Эрик, сын человека - Ольсен Ларс-Хенрик - Страница 6

Увидев это, Бауги пришел в ярость: он понял, что его провели, Однако пойти к Суттунгу и рассказать обо всем Бауги не решился. Схватив бурав, он ткнул им в дыру, пытаясь поразить Одина. Но Один оказался проворнее — бурав еще только вошел в отверстие, а Один был уже в убежище Гуннлед.

По дороге он превратился в красивого юношу и в таком виде предстал перед дочерью Суттунга. Сидя в недрах скалы в полном одиночестве, девушка очень скучала и фазу же влюбилась в него, как только увидела. Один провел с нею три ночи. Гуннлед всячески заботилась о нем, усаживала его в свое золотое кресло и кормила самой лучшей пищей, какая у нее только была. Кроме того, она сказала, что даст ему попробовать драгоценное питье, какого не доводилось отведывать до него никому. Она разрешила ему сделать три глотка — по одному из каждого из трех сосудов, которые охраняла.

Один не заставил себя упрашивать. Одним глотком он осушил первый сосуд; вторым — второй, третьим — третий. Вслед за тем он принял обличье громадного орла, расправил крылья, вылетел в пробуравленное в скале отверстие и направился в Асгард.

С желудком, полным меда Суттунга, Один старался лететь как можно быстрее и даже не оглянулся, чтобы в последний раз посмотреть на Гуннлед. А та, поняв, что любовь ее обманута, почувствовала себя глубоко несчастной и горько расплакалась — слезы так и хлынули из ее глаз ручьями.

Однако Одину не повезло: Суттунг заметил странного орла и сразу же все понял. Также обернувшись орлом, он погнался за ним. Один, отяжелевший от выпитого меда, как жирный гусь, не мог лететь быстро. Суттунг был все ближе и ближе.

Прежде чем он успел запустить в Одина свои страшные когти, тому все же удалось долететь до стен Асгарда. Тут мы все увидели его, немедленно бросились и принесли к дверям Вальгаллы три огромные чаши. Один летел из последних сил. Суттунг уже настигал его. Добравшись до чаш. Один отрыгнул мед. Большая часть попала внутрь, хотя кое-что и расплескалось на землю. Один снова стал легким, без труда улетел от Суттунга и спрятался.

Суттунг в ярости вернулся домой и, приняв свое обычное обличье, стал расспрашивать брата. Бауги был вынужден сознаться, что некто по имени Бельверк обманул его и выкрал мед!

Услышав это, Суттунг отправился в Асгард и стал спрашивать о человеке по имени Бельверк.

Мы, разумеется, отвечали, что никто в Асгарде не знает никого по имени Бельверк. И Суттунгу пришлось убраться ни с чем. Он сильно ругался и даже весь посинел от злости.

А вот и еще один! — неожиданно вскрикнул Тор. Молот его сверкнул на Биврестом и убил очередного великана, скачущего по мосту верхом на дикой свинье. Тор направил своих козлов к нему и, не останавливаясь, подхватил свинью и втащил в колесницу. — Ею мы с тобой славно поужинаем! — весело сказал он. — Что касается меда, то это поистине удивительный напиток, и к нему ничего не стоит пристраститься. Вот из-за него-то… ну да ладно, сам увидишь, когда приедем на место, — закончил Тор, внезапно став серьезным.

Глава 5

Эрик снова посмотрел на Ховварпнира. К нему как нельзя лучше подходили слова «конь богов». Он был в прекрасной форме, мускулы красиво играли и переливались под кожей, как у скаковых лошадей, гордо посаженная голова с раздувающимися ноздрями была высоко поднята. Бешеная гонка за колесницей, казалось, не составляла для него никакого труда, он как бы летел над землей. Длинный шелковистый хвост красиво развевался на ветру.

— Иди, иди сюда! — позвал Эрик и протянул руку. Без малейших усилий конь подскакал так близко, что Эрик смог погладить его. Слегка наклонив голову, Ховварпнир тихонько фыркнул, как бы благодаря мальчика за ласку.

