Без права на жизнь - Голодный Александр Владимирович - Страница 38

— Я не могу ответить на вопросы, сэр Кент.

— Хм-м. Иди. О просьбе Кэпа я подумаю.

— Благодарю вас, сэр Кент.

Кэп получил разрешение на отделение. Его парни с Плотником молниеносно возвели стенку, обустроили нары, застелив их постелями по образцу наших с Солдатом в шалаше, поставили небольшой стол, пластиковые табуреты, закрепили рукомойник, натянули веревки для сушки. Выстиранная (негласно помог с машиной) одежда повисла на плечиках вдоль стены, пол застелили картоном. Кент пока не разрешил открывать второй выход, но дверь с засовом надежно отделила команду от остальных обитателей ангара. Не знаю, как будет зимой (печь осталась за стеной), но сейчас Кэп с парнями были почти счастливы. Я продумывал интригу, чтобы разрешить им помывку на официальных основаниях и радиоприемник, но жизнь внесла свои коррективы.

Шел третий день сортировки Лома, Солдат трудился на кухне, Кэп с Хотом и здоровяками на сортировке. Я в бараке законников обучал Борова игре в нарды. Как ни странно, но простая забава отсутствовала в этом мире. Смесь случайности падения костей (кубиков по-местному) и тактического мышления действовала на азартную натуру магически. С горящими глазами Боров метал кости, я спокойно выигрывал, объясняя партнеру его основные ошибки. Исполнительный Рыба стоял у входа в отсек, разрываясь между желанием посмотреть самому и выполнением приказа «никого не пускать, в натуре». Желающие сгрудились у входа, старательно вытягивая шеи, пытались понять принцип игры и активно сопереживали своему старшине.

— Братва! Братва!

Это Кисляй. Без дубинки, с разбитой головой, кровь стекает на одежду, пятнает пол.

— Братва! Лом Кента валит!

Уже через секунду бегу в ангар сортировки, сжимая в руке чью-то дубинку, рядом, как разъяренный секач, несется Боров.

Смутная фигура у входа только успела замахнуться. Дах! От двойного удара он улетает внутрь. Больше желающих не нашлось, бандюки Лома жмутся к стенам вместе с доходягами сортировки. В середине ангара плечом к плечу Форс и Пауэр отбиваются дубинками от наступающей четверки во главе с Ломом, Кэп в яростной схватке катается со своим противником по полу. Бледный, держащийся за плечо Кент сидит, прислонившись спиной к стене ангара; Хот, как заправский ниндзя, метает осколки стекол из ведра. С рычащим от ненависти Боровом врубаемся в нападающих. Удар, удар, присесть, тычок снизу, проворот, удар! Сзади нарастает рев добежавших боровских. Очутившись один против всех, Лом попытался прорваться. Уклоняясь от дубинки, прыгаю щучкой ему в ноги, вцепляюсь. Гад наконец валится, но упасть ему не дает Боров, упустив выбитую дубинку, он проворно оказывается за спиной противника, хватает его за голову и одним движением перерезает горло ножом. Кончено. Кэп! Подобранная дубинка заканчивает схватку, проламывая Вялому череп. А где Тень?! Черт… На трупе с разбитой головой лежит верный охранник, сжимая полицейскую дубинку в мертвой руке. Мертвой, потому что рукоять ножа Лома торчит у него под левой лопаткой. Тень! Ну, почему?!

— Кент! Сэр Кент, как ты?!

Поддерживаемый Боровом и Хотом, Кент встает. На его синем комбинезоне остаются отпечатки окровавленных ладоней. Боров в крови Лома, Хот порезался стеклом. Сую дубинку за пояс, ощупываю руку Кента. Перелома нет, похоже, вывих.

— Боров, кто у нас может вправить вывих?

— Тень занимался…

Теперь и Боров увидел тело охранника, увидел его и Кент. Лицо директора искажено болью и мукой, кажется, что он сейчас заплачет.

— Порешу тварей!

— Боров, стой!

Отдав команду, Кент громадным напряжением воли пытается вернуть обычное хладнокровие.

— Боров, ломовских изолировать, дохляков в барак, тела… Тела сложить у входа. Тень — отдельно.

— Да, сэр Кент.

Кент пытается пошевелить рукой, морщится от боли.

— Дайте я посмотрю.

Кэп ощупывает плечо директора, берется поудобнее.

— Потерпите.

Короткий рывок. Кент не издал ни звука. Он смотрит Кэпу в глаза, тот не отводит взгляд.

— Ответь, Кэп, почему ты встал на мою защиту? Я знаю, что ты меня ненавидишь. Так почему?

— Да, сэр Кент, ты для меня — зло. Но вот эти, — Кэп кивает на тело Лома с растекающейся под ним лужей крови, — они хуже в миллион раз.

