джеллибэнд был неумолим. В его намерения относительно будущего единственной дочери, которой предстояло унаследовать «Приют рыбака», не входило видеть ее замужем за одним из молодых парней, живущих случайными заработками при помощи рыболовной сети.

— Слышала, что я сказал, девочка? — продолжал он спокойным голосом, которому, однако, никто в таверне не осмеливался противоречить. — Займись ужином для милорда Тони, и если он не будет им доволен, то тебе придется плохо.

Салли неохотно повиновалась.

— Вы ждете каких-нибудь особых гостей, мистер Джеллибэнд? — спросил Джимми Питкин, пытаясь из чувства дружбы к Хэрри Уэйту отвлечь внимание хозяина от обстоятельств, связанных с уходом Салли из столовой.

— Еще каких! — отозвался Джеллибэнд. — Друзей самого милорда Тони — герцогов и герцогинь с того берега пролива, которых милорд Тони, его друг Эндрю Ффаулкс и другие господа вызволяют из лап убийц.

Однако это было чересчур для ворчливой философии мистера Хемпсида.

— Господи! — воскликнул он. — Интересно, зачем они это делают? Я не одобряю вмешательства в чужие дела. Как сказано в Писании…

— Возможно, мистер Хемпсид, — ядовито осведомился Джеллибэнд, — вы говорите это в качестве личного друга мистера Питта, что позволяет вам заявлять вместе с ним и мистером Фоксом: «Пускай себе убивают»?

— Вовсе нет, мистер Джеллибэнд, — робко запротестовал мистер Хемпсид.

Но мистер Джеллибэнд, оседлав, наконец, любимого конька, не намеревался сразу же спешиться.

— А может, вы свели дружбу с теми французишками, которые, говорят, сюда наведываются, чтобы заставить нас, англичан, согласиться с их кровожадными идеями?

— Не знаю, что вы имеете в виду, мистер Джеллибэнд, — продолжал отбиваться мистер Хемпсид.

— Зато я знаю, — громогласно заявил хозяин, — что мой друг Пепперкорн, владелец «Голубого вепря», всегда бывший добрым и преданным англичанином, снюхался с лягушатниками, и стал водить компанию с этими бесстыжими шпионами. Теперь он только и говорит, что о революции, свободе и расправе с аристократами, совсем как мистер Хемпсид!

— Простите, мистер Джеллибэнд, — вновь попытался возразить мистер Хемпсид, — но я никогда…

Собравшиеся в столовой с открытым ртом и ужасом во взгляде слушали повествование мистера Джеллибэнда о падении мистера Пепперкорна. Сидящие за одним из столов двое посетителей — судя по одежде, джентльмены — отложив неоконченную партию в домино, также прислушивались, явно забавляясь оценками хозяином таверны международной ситуации. Один из них с саркастической усмешкой обернулся к центру комнаты, где стоял мистер Джеллибэнд.

— Очевидно, мой честный друг, — заметил он, — вы считаете этих французов настолько умными, что им сразу же удалось обратить в свою веру мистера Пепперкорна. Как же, по-вашему, они этого достигли?

— Боже мой, сэр, полагаю, они его просто уговорили. Все знают, что французы горазды трепать языком! Мистер Хемпсид может вам объяснить, как они обводят некоторых вокруг пальца,

— Как же именно, мистер Хемпсид? — вежливо осведомился незнакомец.

— Нет, сэр! — раздраженно откликнулся мистер Хемпсид. — Я не могу предоставить вам требуемую информацию!

— Тогда, мой достойный хозяин, — промолвил неизвестный джентльмен, — давайте надеяться, что этим коварным шпионам не удастся изменить ваши в высшей степени лояльные взгляды.

Это оказалось чересчур для спокойного добродушия мистера Джеллибэнда. Он разразился громовым хохотом, тут же подхваченным теми, кто был у него в долгу.

— Ха-ха-ха! Хо-хо-хо! Хе-хе-хе! — заливался он на все лады, пока из глаз у него не потекли слезы. — Изменить мои взгляды! Странные же вещи вы говорите, сэр!

— Ну, мистер Джеллибэнд, — рассудительно заметил мистер Хемпсид, — вы же знаете, что в Писании сказано: «Стоящий на ногах да убоится падения».

— Ну, так Писание не было знакомо со мной, — заявил мистер Джеллибэнд, все еще держащийся за бока от смеха. — Я даже не выпью ни одной кружки эля ни с кем из этих французских головорезов, а изменить мои взгляды они и подавно не смогут. Я слыхал, что эти лягушатники и по-английски говорить толком не умеют, поэтому если кто-нибудь из них обратится ко мне, я сразу же пойму, с кем имею дело, а, как гласит пословица, кто предупрежден, тот вооружен.

— Вижу, мой честный друг, — весело произнес незнакомец, — что с таким проницательным человеком не совладать и двадцати французам, поэтому предлагаю вам прикончить вместе со мной эту бутылку вина, которое я выпью за нашего достойного хозяина.

— Вы необычайно любезны, сэр, — отозвался мистер Джеллибэнд, вытирая все еще слезящиеся глаза, — и я с удовольствием принимаю ваше предложение.

Наполнив вином две кружки, незнакомец придвинул одну хозяину, а другую взял сам.

— Хотя мы оба преданные англичане, — сказал он с той же насмешливой улыбкой на тонких губах, — все же следует признать, что из Франции к нам приходит по крайней мере одна хорошая вещь.

— Никто из нас не станет это отрицать, сэр, — согласился хозяин.

— Гип-гип-ура! — воскликнули все присутствующие. Стук кружек по столам и веселый смех сопровождали продолжающееся бормотание мистера Джеллибэнда:

— Чтобы меня переубедил какой-то паршивый иностранец! Право же, сэр, вы говорите странные вещи!

Незнакомец охотно согласился с этим утверждением. Безусловно, было нелепо предполагать, что кто-либо мог поколебать глубокое убеждение мистера Джеллибэнда в абсолютной никчемности всех обитателей европейского континента.