Да, теперь Эрик вполне понимал тех девчонок из их класса, которые каждый вечер сломя голову мчались в конную школу. Особенно если их любовь к лошадям как раз и есть то, что ощущал в данный момент он сам. Удивительное чувство — находиться в такой непосредственной близости от огромного животного, ощущать его могучую силу и в то же время как бы излучаемую им мягкую нежность.

громкий голос Тора прервал размышления мальчика. — К сожалению, я тоже хлебнул немного этого меда скальдов, — сказал грозный ас, — однако надеюсь, он не слишком мне повредил. Ладно, шутки в сторону, мы уже скоро будем на месте.

Тор крикнул что-то козлам. Те повернули, и глазам Эрика предстала высоченная стена.

— Вот и стена показалась! — воскликнул Тор, махнув в ее сторону рукой. — Она окружает весь Асгард.

Козлы заметно сбавили скорость, а вскоре и вовсе перешли на шаг. Ховварпнир неторопливо вышагивал вслед за колесницей, слегка покачивая гордой головой. Тор, даже не поинтересовавшись, хочет ли Эрик его слушать, вновь принялся рассказывать.

— Видишь эту стену? — начал он, сдвигая шлем на лоб и почесывая затылок. — Ее построили, когда я был в отъезде, причем совершенно особым способом. Я тогда уехал далеко на восток в Ётунхейм, чтобы, как обычно, поохотиться на великанов. А вот, кстати, и еще один! — прервал свой рассказ Тор. — Ну, это уж слишком, ведь отсюда до Асгарда рукой подать. — Тор прицелился, и молот полетел в лоб великану, который сидел на собственном хвосте и вылизывал себя длинным зеленовато-желтым языком. Вероятно, он прихорашивался перед тем, как двинуться дальше, вглубь царства асов. — Надеюсь, это был последний, — пробормотал Тор, оглядываясь по сторонам. — Так вот, возвращаясь к той истории, — продолжил он, после того как молот опять оказался у него в руке. — Случилось это, когда все мы были еще молоды. Мы как раз отстроили Асгард и Вальгаллу. Однажды к нам пришел юноша и сказал, что мог бы окружить Асгард такой большой и крепкой стеной, что никаким великанам, карликам или же другим незваным гостям будет не под силу ни преодолеть, ни разрушить ее.

Предложение показалось асам крайне заманчивым, и они спросили, что юноша хотел бы получить за работу. Он ответил, что в награду хочет взять в жены Фрейю, прекраснейшую из всех богинь Асгарда, а также потребовал солнце и луну. При этом он предупредил, что на постройку стены ему понадобится три года.

Асы стали совещаться. Цена, по их мнению, была немалой, но все же, по совету Локи, они согласились отдать незнакомцу все, что он просит, при условии, что работа будет закончена им за год. Если же он не успеет построить стену к будущему лету, он ничего не получит.

Незнакомца это устраивало, но и он выдвинул свое условие — ему будет помогать его конь Свадильфари, сильный и рослый жеребец.

Локи — он ас только наполовину, но ты про него еще не раз услышишь — уговорил асов пойти на условия незнакомца, и в первую же ночь каменщик взялся за дело. Работа продвигалась гораздо быстрее, чем могли предположить асы. Каждую ночь незнакомец на своем коне подтаскивал к строительной площадке огромные каменные глыбы, а днем громоздил их одну на другую и скреплял между собой — получалась огромная и действительно неприступная стена. Это был тяжкий труд; все это время юноша, казалось, ни минуты не спал. Асы теперь уже не сомневались, что нанятый ими каменщик — великан, однако конем его все дружно восхищались — просто невероятно было, сколько это животное могло поднять за один раз.

Работа шла очень быстро, и, когда зима была на исходе, строитель уже почти закончил стену; ему осталось лишь поставить ворота. Асы не на шутку перепугались — они и предположить не могли, что незнакомец управится за такое короткое время. А поскольку это Локи убедил их позволить юноше использовать своего коня, то они принялись кричать, что, если Локи дорога жизнь, пусть ищет какой-нибудь выход из создавшегося положения. Для всего мира было бы истинной катастрофой, если бы луну и солнце унесли в Ётунхейм, да и прекрасной Фрейи асам вовсе не хотелось лишаться.