Манагер - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 33

Мадург развел руками, как бы сдаваясь настырной девке, и мы прошли внутрь огромного склада, забитого какими-то ящиками, мешками, кувшинами. По дороге Рила негромко мне сказала:

— Торгует редкостями — редкими тканями, украшениями, пряностями. Выжига еще тот. Все время норовит надуть: то денег недодаст, то товар уценит, скажет, что он не стоит той цены, что договаривались, или еще какую-то гадость подложит. Приходится с ним работать — не везти же товар в Арзум самим!

— А почему самим не везти?

Рила как будто споткнулась:

— Хм… и правда — почему не везти? Надо искать покупателя там, на месте, ехать, договариваться, нанимать корабль. Не так все просто. Ладно, сейчас я буду считать деньги, а ты следи, чтобы Мадург и его подручные не поперли ни одного мешочка — с них станется!

Пересчет монет не занял много времени, делалось это так: Рила пересчитала деньги в одном мешочке, потом положила его на чашу весов, все же остальные мешочки, по очереди, водружала на другую чашу, кроме одного, неполного, его тоже пришлось пересчитать. Мешочков оказалось довольно много, видимо, этот бизнес был весьма прибыльным.

Удовлетворенная Рила потребовала большой мешок, в который и была сброшена вся касса.

Мадург страдальческим взглядом провожал каждый мешочек, затем встал и неожиданно звучным голосом распорядился:

— Быстро разгружать фургон! Через два часа отплываем! Грузчиков сюда!

Затем вкрадчиво-ехидным тоном спросил у девушки:

— Надеюсь теперь ты не возражаешь, уважаемая Рила? Не обманул старый Мадург?

— Теперь не возражаю, уважаемый Мадург, — в тон ему ответила девушка. — И не такой уж ты и старый, — продолжила она другим тоном, — вполне крепкий и представительный, мужчина хоть куда! Наговариваешь на себя, а сам красавчик!

Мадург порозовел от комплимента, непроизвольно провел руками по усам и сказал:

— Умеешь же ты работать, Рила! Выходила бы ты за меня замуж, мы бы с тобой таких дел наворотили! Подумай, уже в седьмой раз предлагаю! В восьмой не предложу!

— Предложишь, куда ты денешься, — усмехнулась девушка. — Как только настает момент расплаты, так и предлагаешь.

Мадург притворно покачал сокрушенно головой, как бы укоряя дерзкую и острую на язык девицу, но по его глазам было видно, что ему на самом деле нравится с ней общаться и вести дела.

Рила подхватила мешок с деньгами, не пытаясь всучить его мне, — я оценил этот жест: она сделала так не потому, что мне не доверяла, а как раз наоборот, очень доверяла как телохранителю и не хотела, чтобы у меня были заняты руки, иначе ведь я не смогу в случае чего ее защитить. «Ох, умна девка, — опять подумал я, — ее хорошо иметь в друзьях. А вот врагам надо поостеречься». И почему-то мне вспомнился охранник, страдающий от поноса где-то на забытом богами постоялом дворе.

Фургон разгрузили быстро, и скоро мы уже отъезжали от ангара.

Рила спросила меня:

— Ты сопроводишь нас до дома? А то сумма большая, как бы чего не вышло. Мадург мужик неплохой, но деньги есть деньги — наведет еще портовых бандитов. Заодно посмотришь, где мы живем… вдруг возникнет желание прийти в гости.

Купец покосился на нее глазом, но ничего не сказал, он уже перестал изображать из себя первую спицу в колесе.

Но нет, слава богам, по дороге домой ничего с нами не случилось, никто на нас не напал, никаких происшествий не было.

Загар весело дотянул пустой фургон до родного стойла, к нему сразу бросились двое слуг — или рабов, я так и не понял, кем они были, — а мы пошли в дом.

Рила отдала распоряжение слуге, чтобы отцу вызвали лекаря, а потом поманила меня в дом, так и волоча мешок с деньгами. Внутри царила кутерьма — бегали и визжали разнообразные, одетые и почти неодетые, девицы разных возрастов, одни кидались на шею старшим сестрам, другие беззастенчиво разглядывали меня, отчего мне стало казаться, что я нахожусь в кабинете рентгенолога и меня просвечивают насквозь.

Одна из девчонок, лет пятнадцати-шестнадцати, с уже сформировавшейся грудью, довольно громко спросила Мираку:

— Это что, дикарь акома, да? Рила с ним спит? Вот гадина! Всегда ей все лучшее достается, а я обноски ее донашиваю!