Помолчав, Кент роняет:

— Благодарю тебя, Кэп.

Стоит, думает. В ангаре нарастает шум, боровские выталкивают обезоруженных бандюков Лома, гонят работяг. Группу Кэпа не трогают.

— Тех, отведи Кэпа… и его людей в шныревскую, пусть приведут себя в порядок.

— Кэп, я жду тебя через полчаса в своем кабинете. Боров, тебя тоже. И тебя, Тех.

— Да, сэр Кент.

В шныревской в ярком луче фонаря вытащил пинцетом стеклянные занозы из пальцев Хота, залил порезы перекисью, перебинтовал чистым полотном. Смывший грязь и кровь Кэп сбивчиво рассказывает:

— Похоже, что они спланировали все заранее, но Тень почуял неладное. Успел вырубить одного, оттолкнуть Кента к нам, а потом Лом… Вялый ударил Кента дубинкой, я сумел ее выбить, схватился с Вялым… Спасибо тебе, Сержант.

— Не за что, командир. Кэп, помнишь, ты говорил, что не хочешь жить, как прежде? Подумай сейчас над тем, КАК ты хочешь жить. Кент предельно прагматичный, но вменяемый человек. Реши, какое будущее себе и своей команде ты видишь, а я тебя поддержу.

Синяки и ссадины обработаны, мы идем к Кенту. Боров уже в приемной.

— Тех, слышь, Тени-то нет. Зайди к Кенту первый, а? Мне реально стремно.

— Хорошо, старшина. Тогда заодно ему руку мазью обработаю, лекарство я взял. Подождите, пообщайтесь.

Стучу.

— Вы позволите, сэр Кент?

— Входи, Тех. Остальные в приемной?

— Да. Сэр, сначала необходимо обработать вашу руку, дела подождут.

— Хорошо.

Осторожно втираю гель от ушибов и растяжений в опухшее плечо. Кент сидит, прикрыв глаза, на лице горькие скорбные складки.

— Я вам искренне сочувствую, сэр Кент. Мне тоже очень жаль Тень.

— Он тебя уважал, Тех. Говорил, что чувствует в тебе что-то родственное, что тебе можно доверить спину.

Я знаю, что он чувствовал. Просто мы оба офицеры и знаем, что такое долг и честь. Тень свой долг выполнил.

Подвязываю руку куском материи на манер медицинской косынки.

— Тех, ты ведь говорил с Кэпом?

— Да, сэр Кент.

— Я хочу услышать твое мнение. Но сначала помоги, пожалуйста, сменить одежду.

Вот так. Железный Кент сказал мне «пожалуйста».

— Да, сэр Кент.

Аскетичная спальня. Несколько полок с журналами и книгами, зеркало на стене, шкаф, две кровати у разных стен. Та, что у двери, так и останется сегодня пустой. Подаю чистую рубашку, комбинезон, испачканное кровью прячу в сумку. Кент, неловко управляясь одной рукой, переодевается, подходит к зеркалу. Расчесывается, поправляет косынку.

— Хм-м. Удобно и руке легче. Ты и это умеешь. Тех.

Возвращаемся за стол.

— Рассказывай.

— Сэр Кент, если подходить к вопросу рационально, то для нормальной работы сортировки нужны послушные исполнители. Так сложилось, что Боров и его законники стали наиболее адекватной прослойкой между вами и массой работников. Они выполняют норму, но у них минимум смертей. Трудноуправляемые отморозки либо стали опущенными, крысами, либо перешли к Лому. Используя противоречия между бригадами, вы руководили, поддерживая относительное равновесие. Но не было учтено, что постоянно зажимаемые и получающие косяки ломовские организуются, количество перейдет в качество и вы получите бунт.

— Продолжай.

— Сейчас, с устранением Лома, мы получили однополюсную систему, которая порочна по своей структуре. Люди Борова могут обнаглеть, почувствовать себя единственной силой и выйти из послушания. Борову действительно преданы три-четыре человека, устоять в случае нового бунта не получится. Нужна вторая сила на кардинально других принципах объединения. Предлагаю создать эту силу на ядре группы Кэпа, назвать, например, «поднявшиеся». В нее войдут те, кто просто стремится жить достойно человека: не бояться законников, мыться в душе, слушать радио, носить чистые вещи, не боясь, что их отберут, просто собирать вещи для себя или коллектива, в котором человек почувствует себя человеком. Главная обязанность новой группы: выполнение нормы на сортировке и, при необходимости, оказание помощи шнырям в благоустройстве помещений. Хотя, уверен, что это они будут делать с удовольствием. За каждого будет отвечать Кэп, как старшина отвечает за своих законников.