— Тише ты, дура, — зашипела Мирака, — сейчас Рила услышит, она таких горячих тебе отсыплет, сразу забудешь о ее мужиках! Иди лучше сиськи прикрой, ходишь, как дикарка, с голой грудью!

Девчонка взвизгнула, поглядев на себя, поняла, что забыла как следует одеться и стоит перед чужаком практически голой, и унеслась вглубь дома.

Мирака подошла ко мне и, виновато улыбаясь, сказала:

— В кого мы такие уродились — сама не знаю. Матери вроде у нас добропорядочные, видно, папаша постарался внести в нас пряностей… иди вон в ту комнату, Рила с тобой рассчитается. Да дождись обеда — сейчас все за стол сядем, пообедаешь, тогда пойдешь.

Я вошел в указанную комнату — за столом сидела Рила и улыбалась:

— Вот твои законные деньги. И еще сто монет сверху — за защиту и… хм… ну, вообще, за красивые глаза.

— Ты бы еще сказала — за доставленное удовольствие! Чувствую себя каким-то мальчиком для удовольствий при богатой матроне, — притворно оскорбился я.

— Ну не такая уж богатая и совсем не матрона, и ты давно не мальчик — везде наврал, — хихикнула Рила. — Забирай, пригодятся, тебе еще много надо, чтобы хороших жен купить.

Потом она погрустнела:

— Может, и правда останешься? Зачем тебе жены из вашего племени? Я что, хуже? Будем вместе торговать, путешествовать… мне и мужиков-то не надо, если один будет, такой как ты. Странно, да? Не ты меня уговариваешь замуж за тебя выйти, а я тебя — жениться на мне! Знаешь, сколько мужиков делали мне предложение? Сколько в ногах валялись? А я всем отказала… Может, тебя ждала? Ладно, вижу — не ко времени разговор. Мужика нельзя брать так резко, напирать на него, наступит день — сам придет. Иди куда хочешь. Только помни — здесь тебя ждут. И чего я так на тебя запала?! Вот болезнь-то так болезнь! Дикарь, меньше на полголовы, нищий, широкий, как шкаф, а запал ты мне в голову, не могу выбросить, и все тут. Может, ты заколдовал меня? Нет, вижу, не колдовал — не умеешь. А я бы могла — околдовала бы тебя так, что никуда бы не ушел, только бы за мою повязку держался. — И Рила продемонстрировала шелковую золотистую набедренную повязку, слегка прикрывающую ее крутые гладкие бедра.

— Рила, ты мне нравишься, правда, — начал я, — только не могу я так… есть у меня дело, которое я не имею права бросить, не могу оставить. Подруга у меня тут в городе, а где — не знаю. Было у меня две подруги — рабовладельцы одну убили, а другую похитили. Я должен разыскать похищенную, освободить, отомстить за убитую Васону. А потом, возможно, я к тебе и вернусь. Если жив буду. Ты мне нравишься, правда, мне с тобой хорошо, но еще один момент — я не буду у тебя на побегушках никогда, понимаешь? Ты должна это осознавать. Или отношения работодатель — работник, или муж — главный в семье, а жена — его помощница, подруга. И только так. Так я воспитан.

— Ясно, — грустно и разочарованно ответила Рила. — Ладно, вот твои деньги. Останешься на обед?

— Нет, пойду, а то за обедом твоя шайка меня по частям разберет! Я, как вошел, подумал, что они меня сейчас разденут и изнасилуют — ну и девки же в вашей семье!

— Есть такое дело, — усмехнулась Рила. — Да вам, мужикам, именно такие и нравятся — вы только морды делаете постные, типа блюстители нравственности, а сами и рады стараться сдаться на милость победительницы! Правда, не все, как оказалось. — Она грустно вздохнула и выразительно посмотрела на меня. — Учти, я всегда добиваюсь того, чего хочу! А я хочу получить тебя! Берегись!

Она подмигнула и встала, потянувшись всем телом. Я загляделся на ее изгибы, и в лицо мне бросилась кровь. Я поспешил ретироваться, боясь, что мое пребывание в этом доме затянется… Уже на пороге обернулся и спросил о том, что не давало мне покоя:

— Слушай, а где же три жены, о которых говорил твой отец? Где ваши матери? Что-то я так их и не заметил — одни девчонки бегают.